«Услуги, связанные с предоставлением госпомощи, можно считать отдельным направлением практики конкурентного права» — такого мнения придерживаются Игорь Свечкарь, партнер ЮФ Asters, и советник Сергей Глущенко. Как известно, с августа 2017 года действует новый Закон Украины «О государственной помощи субъектам хозяйствования». Он был принят во исполнение обязательств, предусмотренных Соглашением об ассоциации между Украиной и ЕС. Уполномоченным органом в сфере госпомощи определен Антимонопольный комитет Украины. О первых итогах работы ведомства и переменах в сфере предоставления госпомощи, влиянии новых правил на бизнес и последствиях для рынка юруслуг в интервью «ЮП» рассказали Игорь Свечкарь и Сергей Глущенко.

— Можно ли назвать существующую систему предоставления государственной помощи эффективной? Что изменилось с принятием нового законодательства?

Сергей Глущенко (С.Г.): До Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС (Соглашение) нашу систему предоставления государственной помощи трудно было назвать эффективной. Она была непредсказуемой, непрозрачной, не просматривался какой-либо стратегический подход. Не было ни критериев определения ее объемов и категорий получателей, ни системы отчетности со стороны тех, кто помощь предоставляет.

Госпомощь преимущественно сводилась к обеспечению жизнеспособности постсоветских активов в сфере энергетики, угледобычи, металлургии и других «чувствительных» отраслей. А вот на развитие малого и среднего бизнеса, защиту окружающей среды, создание рабочих мест и другую так называемую горизонтальную помощь государство выделяло мало ресурсов.

Игорь Свечкарь (И.С.): Пожалуй, одним из исключений был «зеленый тариф», направленный в том числе на улучшение состояния окружающей среды. Но и в его применении Украине особо нечем похвастаться — не произошел существенный скачок развития альтернативных источников энергии. По состоянию на 2017 год альтернативная генерация составила лишь 1,5 % в энергобалансе Украины, что значительно меньше поставленных целей. В свою очередь на эти 1,5 % приходится 8 % стоимости всей украинской электроэнергии, что достаточно много для страны с ограниченными финансовыми возможностями.

С.Г.: С подписанием Соглашения об ассоциации система должна в корне измениться. Соглашение предусматривает внедрение полноценной системы госпомощи в соответствии со стандартами ЕС. Субсидирование упомянутых «чувствительных» отраслей считается не очень эффективным способом управления государственными финансами и должно быть сведено к минимуму с перераспределением госпомощи на общие меры «горизонтального» характера. Общим правилом нового подхода к госпомощи стало то, что она запрещена, поскольку может иметь негативное влияние на конкуренцию. Для получения такой помощи необходимо подать в Антимонопольный комитет Украины (АМКУ) уведомление, после оценки которого АМКУ может применить одно из исключений.

И.С.: На данный момент АМКУ принято не так много решений, и говорить об особом эффекте нового законодательства пока рано. Но как минимум и государство, и получатели помощи начинают задумываться о существовании такого регулирования, и мы ожидаем проявления все большего интереса со стороны бизнеса к новому законодательству с возрастанием активности АМКУ.

 

— Насколько эффективен АМКУ как орган мониторинга и контроля государственной помощи?

И.С.: Оценивать эффективность АМКУ на данном этапе рановато, ведь еще и года не прошло с момента приобретения органом новых функций. Но прогресс в новом амплуа очевиден. С августа 2017 года АМКУ проделал колоссальную работу по адвокатированию нового законодательства среди стейкхолдеров и нормативному обеспечению нового направления в законодательстве. За это время АМКУ предоставил сотни разъяснений лицам, предоставляющим государственную помощь, а также разработал основные подзаконные акты, необходимые для мониторинга помощи, рассмотрения уведомлений и дел, оценки допустимости помощи для некоторых направлений.

С.Г.: Кроме того, уже видны первые правоприменительные шаги. Так, на сайте органа можно ознакомиться с решениями, принятыми в результате подачи уведомлений. Из этих решений можно сделать два вывода. Во-первых, пока АМКУ приходится иметь дело в основном с поддержкой, выделяемой на муниципальном уровне. Во-вторых, АМКУ всецело ориентируется на европейские подходы, что, впрочем, неудивительно, если учитывать прямое требование в Соглашении об ассоциации толковать национальное законодательство, исходя из законодательства и прецедентов ЕС.

 

— Что изменилось для бизнеса со вступлением в силу нового законодательства? Какие новые запросы в этой связи бизнес адресует своим юридическим советникам?

С.Г.: Как правило, бизнес сейчас интересуется тем, какие дополнительные возможности и риски у них возникают в связи с появлением нового направления в законодательстве. Тут ситуация следующая.

Законодательство предусматривает ведение АМКУ реестра государственной помощи. Это дает возможность бизнесу отслеживать ее и в случае каких-либо подозрений относительно допустимости этих мер подавать соответствующую жалобу в АМКУ. После рассмотрения жалобы АМКУ может открыть дело, в котором компания, подавшая жалобу, будет иметь статус заявителя со всеми правами, включая доступ к материалам.

Что касается рисков, то АМКУ, рассмотрев дело о госпомощи, может принять решение о возврате незаконной помощи, если она недопустима для конкуренции. В таком случае лицо, предоставившее помощь, обязано принять необходимые меры для обеспечения возврата незаконной государственной помощи ее получателем. Что интересно: в законодательстве указано, что государственная помощь подлежит возврату получателями независимо от возможного наступления в результате такого возврата их неплатежеспособности или банкротства. АМКУ может требовать возврата незаконной государственной помощи в течение десяти лет со дня вступления в силу акта, на основании которого предоставлялась такая помощь.

И.С.: В целом все новшества направлены на повышение уровня конкуренции за счет упреждения искусственных конкурентных преимуществ для того или иного бизнеса, то есть речь идет о знакомых и родных всем антимонопольным юристам категориях, получивших еще одну платформу для анализа и применения.

 

— Можно ли говорить об услугах, связанных с госпомощью, как об отдельном направлении практики конкурентного права? Насколько это большой сегмент юррынка? Насколько конкурентен? Кто целевая аудитория? Каковы перспективы?

И.С.: По большому счету услуги, связанные с госпомощью, можно считать отдельным направлением практики конкурентного права. Но на данном этапе рано говорить о данном направлении как о сформированном сегменте юррынка с конкуренцией и устоявшимися игроками. Сейчас этот сегмент в стадии активного развития, и юристы здесь не столько конкурируют друг с другом, сколько дополняют друг друга в нелегком деле адвокатирования новых норм среди общественности и бизнеса.

С.Г: Наиболее интересен тот факт, что согласно Соглашению об ассоциации Украина обязана применять данные правила с использованием в качестве источника толкования критериев, вытекающих из применения статей 106, 107 и 93 Договора о функционировании ЕС, и в соответствии с судебной практикой Суда Европейского Союза, а также с применением вторичного законодательства, рамочных положений, руководящих принципов и других админактов ЕС. Все это значительно повышает профессиональную планку для юристов в сфере госпомощи, поскольку они не просто должны знать и понимать (мягко говоря) непростую матчасть, а хорошо ориентироваться в европейских правилах и прецедентах, которые на порядок динамичней конкурентного права Украины.

И.С.: Да, для украинских антимонопольных юристов это создает как удобства, так и вызовы. С одной стороны, есть массив регулирования и прецедентов ЕС, на который можно опереться. Например, в недавнем проекте мы смотрели на преквалификационные требования госзаказчика в контексте возможной дискриминации и, как следствие, незаконной госпомощи. Мы нашли ряд кейсов в соответствующем секторе, дела по лондонскому метро и т.п. Клиент был очень удивлен, что существуют настолько похожие кейсы, а все новое для нас — это давно пройденное в Европе.

С другой стороны, беседуя с западными клиентами и юрфирмами, ощущаешь определенный дискомфорт: ты по сути даешь им юридический совет относительно их практики и законодательства, в котором они несравнимо лучше разбираются. Надеюсь, с накоплением опыта мы сможем общаться на равных, но для этого необходимы время и практика АМКУ.

С.Г: Также очень помогает открытость европейских коллег-юристов и их желание помочь в становлении нашей системы контроля госпомощи. Возможность посоветоваться как по доктринальным, так и по практическим вопросам с такими гуру этой практики в Европе, как Филипп Вернер, Жак Деррен, Хосе Ривас, придает уверенности и открывает новые грани этой отрасли. В АМКУ также уже сформировалась очень сильная и коммуникабельная команда. Государственный уполномоченный Анна Артеменко и ее коллеги потрясающе продуктивны в издании разъяснений по различным вопросам и адвокатировании контроля госпомощи в целом.

 

— Резюмируя, скажите, как вы оцениваете уровень государственного вмешательства в экономику (в части предоставления госпомощи) и последствия для конкуренции?

С.Г.: Если сравнивать со странами ЕС, то уровень субсидирования в нашей стране выше. Безусловно, это не может не сказываться на конкуренции, но о конкретных последствиях для конкуренции пока говорить преждевременно. Благодаря внедрению полноценной системы государственной помощи в Украине в соответствии со стандартами ЕС у государства должны сместиться приоритеты поддержки. Ожидается, что меньше госпомощи будет выделяться «чувствительным» секторам, в то время как «горизонтальная» поддержка на общие благие цели увеличится.

И.С.: Перспективы у данного направления большие. Если вы зайдете на сайт Еврокомиссии, то увидите, что львиную долю ее работы как раз занимает контроль предоставления госпомощи. Этого следует ожидать и от АМКУ, поскольку перед Украиной сейчас остро стоит вопрос грамотного управления финансами. Не только потому, что в ЕС госпомощь считается не самым эффективным распоряжением государственными средствами, но и потому, что, по некоторым данным, госпомощь в Украине составляет целых 9 % ВВП.

 

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,

«Юридическая практика»)