15 августа с.г. вступил в силу новый Закон Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» (Закон). О первых впечатлениях от нового Закона, некоторых спорных его положениях и возможных сложностях правоприменительной практики рассуждает Ростислав Кравец, адвокат, старший партнер адвокатской компании «Кравец, Новак и Партнеры».

— Насколько новый Закон об адвокатуре и адвокатской деятельности оправдал ваши ожидания?

— На этапе подготовки законопроекта планировалась определенная монополизация профессии и представительства в суде. Для того чтобы лицо стало адвокатом, выдвигались определенные требования, а основное: представительство в суде как в уголовных делах, так и гражданских, хозяйственных, административных мог осуществлять только адвокат. В первоначальных проектах такие нормы были, но позже их исключили.

Что касается моих личных ожиданий, то я большего ожидал от закрепления гарантий адвокатской деятельности. В частности, достаточно размыты нормы относительно адвокатского запроса, что и в дальнейшем позволит адресатам такого запроса не отвечать либо отвечать формально. Считаю, что в этой части Закон требует усовершенствования, и подготовка соответствующих предложений — одно из первых заданий органов адвокатского самоуправления, которые только предстоит сформировать. В то же время расширены другие гарантии адвокатской деятельности, например, относительно порядка проведения обыска у адвоката.

С другой стороны, требует усовершенствования сама организация адвокатуры и ее структура. Конечно, в ближайшее время будут проведены ряд учредительных конференций и съездов по формированию органов адвокатуры. Хотелось бы, чтобы туда вошли люди достойные, действительно готовые работать. Ведь в связи с новым Законом, новым УПК вопросов будет тысячи.

— Почему законодатель отошел от унификации профессии и введения адвокатской монополии на судебное представительство?

— Думаю, это было продиктовано скорее политическими соображениями, нежели непосредственно вопросами адвокатской деятельности. Возможно, просто не хотели перед выборами подымать еще и эту социальную волну. Хотя я не вижу в унификации особых проблем — было бы правильно, если бы только адвокаты представляли интересы клиентов в судах. Это, с одной стороны, повысит уровень предоставляемой правовой помощи, а с другой — снизит уровень «безнадежных дел». Ведь адвокаты будут беспокоиться о своей репутации, а когда представительством интересов занимается один человек, шансы на быстрое получение решения выше, нежели при «размытой практике».

— Повлечет ли принятие Закона какие-либо изменения на рынке юридических услуг?

— Не думаю, что на рынке будут кардинальные изменения. Адвокаты фактически остались с тем же, что и было. Принципиальные вопросы подачи адвокатского запроса до конца не урегулированы. Лица, имеющие юридическое образование, по-прежнему наравне с адвокатами будут осуществлять судебное представительство (кроме представительства по уголовным делам).

Несколько изменился подход к определению организационных форм адвокатской деятельности, но нигде не сказано о необходимости перерегистрации существующих адвокатских образований. Также прямо не запрещена возможность работать в других «коммерческих» организационно-правовых формах.

Опять же, сегодняшние нормы законодательства, касающиеся налогообложения адвокатов, настолько несовершенны, что проводить именно адвокатскую деятельность и платить с нее налоги крайне невыгодно. Из каждой заработанной адвокатом тысячи гривен после уплаты всех налогов и сборов ему остается менее 500. Возникает резонный вопрос: а зачем платить такие налоги? Тем более, новый Закон вводит институт стажеров адвокатов, что повлечет дополнительные расходы на организацию стажировок.

— А какие сложности могут быть со стажерами?

— Формально на стажировку принимает не юрлицо, а непосредственно адвокат, имеющий стаж работы не менее пяти лет. Для стажировки будет отобран перечень адвокатов, и сам Совет адвокатов будет отправлять к такому адвокату стажеров. Другой вопрос — оплата стажировки и официальное трудоустройство стажеров с выплатой всех предусмотренных отчислений. Законом, как известно, не предусмотрена ни выплата зарплаты стажерам, ни вознаграждения и компенсации расходов руководителю стажировки. Как минимум надо обеспечить стажера рабочим местом, компьютером, доступом к базам данных, литературой и т.д. Поневоле задумываешься, кто кому должен платить.

— Не вызовет ли это попыток со стороны адвокатов избежать столь «почетной» обязанности?

— Представляется, что многие адвокаты будут не в восторге от института стажеров. С одной стороны, это дополнительная ответственность, и институт стажирования может выродиться в полный формализм, когда стажеры не будут реально обучаться у адвоката, а последний по окончании необходимого срока просто подпишет ими же составленные характеристики. С другой стороны, стажеры — это условно-бесплатная рабочая сила, и усматривается опасность злоупотреблений этим уже со стороны адвокатов. Мы все прекрасно понимаем, что лицам, намеревающимся стать адвокатами, полгода, пока они стажируются, за что-то надо жить. Одно дело, если человек тратит на стажировку час в день, и совсем другое, если установить ему полноценный рабочий день, исключающий возможность дополнительного заработка.

— Стоит ли ожидать коррекции стоимости услуг адвокатов?

— Особых изменений в прайсах новый Закон об адвокатуре и адвокатской деятельности повлечь не должен. Думаю, гонорары останутся на прежнем уровне.

— Так в чем, собственно, заключалась реформа адвокатуры?

— Проведены изменения в организации адвокатуры, и в ближайшее время мы увидим, во что это выльется. Будет определенный пересмотр составов существующих КДКА, созданы советы адвокатов, которые, согласно Закону, наделены полномочиями определенным образом влиять на адвокатов. Для рядовых адвокатов, равно как и частнопрактикующих юристов, глобально ничего не изменилось.

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,
«Юридическая практика»)