Реформа уголовного процесса оставила немало законодательных пробелов, которые в сочетании с особым «менталитетом» некоторых сотрудником правоохранительных органов становятся причиной длительных судебных споров. В их числе — споры о снятии арестов, наложенных в рамках обеспечения уголовного производства после его закрытия без передачи дела в суд. Казалось бы, раз принято решение о прекращении производства, прокуроры должны отменить арест и вернуть гражданам изъятые и/или помещенные под арест предметы или права, но на практике так происходит крайне редко. Тот факт, что арест исчерпал себя, — не всегда решающий аргумент для прокурора, хотя вернуть изъятое в таком случае, по идее, должно быть его прямой обязанностью. Следственный судья за рамками уголовного производства также не может снять арест.

В результате граждане и юридические лица, чьи вещи или вещные права попали под арест, вынуждены инициировать снятие ограничений сами, но порядок такого обращения и их процессуальный статус до недавнего времени были весьма сомнительными. Теперь по этому вопросу есть позиция Большой Палаты Верховного Суда (БП ВС), однако и она не такая уж однозначная.

Эта позиция изложена БП ВС в постановлении от 15 мая 2019 года по делу № 372/2904/17-ц по иску физического лица — гр-на Н. к Главному управлению Национальной полиции в Киевской области (ГУ НП) и Главному управлению Государственной фискальной службы в Киевской области (ГУ ГФС) об освобождении из-под ареста принадлежащего ему на праве собственности земельного участка общей площадью 1,6222 га.

Определением Обуховского районного суда Киевской области от 13 февраля 2018 года производство по делу закрыто на основании пункта 1 части 1 статьи 255 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) Украины, поскольку дело не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства. Постановлением Апелляционного суда Киевской области от 22 мая 2018 года апелляционная жалоба истца оставлена без удовлетворения. Суды сочли, что указанный спор подлежит рассмотрению в порядке уголовного судопроизводства в соответствии со статьей 174 Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины.

В июне 2018 года представитель гр-на Н. обратился в Верховный Суд с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на нарушение судами норм процессуального права, просил отменить указанные судебные решения и направить дело для продолжения рассмотрения в суд первой инстанции. Удовлетворяя это требование, БП ВС исходил из следующего.

Арест имущества носит временный характер, и его продолжительность ограничивается принятием процессуального решения, которым завершается уголовное производство. Как следует из части 3 статьи 174 УПК Украины, прокурор, закрывая производство на стадии досудебного расследования, должен отменить арест имущества, если оно не подлежит специальной конфискации. С момента закрытия уголовного производства утрачивается легитимная цель ареста, оправдывающая вмешательство в право лица на мирное владение имуществом, — речь идет о сохранности вещей и материальных ценностей для обеспечения возможности выполнения задач уголовного производства. С этого момента такое вмешательство становится своевольным, и заинтересованная сторона вправе рассчитывать на его прекращение.

В то же время БП ВС констатирует, что способов защиты права собственника или иного законного владельца, нарушенного вследствие того, что арест не снят прокурором, УПК не предусматривает.

В настоящем деле арест был наложен еще по правилам УПК 1960 года, однако и этот акт не содержит ответа на вопрос, что делать, если прокурором по какой-то причине не выполнена обязанность снять арест в момент закрытия уголовного дела.

Более того, гр-н Н. не проходил по уголовному делу в каком-либо процессуальном статусе — подозреваемого, обвиняемого — и как собственник имущества не имел процессуального права инициировать вопрос о снятии ареста.

С учетом изложенного БП ВС считает, что предусмотренное УПК 1960 года обращение к следователю или прокурору для снятия ареста, очевидно, не будет эффективным средством защиты нарушенного права, в том числе ввиду значительных институциональных изменений в правоохранительной системе. Однако и судебный контроль УПК 1960 года не предусматривал другие возможности, кроме как при рассмотрении уголовного дела в суде. Но в данном случае производство было закрыто без передачи дела в суд.

Что же касается возможности обратиться к следственному судье в порядке статьи 174 УПК 2012 года, то и следственный судья, как и прокурор, наделен полномочиями принимать решения о прекращении этой меры исключительно во время досудебного расследования, начатого путем внесения сведений об уголовном правонарушении в Единый реестр досудебных расследований в порядке, установленном действующим УПК Украины. Процедуры решения указанных вопросов за пределами уголовного производства, в том числе по уголовному делу, закрытому органом досудебного следствия до вступления в силу настоящего кодекса, УПК Украины не предусматривает.

Впрочем, отмечает БП ВС, УПК 1960 года, как и действующий УПК Украины, не предусматривает применение следователем, следственным судьей процессуальных норм по прекращенному уголовному делу. То есть разрешение поднятого гр-ном Н. вопроса о снятии ареста в порядке уголовного судопроизводства потребовало бы восстановления уголовного производства (уголовного дела), которое закрыто в связи с отсутствием состава преступления, то есть на реабилитирующих основаниях. Начало нового расследования дополнительно создаст правовую неопределенность в связи с повторением рисков официальной констатации преступного поведения истца и таким образом приведет к ухудшению его правового положения. Поэтому БП ВС считает, что такой способ восстановления нарушенного права недопустим с точки зрения достижения цели защиты его прав и законных интересов.

Нет возможности считать требование и гражданским иском в рамках уголовного производства, ведь суд уголовной юрисдикции вправе рассматривать такой иск только вместе с уголовным делом, поступившим в суд с обвинительным заключением, и только в случае, если его заявляет лицо, которому нанесен материальный ущерб в связи с совершением преступления. Гр-н Н. предъявляет иск по причине необоснованного ограничения его права собственности решением следователя.

Поскольку в настоящем случае уголовное дело с обвинительным заключением на рассмотрение суда уголовной юрисдикции не поступало, БП ВС резюмировала, что суд уголовной юрисдикции не имеет правовых оснований начинать судебное разбирательство для решения только гражданского иска, к тому же заявленного не к обвиняемому или лицам, несущим ответственность за его действия, а к ГУ НП и ГУ ГФС.

Вместе с тем лицо не может быть лишено права на защиту только ввиду отсутствия нормативного регулирования вопроса. Это для БП ВС стало определяющим при решении вопроса о юрисдикции настоящего спора.

ВС считает, что с прекращением уголовного дела арест имущества становится публичным обременением права собственности, основания для дальнейшего существования которого исчезли. Причем теряется возможность применения специфического порядка отмены такого обременения, обусловленного уголовными процессуальными отношениями. Таким образом, любые публично-правовые процедуры, которые по тем или иным причинам не завершены до закрытия уголовного производства (уголовного дела), с момента такого закрытия теряют уголовный процессуальный характер. Арест имущества в таком случае из меры обеспечения уголовного производства превращается в неправомерное ограничение права человека пользоваться принадлежащим ему имуществом, а требования о снятии ареста являются способом защиты права собственности (разновидностью негаторного иска) в гражданских правоотношениях и в соответствии с частью 1 статьи 19 ГПК Украины могут быть решены судом гражданской юрисдикции.

Такую правовую позицию сформулировал Верховный Суд Украины (ВСУ) в постановлении от 15 мая 2013 года по делу № 6-26цс13. Оснований для отступления от этой позиции Большая Палата Верховного Суда не находит. ВСУ счел, что в порядке, предусмотренном уголовным процессуальным законодательством, рассматриваются заявления относительно наложения ареста имущества, когда вопрос требует проверки наличия оснований и соблюдения процедур, установленных уголовным процессуальным законом, то есть решения по сути вопросов, непосредственно касающихся порядка осуществления уголовного производства.

Вместе с тем отмена ареста имущества, наложенного следователем по уголовному делу, после закрытия дела не связана с оценкой правомерности применения органом досудебного следствия такой меры, а необходимость принятия соответствующего решения является бесспорной и безальтернативной в связи с прекращением уголовных процессуальных правоотношений.

Учитывая изложенное, БП ВС согласилась с тем, что решение данного вопроса судом в порядке гражданского судопроизводства не приведет к замещению им функций суда уголовной юрисдикции и не может нанести вред интересам уголовного производства.

Любопытно, что судья-докладчик по настоящему делу Елена Сытник не поддерживает позицию большинства. В особом мнении она настаивает на том, что в настоящем деле надо было применить правила статьи 174 УПК Украины, поскольку в правоотношениях нет спора о праве — следователь, прокурор или, как в этом случае, ГУ ГФС не претендуют на право собственности истца, не оспаривают его. Потому нет оснований для рассмотрения вопроса о снятии ареста, наложенного в рамках уголовного производства в гражданском процессе.

Ирина ГОНЧАР • «Юридическая практика»