Униженные и оскорбленные... юрлица — PRAVO.UA
прапор_України
2024

Генеральний партнер 2024 року

Видавництво ЮРИДИЧНА ПРАКТИКА
Головна » Выпуск №26 (444) » Униженные и оскорбленные… юрлица

Униженные и оскорбленные… юрлица

Для того чтобы в полной мере раскрыть суть рассматриваемого вопроса, необходимо более детально остановиться на истории развития института морального вреда.

Украина имеет сравнительно небольшую историю этого института. Наиболее развита теория и практика его применения в государствах с англосаксонской (прецедентной) системой права, применяемой в Великобритании, США и ряде других стран. Институт компенсации морального вреда на Украине сформировался, по сути, за последние 10—13 лет.

Однако предпосылки возникновения данного института появились еще в конце ХІХ —начале ХХ века в Российской империи. В дореволюционный период защита неимущественных прав ограничивалась лишь законодательной нормой о вознаграждении за нравственный вред при защите чести и достоинства гражданина.

Следует отметить, что в теории цивилистики возникали и иные мнения. К примеру, Покровский И. А. критиковал аргументы противников возмещения нематериального вреда, активно выступал за такое возмещение, причем не только в деликтных, но и в договорных обязательствах. Он отмечал, что именно эта позиция была отражена в проекте Гражданского уложения, который предусматривал возможность возмещения нравственного вреда:

— в деликтных обязательствах, таких как: обезображивание или иное телесное повреждение, а также случаи лишения свободы (статья 1201 проекта), прелюбодеяние и обольщение (статья 1202 проекта). В указанных ситуациях суд, принимая во внимание различные обстоятельства дела (в частности, была ли со стороны виновного обнаружена злонамеренность), мог назначить потерпевшему денежную сумму по справедливому усмотрению, даже если потерпевший не понес никаких убытков (претерпел лишь нравственные страдания);

— в договорных обязательствах (статья 130 законопроекта устанавливала: «Верителю должны быть возмещены убытки, которые непосредственно вытекают из неисполнения должником обязательства и которые могли быть предвидены при заключении договора. Должник, умышленно или по грубой неосторожности не исполнивший обязательства, может быть присужден к возмещению и других, кроме указанных выше, убытков, хотя бы они заключались не в имущественном, а нравственном вреде и не подлежали точной оценке»).

Как видим, законопроект выходил за пределы деликтов и устанавливал возмещение нематериального вреда даже при (умышленном или по грубой неосторожности) неисполнении договоров, и подобным расширением ответственности за нематериальный вред на область договоров российский законопроект далеко обогнал своих западноевропейских предшественников.

В советский период институт морального вреда также не получает широкого развития. Вред, причиненный нематериальным благам, мог быть возмещен лишь в случае, если он отражался на имущественной сфере жизни потерпевшего (например, причинение вреда здоровью неблагоприятно влияло на материальные условия жизни потерпевшего: утрачивалась или ограничивалась его трудоспособность, исчезал источник материальных средств существования человека).

Подобный подход традиционен для цивилистики и берет начало еще в римском праве, которое предоставляло потерпевшему право на возмещение только имущественного вреда и допускало возможность вознаграждения за нематериальный вред лишь в отдельных исключительных случаях, например при рассмотрении исков об обиде (actio injuriarum).

Эту римскую точку зрения усвоила и поздняя западноевропейская юриспруденция. В научной литературе это обосновывалось тем, что возмещение нематериального вреда не может входить в задачи гражданского права: этот вред, во-первых, не может быть оценен в денежном выражении, а, во-вторых, если бы даже такая оценка была каким-нибудь образом возможна, она была бы нежелательна, так как унижала бы те самые духовные блага, которые желают возвысить и охранить.

Однако в XIX веке возникло и другое воззрение, согласно которому гражданское право принципиально обязано было взять эти попираемые нематериальные интересы под свою защиту. Прежде всего это воззрение зародилось в практической юриспруденции, именно в практике французских и английских судов, которые стали широко применять денежное удовлетворение за моральный вред. За практикой потянулась и теория. В частности, в Германии защитниками возмещения морального вреда стали такие авторитеты, как Ие или Гирке. Количество приверженцев возмещения нематериального вреда стало расти и, несмотря на столь же горячую оппозицию, в значительной степени оно нашло отражение в кодификациях.

И хотя все они продолжали настаивать на невозмещении морального вреда (§ 253 Германского уложения, статья 28 Швейцарского уложения), тем не менее делали из этого принципа далеко идущие исключения.

Так, согласно § 847 Германского уложения, в случае телесного повреждения, повреждения здоровья, лишения свободы или нарушения женской чести гражданский суд может назначить некоторое «справедливое вознаграждение» и за нематериальный вред. Далее, германский уголовный закон при целом ряде преступлений (клевета, нарушение авторского права и т.д.) предоставляет суду право назначить сверх уголовного наказания еще и частный штраф (так называемый busse) в пользу потерпевшего в виде его удовлетворения.

Швейцарский закон об обязательствах 1911 года пошел еще дальше. Установив в статье 47, что в случае убийства или телесного повреждения суд может возложить на преступника обязанность уплатить некоторую соответствующую сумму потерпевшему или его ближним в виде удовлетворения, он затем в статье 49 установил для всех других правонарушений следующее общее правило: «Кто окажется потерпевшим в своих личных отношениях, может при наличии вины правонарушителя требовать возмещения вреда, а там, где это оправдывается тяжестью правонарушения или виновности, может требовать, сверх того, и уплаты денежной суммы в виде удовлетворения».

Юридическое закрепление и широкое развитие институт морального вреда получает в начале 1990-х годов. Легальное понятие морального вреда вводится Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года. Статья 131 Основ закрепляет, что моральный вред — физические или нравственные страдания. Моральный вред, причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем при наличии его вины. Моральный вред возмещается в денежной или иной материальной форме и в размере, определяемом судом, независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

В последующие годы категория «моральный вред» входит в десятки нормативных актов страны и получает законодательное закрепление в быстро обновляемом законодательстве.

В Конституции Украины 1996 года возмещение морального вреда также нашло свое отражение. В соответствии с положениями статей 32 (распространение недостоверной информации), 56 (незаконные решения органов государственной власти, местного самоуправления), 62 (безосновательное осуждение) Конституции Украины, физические и юридические лица имеют право на возмещение морального (неимущественного) вреда, причиненного вследствие нарушения их прав, свобод и законных интересов.

В соответствии с положениями постановления Пленума Верховного Суда Украины «О судебной практике по делам о возмещении морального (неимущественного) вреда» № 4 от 31 марта 1995 года (с изменениями и дополнениями, внесенными постановлением Пленума ВСУ № 5 от 25 мая 2001 года) (Пленум ВСУ), споры о возмещении причиненного физическому или юридическому лицу морального (неимущественного) вреда рассматриваются, в частности:

— когда право на его возмещение непосредственно предусмотрено нормами Конституции или вытекает из ее положений;

— в случаях, предусмотренных статьями 7, 4401 Гражданского кодекса УССР и другим законодательством, устанавливающим ответственность за причинение морального вреда (например, статьей 49 Закона «Об информации», статьей 44 Закона «Об авторском праве и смежных правах»);

— при нарушении обязательств, подпадающих под действие Закона «О защите прав потребителей» или других законов, регулирующих такие обязательства и предусматривающих возмещение морального (неимущественного) вреда.

Итак, под моральным вредом следует понимать потери неимущественного характера в результате моральных или физических страданий или других негативных явлений, причиненных физическому или юридическому лицу незаконными действиями или бездеятельностью других лиц.

В соответствии с действующим законодательством моральный вред может заключаться:

— в унижении чести, достоинства, престижа или деловой репутации;

— в моральных переживаниях в связи с повреждением здоровья;

— в нарушении права собственности (в том числе интеллектуальной);

— в нарушении прав, предоставленных потребителям;

— в нарушении других гражданских прав;

— в связи с незаконным нахождением под следствием и судом;

— в нарушении нормальных жизненных связей из-за невозможности продолжения активной общественной жизни;

— в нарушении отношений с окружающими людьми;

— при наступлении других негативных последствий.

Для сравнения необходимо привести понятие морального вреда в российском законодательстве, данное Верховным судом Российской Федерации (ВС РФ) в постановлении Пленума ВС РФ «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» № 10 от 20 декабря 1994 года (с изменениями от 25 октября 1996 года, 15 января 1998 года).

Моральный вред определяется как нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности), либо нарушающими имущественные права гражданина.

Как поясняется в постановлении Пленума ВС РФ № 10 от 20 декабря 1994 года, моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Оперируя понятием «моральный вред», не все исследователи сходятся в едином мнении трактовки его содержания. Большинство из них сходится в том, что моральный вред предполагает нравственные страдания, и их можно определить как совокупность отрицательных эмоций — чувства страха, унижения, обиды и т.д.

Так, Эрделевский А.М. отмечает, что определение содержания морального вреда как страдания означает, что действия причинителя вреда обязательно должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную психическую реакцию. При этом неблагоприятные изменения в охраняемых законом благах отражаются в сознании человека в форме и негативных ощущений (физические страдания), и негативных представлений или переживаний (нравственные страдания). Достаточно очевидно, что любое неправомерное действие или бездействие может вызвать у потерпевшего нравственные страдания различной степени и лишить его полностью или частично психического благополучия.

Можно говорить об особых условиях ответственности за причинение морального вреда. Системный анализ понятия морального вреда позволяет сформулировать следующие условия:

— наличие страданий — морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага;

— неправомерные действия (бездействие) причинителя вреда;

— причинная связь между неправомерным действием (бездействием) и моральным вредом;

— вина причинителя вреда.

В России, исходя из смысла статьи 151 ГК РФ, моральный вред может быть причинен только гражданам, право на компенсацию за физические или нравственные страдания закреплено только за гражданином, поскольку только он в силу своей природы, обладая физическим телом, может испытывать боль, чего нельзя сказать о юридических лицах. Следовательно, иски о возмещении морального вреда могут подаваться только гражданами.

Это противоречит пункту 7 статьи 152 ГК РФ, закрепляющему, что правила настоящей статьи о защите деловой репутации гражданина, соответственно, применяются к защите деловой репутации юридического лица (в том числе относительно возможности гражданина подать иск о возмещении морального вреда — закон не делает каких-либо исключений).

На Украине, по моему мнению, вопрос взыскания морального вреда, причиненного юридическому лицу, урегулирован более удачно. Ввод в определение морального вреда фразы «…или других негативных явлений, причиненных… юридическому лицу незаконными действиями или бездеятельностью других лиц» поставил жирную точку в вопросе о возможности или невозможности взыскания понесенного морального (нематериального) вреда юридическим лицом.

В соответствии с положениями того же Пленума ВСУ под неимущественным вредом, причиненным юридическому лицу, понимают потери неимущественного характера, наступившие в связи с унижением его деловой репутации, посягательством на фирменное наименование, товарный знак, производственную марку, разглашением коммерческой тайны, а также совершением действий, направленных на снижение престижа или подрыв доверия к его деятельности.

Согласно статье 16 ГК Украины, способами защиты гражданских прав и интересов могут быть:

— возмещение убытков и другие способы возмещения имущественного вреда;

— возмещение морального (неимущественного) вреда.

Важным для раскрытия нашей темы является положение статьи 611 ГК Украины, в соответствии с которым в случае нарушения обязательства по договору наступают правовые последствия, установленные договором или законом, в частности «…4) возмещение убытков и морального (неимущественного) вреда».

Исходя из этого положения законодательства, можно сделать вывод, что возмещение морального (неимущественного) вреда при неисполнении обязательства по договору возможно только в случае, если условия такого возмещения четко прописаны в заключенном договоре, а также в случаях, прямо предусмотренных законом.

Мотивом служит здесь то соображение, что заключающий договор уже заранее может предвидеть возможность морального вреда и обеспечить себя установлением на случай неисполнения неустойки либо четким описанием в заключаемом договоре условий возмещения морального вреда. Однако, по-моему, оно неубедительно.

С одной стороны, далеко не всегда можно при самом заключении договора предусмотреть все те тяжелые положения, в которые может поставить неисправность должника, а с другой стороны, как справедливо отметил Гирке, это один из тех аргументов, в основе которых лежит предположение, что гражданское право пишется для «тертых» деловых людей. Ввиду этого, думаю, более принципиальной и правильной была бы позиция законодателя, закрепленная в российском дореволюционном законопроекте об обязательствах, устанавливающая общую обязанность возмещения морального вреда при неисполнении договоров. Хотя украинский законодатель пошел достаточно далеко, установив возможность оговорки о возмещении морального вреда в тексте заключаемого договора.

На данный момент возмещение морального вреда предусмотрено в следующих законах Украины:

— ГК Украины от 16 января 2003 года;

— Кодекс Украины об административных правонарушениях от 7 декабря 1984 года;

— Кодекс законов Украины о труде от 10 декабря 1971 года;

— Закон Украины «О защите прав потребителей» от 12 мая 1991 года;

— Закон Украины «Об информации» от 2 октября 1992 года;

— Закон Украины «О телевидении и радиовещании» от 21 декабря 1993 года;

— Закон Украины «Об авторском праве и смежных правах» от 23 декабря 1993 года и др.

В соответствии со статьей 23 ГК Украины юридическое лицо имеет право на возмещение морального ущерба, причиненного вследствие нарушения его прав. Моральный ущерб состоит в числе прочего в унижении чести, достоинства, а также деловой репутации юридического лица. При этом под моральным ущербом, причиненным юридическому лицу, следует понимать потери неимущественного характера, которые наступили в связи с унижением его деловой репутации, посягательством на фирменное название, товарный знак, производственную марку, разглашением коммерческой тайны, а также осуществлением действий, направленных на уменьшение престижа или подрыв доверия к его деятельности. При этом под деловой репутацией понимается общая оценка трудовых и профессиональных качеств юридического лица.

В связи с вышеизложенным достаточно интересной является позиция законодателя, изложенная в статье 1167 ГК Украины. Основанием ответственности за моральный вред, причиненный физическому или юридическому лицу неправомерными решениями, действиями или бездеятельностью, является вина лица, причинившего моральный вред.

Подытоживая сказанное, можно сделать вывод о том, что возмещение нематериального (морального) вреда, причиненного юридическому лицу вследствие неисполнения виновной стороной обязательств по договору, возможно в следующих случаях:

1) когда возможность и условия такого возмещения четко прописаны в положениях заключаемого договора. Более того, рекомендую разработать соответствующую «оговорку о возмещении нематериального вреда», которую можно включать в каждый заключаемый договор;

2) если же в силу различных причин такая оговорка не включена в договор, нематериальный вред можно будет взыскать в судебном порядке, если ваши юристы смогут убедить суд в том, что такое неисполнение привело к унижению деловой репутации юридического лица, а также было направлено на уменьшение престижа или подрыв доверия к его деятельности;

3) когда такая возможность прямо предусмотрена законом.

В заключение хотелось бы привести ряд примеров из международной судебной практики, демонстрирующих возможность взыскания нематериального вреда, причиненного юридического лицу вследствие унижения его деловой репутации.

Дело «Альфа-Банк» против ЗАО «Коммерсантъ. Издательский дом» (2004 год)

Интерес публики данное дело вызвало по ряду причин: широкая известность сторон, одна из них, ОАО «Альфа-Банк» (истец), является одним из крупнейших российских банков, а другая, ЗАО «Коммерсантъ. Издательский дом» (ответчик), издает одну из известнейших в России газет — «Коммерсантъ».

Помимо самого факта спора упомянутых юридических лиц, многих, конечно же, впечатлили и вынесенные по существу дела судебные акты: прежде всего, принятое Арбитражным судом г. Москвы решение от 27 октября 2004 года по делу № А40-40374/04-89-467 о взыскании 300 млн рублей «в возмещение репутационного вреда, причиненного умалением деловой репутации ОАО «Альфа-Банк», не говоря уже о взысканных тем же судебным решением 20 505 906,69 рубля «в возмещение убытков, причиненных распространением не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию ОАО «Альфа-Банк» сведений».

Постановлением от 31 декабря 2004 года по делу № 09АП-6183/04-ГК Девятый арбитражный апелляционный суд решение от 27 октября 2004 года в части взыскания убытков изменил: их размер снижен до 10 895 157,17 рубля.

Постановлением от 30 марта 2005 года Федерального арбитражного суда Московского округа решение от 27 октября 2004 года и постановление от 31 октября 2004 года изменены: с ответчика в возмещение нематериального (а не «репутационного») вреда взыскано 30 млн рублей. В остальной части решение и постановление оставлены без изменений.

Необходимо остановиться на возможности взыскания в пользу юридического лица «репутационного», или нематериального вреда.

Согласно пункту 7 статьи 152 ГК РФ, содержащиеся в статье 152 ГК РФ правила о защите деловой репутации гражданина, соответственно, применяются к защите деловой репутации юридического лица. Согласно пункту 5 статьи 152 ГК РФ, «гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением». В соответствии со статьей 151 ГК РФ суд может наложить на нарушителя личных неимущественных прав гражданина или посягателя на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага обязанность денежной компенсации причиненного гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий).

Очевидно, что юридическое лицо не в состоянии испытывать ни физических, ни нравственных страданий. Соответственно возник вопрос о том, возможно ли по действующему российскому законодательству возложение на лицо обязанности уплаты денежной компенсации юридическому лицу за распространение в отношении этого юридического лица сведений, порочащих его деловую репутацию.

К моменту принятия Пленумом ВС РФ данного постановления Конституционный суд РФ уже вынес определение № 508-О от 4 декабря 2003 года об отказе в рассмотрении жалобы гр-на Владимира Шлафмана на нарушение его конституционных прав в соответствии с пунктом 7 статьи 152 ГК РФ (Вестник Конституционного суда РФ, № 3, 2004).

Конституционный суд РФ в своем определении пояснил, что применимость того или иного конкретного способа защиты нарушенных гражданских прав к защите деловой репутации юридических лиц должна определяться, исходя именно из природы юридического лица. При этом отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (пункт 2 статьи 150 ГК РФ). Данный вывод основан на положении части 2 статьи 45 Конституции РФ, в соответствии с которым каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод, являющаяся составной частью правовой системы как РФ, так и Украины (с 11 сентября 1997 года), допускает взыскание с государства, виновного в нарушении ее положений, справедливой компенсации потерпевшей стороне, в том числе юридическому лицу, для обеспечения действенности права на справедливое судебное разбирательство (статья 41).

В обоснование своей правовой позиции Конституционный суд сослался на постановление Европейского суда по правам человека от 6 апреля 2000 года по делу «Компания «Комингерсол С.А.» против Португалии», жалоба № 35382/97.

Дело «Компания «Комингерсол С.А.» против Португалии» (2000 год)

Рассмотрим обстоятельства дела «Компания «Комингерсол С.А.» против Португалии», в результате которого Европейский суд по правам человека (Суд) вынес постановление от 6 апреля 2000 года. Жалоба в Суд заявлялась о нарушении государством-ответчиком (Португалией) пункта 1 статьи 6 Конвенции, длительностью разбирательства португальскими судами гражданского дела компании-заявительницы. В связи с чрезмерной длительностью судебного разбирательства компания в своей жалобе в Суд на основании статьи 41 Конвенции требовала взыскать с Португалии справедливую компенсацию (just satisfaction) причиненного нарушением пункта 1 статьи 6 Конвенции вреда — как материального, так и нематериального.

Португальские власти возражали против самой возможности присуждения заявителю компенсации за нематериальный вред, поскольку юридическому лицу не присущи беспокойство, психический стресс и чувство неопределенности; эти чувства присущи только физическому лицу (§ 28 постановления от 6 апреля 2000 года).

Суд не согласился с позицией государства-ответчика, сославшись в § 32 постановления от 6 апреля 2000 года на собственную прецедентную практику (§ 62 постановления от 19 декабря 1994 года по делу «Объединение демократических солдат Австрии и Губи против Австрии», жалоба № 15153/89, и § 57 постановления от 8 декабря 1999 года по делу «Партия свободы и демократии против Турции», жалоба № 23885/94), а в § 34 также на судебную практику некоторых государств — членов Совета Европы (не уточняя, каких именно), показывающую, что возможность присуждения юридическим лицам компенсации за нематериальный вред не может быть исключена.

На основании изложенного Суд в решении от 6 апреля 2000 года по делу «Компания «Комингерсол С.А.» против Португалии» пришел к выводу о том, что суд не может исключить возможность присуждения коммерческой компании компенсации за нематериальные убытки, которые «могут включать виды требований, являющиеся в большей или меньшей степени «объективными» или «субъективными» (§ 35). Среди них необходимо принять во внимание репутацию компании, неопределенность в планировании решений, препятствия в управлении компанией (для которых не существует четкого метода подсчета) и наконец, хотя и в меньшей степени, беспокойство и неудобства, причиненные членам руководства компании».

КАРТУЗОВ Михаил — юрист юридической фирмы «Картузов и Партнеры», г. Одесса

Поділитися

Підписуйтесь на «Юридичну практику» в Facebook, Telegram, Linkedin та YouTube.

Баннер_на_сайт_тип_1
YPpicnic600x900
баннер_600_90px_2
2024
tg-10
Legal High School

Зміст

Государственная практика

Госбезопасность: разделяй и защищай!

Как же быть со свободой слова?

Деловая практика

«Законное» трудоустройство инвалидов

Законодательная практика

Что нам стоит банк построить

Комментарии и аналитика

Как вручить документ за границей

Характеристика брачного договора

Неделя права

На пути к справедливой конкуренции

А показания-то разные!

Так кто же будет прокурором Киева?

Телепиратство наказуемо!

Развитие во вред экологии?

Реестр событий

Нотариусов объединяют снова

Не «проходной двор»

Админметодом на админсуды?

Тема номера

Не так страшно постановление…

Какое материальное право применять

Частная практика

Съезду адвокатов — быть!

Сформировано жюри

Юридический форум

Университету МВД — 85 лет

Право ЕС — украинским студентам

Юрисконсульт

Использование терминов Инкотермс

Униженные и оскорбленные... юрлица

Отправление по адресу = уведомление

Об установлении факта отсутствия должника

О силе вексельной оговорки «Без оборота на меня»

Інші новини

PRAVO.UA