В 1961-1962 годах в Йельском университете Стенли Милгрэм проводил ряд экспериментов, в которых один участник играл роль учителя, а другой — ученика. Испытуемым говорили, что это необычные эксперименты по исследованию памяти и способности к обучению. Ученика привязывали к стулу ремнями и подводили к нему электрический ток. В руках учителя находился пульт управления силой тока, и он должен был посылать небольшой электрический разряд в случае, если ученик отвечал неправильно. С каждым неправильным ответом напряжение тока увеличивалось. При этом учитель вынужден был наблюдать, как едва заметные стоны ученика нарастали и доходили до мучительных конвульсий, страдальческих криков.

О чем не знал учитель, так это о том, что в его пульте отсутствовал электрический ток, а его жертва — на самом деле актер, который умело разыгрывал спектакль человеческих страданий.

Этот опыт является одним из самых знаменитых за всю историю психологии. Ученые пытались найти огрехи в методологии эксперимента, однако при его повторе в любой точке мира результаты оказывались абсолютно равнозначными. Так, большинство добровольцев, исполнявших роль учителя, протестовали против указаний экспериментатора, в силу которых сидящий напротив них человек должен испытывать боль снова и снова, страдая с каждым разом все сильнее. Логически следующим шагом должен был быть отказ от участия в эксперименте, но на практике это происходило крайне редко. Несмотря на собственные протесты, большинство следовали приказам экспериментатора и увеличивали напряжение тока. Это происходило даже тогда, когда они слышали крики учеников и мольбы, чтобы их отпустили.

Как отмечал сам Милгрэм, результаты просто поражали людей. Они хотели верить, что на роль учителей приглашали монстров с садистскими наклонностями. В действительности участники были из разных социальных слоев и профессий, нормальные люди, просто поставленные в необычные для себя условия.

Ученый наблюдал, что большинство из участников эксперимента осознавали, что их действия неправильны. Им не нравились собственные действия, им не нравилось причинять боль другому человеку, но они не могли заставить себя отказаться от этого.

Почему люди такие? Милгрэм отметил, что склонность человека подчиняться авторитету обусловлена элементарным стремлением к выживанию. Сами по себе мы принимаем ответственность за наши поступки, но как только попадаем под влияние структуры или иерархии, мы абсолютно готовы тут же переложить эту ответственность на плечи другого человека.

Чем отличается следователь, прокурор, милиционер от преступника, если они борются с ним преступным способом и грубо нарушают закон? Ничем. Они такие же преступники, поскольку также преступили закон, и они несут зло, как и тот, с кем ведут борьбу. Здесь наблюдается поведенческий феномен, схожий с описанным выше. Представители правоохранительных органов не только осознают, что нарушают закон, но делают это преднамеренно. В некоторых случаях даже нарочито показательно, чтобы видели их силу и боялись. Но оправданием их действий служит благородный мотив — они борются с преступностью, поэтому во имя такой высокой социальной цели можно стать над законом. Более того, ответственность за свои действия они перекладывают на руководство, которое дает незаконные указания и поддерживает в подчиненных такое рвение.

Теперь о конкретных фактах. 13 ноября 2013 года около 16 часов в г. Киеве на ул. Эстонской был произведен обыск в помещении адвоката Колесник Г.Н.

В соответствии со статьей 23 Закона Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» в случае проведения обыска в жилище либо в ином помещении, где адвокат осуществляет адвокатскую деятельность, должен присутствовать представитель совета адвокатов региона. Для обеспечения его участия служебное лицо, осуществляющее данное следственное действие, заблаговременно уведомляет об этом совет адвокатов по месту проведения такого процессуального действия. Все предельно ясно и несложно для понимания и исполнения требований закона.

Согласно этой же норме, профессиональные права, честь и достоинство адвоката гарантируются и охраняются Конституцией Украины, этим Законом и другими законами. Охраняются, но только не от следователей прокуратуры г. Киева. Следователь Протас О.Б. и «неизвестные лица» при мощной силовой поддержке СБУ и милиции разбивают дверь кабинета адвоката Колесник Г.Н., переворачивают все содержимое в помещении и вскрывают сейф. На фотографии можно увидеть разбитое стекло, раскуроченный сейф и перевернутые дела адвоката. При этом адвокат просила, что не нужно ничего ломать, она сама откроет помещение. Однако адвоката Колесник Г.Н. к обыску помещения, которое находится в ее пользовании согласно договору аренды, никто не допустил. Естественно, обязанности уведомить совет адвокатов следователь не исполнил. Более того, когда представители Совета адвокатов Киевской области совместно с представителями Совета адвокатов г. Киева оперативно, по просьбе адвоката, прибыли к месту обыска, следователь не стал с ними даже общаться.

Прямо у двери, которую следователь взламывал, написано: «Адвокатское бюро», но следователя это не смутило, и он в упор не видел ни таблички, ни самих адвокатов, не говоря уже о соблюдении их профессиональных прав.

Еще не высохли чернила на Законе Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», как установленные им гарантии адвокатской деятельности попираются грубо и цинично. Следователь прокуратуры г. Киева Кольцов О.В. ничего не сообщает суду о том, что имеет намерения проводить обыск в помещении, которое используется адвокатом, суд, следовательно, санкционирует обыск без учета гарантий профессиональных прав адвоката. Далее следователь делает вид, что адвоката Колесник не существует, поэтому нет никакой необходимости предварительно сообщать в совет региона о планируемом обыске. Единственное неудобство — прибытие к месту обыска адвоката представителей органа адвокатского самоуправления, но оно также разрешается просто: все отсекаются с помощью милиции от места непосредственно проводимых процессуальных действий. В итоге ни закон, ни адвокаты не мешают следователю делать все, что он хочет. Следователь вольготно и беспрепятственно получает доступ к адвокатской тайне, и подумаешь, что она охраняется законом и касается других лиц, не имеющих отношения к проводимым следственным действиям, но может представлять интерес для других следователей и по другим уголовным делам.

Как бы там ни было, но в Уголовном кодексе Украины предусмотрена статья 397, согласно которой нарушение установленых законом гарантий адвокатской деятельности либо профессиональной тайны является уголовным правонарушением и влечет за собой уголовную ответственность. Но почему человек, который имеет высшее юридическое образование, знает законы и обязан им подчиняться, человек, который является следователем и борется с преступностью, совершает действия, имеющие признаки уголовного правонарушения? Нормальный, образованный, не имеющий личной заинтересованности человек идет на грубое нарушение закона и даже не думает о последствиях. А все потому, что такие действия не осуждаются руководством. Более того, они поощряются как решительные действия по борьбе с преступностью, а заодно и с адвокатами, чтобы не мешали бороться с этой преступностью.

Как видно из экспериментов Милгрэма, дело не в учителе, а в экспериментаторе и в его указаниях. Поэтому если происходит правовой беспредел, то в нашей ситуации вопрос не в следователе, а в прокуроре г. Киева. Не правда ли, Николай Григорьевич? В этот раз вы на чью сторону станете: закона или следователя?

БОЙКО Петр — председатель Совета адвокатов Киевской области, г. Киев