В предыдущем выпуске «ЮП» (№ 37 от 13 сентября с.г.) был подведен итог опроса, проведенного среди посетителей сайта газеты и посвященного проблемам уголовного процесса, вскрытым «делом Тимошенко». Удивительным стало то, что больше всего голосов (40 %) получил вариант «В УПК нет недостатков. Все недостатки — в персоналиях участников этого процесса». Аналогичного мнения придерживается и Василий Земляной, судья Верховного Суда Украины в отставке и советник Уполномоченного парламента по правам человека. Опытный судья считает резонанс вокруг этого дела неоправданным.

— В чем уникальность процесса в отношении Юлии Тимошенко?

— Уникальности в деле нет никакой, разве что она заключается в его участниках. С подобными проблемами сталкивается множество граждан.

Также я не нахожу здесь признаков избирательного правосудия. Посмотрите, ведь были возбуждены уголовные дела относительно бывшего первого заместителя главы НАК «Нафтогаз Украины» Игоря Диденко и Президента Украины 1994 — 2004 годов Леонида Кучмы. Но общество отреагировало на это спокойно. Во Франции начался процесс против экс-президента Жака Ширака, а в Грузии осуждены 400 человек за коррупционные деяния, среди них — 40 судей. И почему же не было гневной реакции Европы?

Считаю, что этот процесс, наоборот, может послужить основанием для укрепления авторитета суда. Впервые на Украине судят человека такого высокого ранга. Это пример того, что в нашей стране нельзя безнаказанно совершать преступления.

— Как вы отнесетесь к аргументу, что суд идет очень быстрыми темпами?

— Я считаю, что процесс намеренно затягивается защитниками. Когда я был судьей, такое дело рассматривалось максимум месяц! Оно является простым, а обвинение понятно подсудимой и другим участникам процесса. Но подаются сотни ходатайств, которые не аргументируются, а подчас не имеют под собой реальных оснований. Взять, к примеру, ходатайство о рассмотрении дела судом присяжных. Не факт, что это повысило бы объективность суда или помогло подсудимой.

— Но ведь заседания проводились даже после окончания работы суда…

— Да, суд ограничен рамками рабочего дня. Но, как я уже отмечал, защитники подают слишком много ходатайств. Допустим, суд вызвал на допрос свидетелей. А ему приходится тратить время на рассмотрение мелких процессуальных вопросов, удаляться в совещательную комнату… И чтобы наверстать упущенное, приходится продолжать заседания в нерабочее время, чтобы успеть совершить все запланированное. Однозначно, вести дело судье сложно.

— То есть судья также испытывает напряжение?

— Безусловно. Но, помимо этого, он испытывает и давление.

— В чем оно выражается?

— Взять хотя бы постоянные жалобы на действия судьи. Подвергаться сомнению его профессионализм должен только тогда, когда будет оглашен приговор. Защитники смогут обжаловать все действия судьи при апелляционном обжаловании приговора. Проверка в Высшем совете юстиции также является формой давления. Присутствующие в суде народные депутаты в грубой форме комментируют процесс, как и журналисты. А перманентные митинги возле суда? В Европе такого нет.

— А насколько обоснованным является упрек по поводу малоопытности судьи?

— Отмечу, что в Печерском районном суде г. Киева много других молодых судей. Но нельзя сказать, что это плохо! Наоборот, молодые судьи еще не испорчены системой. Как раз судьи постарше часто прибегают к формализму и подробно не рассматривают дело. Но, тем не менее, это не заслуга Родиона Киреева, что дело «выпало» ему. Ведь дела распределяет автоматизированная система.

— Но многие говорят, что этот судья рассматривает только одно дело…

— Наверняка он составил график и решил рассмотреть сначала это дело. Пока он его рассматривает, у него, таким образом, накапливаются другие дела. И в качестве «льготы» он мог бы освободить себя пока от других дел, поскольку данное дело сопровождается значительным напряжением.

— Были ли допущены какие-либо нарушения в данном процессе со стороны судьи?

— Мне кажется, что мера пресечения была избрана чрезвычайно жесткая. Заключение под стражу выглядит как месть. Тем более, на такой срок. Если судье не нравилось поведение Юлии Тимошенко, стоило бы просто удалить ее из зала суда. Возможно, даже на весь процесс, вплоть до ее последнего слова. Самая строгая мера пресечения должна использоваться как исключение, и только в отношении лиц, совершивших особо тяжкие преступления.

Безусловно, вносить изменения в действующий УПК необходимо. Ведь это касается не только конкретного человека: в данный момент отмечается тенденция к возрастанию количества жалоб на взятие под стражу, особенно на стадии досудебного следствия. К тому же соответствующие рекомендации поступали со стороны Евросуда. При этом к идее оппозиции о декриминализации отдельных положений Уголовного кодекса, таких как отмена статьи 365 «Превышение власти и служебных полномочий», я отношусь негативно. Нельзя менять законодательство под конкретного человека. К этому вопросу нужно подходить системно.

(Беседовал Виталий ДУДИН,
«Юридическая практика»)

---

Наблюдение

«Отдых» в СИЗО

Уполномоченный Верховного Совета Украины по правам человека Нина Карпачева обнародовала результаты мониторинга соб­людения прав заключенных Киевского СИЗО № 13. В рамках проверок 15 сентяб­ря с.г. омбудсмен встретилась с экс-премьером Юлией Тимошенко.

По данным омбудсмена, в Лукьяновском СИЗО находится 3899 человек при наличии 2850 мест. Нехватка тысячи мест позволяет начальнику СИЗО даже отказать суду в принятии заключенных, в том числе и в принятии самой г-жи Тимошенко. Вместе с тем Нина Карпачева утверждает, что положение Юлии Тимошенко в СИЗО не отличается от условий содержания остальных.

Возмутительным, по мнению г‑жи Кар­пачевой, является лишение экс-премьера права на обжалование решения о взятии под стражу. Ведь Апелляционный суд г. Киева отказал в удовлетворении жалобы, ссылаясь на то, что Юлия Тимошенко была взята под стражу в качестве подсудимой, а не обвиняемой. «Если отсутствует вторая инстанция для обжалования, то это создает абсолютную перспективу в Европейском суде», — заявила омбудсмен. Исправление этого недостатка, как и ограничение возможностей для взятия под стражу, должно производиться уже в нынешнем УПК.

Также она ответила на вопрос «ЮП» о правомерности «скачущего» темпа судебного рассмотрения. Ведь с самого начала судья форсировал дело, а 12 сентября с.г. неожиданно объявил перерыв в деле до 27 сентября, мотивируя это необходимостью подготовки участников к завершающей стадии процесса — к судебным дебатам. Этот шаг вызвал неоднозначные оценки. Так, защитники Юлии Тимошенко даже заявили, что суд пытается затянуть рассмотрение дела с целью «охладить пыл» европейских государств.

«Перерыв — это абсолютно нормально для того, чтобы подготовиться к дебатам. Ненормально то, что 35 суток дело рассматривалось фактически без остановки. Непрерывность судебного процесса не означает, что дело должно продолжаться и днем, и ночью. Нужно время для того, чтобы хотя бы восстановить силы. Подсудимая не имела возможности должным образом подготовиться к заседаниям. И в этом я вижу нарушение ее прав. Как, впрочем, и прав самого судьи. Поэтому, безусловно, передышка была нужна всем. В данный момент Юлия Тимошенко использует время в полной мере для подготовки к дебатам. К ней приходят ее защитники. Хотя она и имеет определенные проблемы со здоровьем», — отметила омбудсмен.