В Министерстве экономического развития и торговли Украины ожидают, что безработица по итогам 2014 года будет на уровне 8 %. Такой прогноз озвучил заместитель министра экономического развития и торговли Украины Анатолий Максюта 11 июля 2014 года. Чиновник также отметил, что окончательный уровень безработицы по итогам года будет зависеть от ситуации на востоке страны, действий Российской Федерации и экономической ситуации на Украине в целом. При этом следует напомнить, что уровень безработицы на Украине в мае 2014 года на фоне аннексии Крыма сократился до 1,7 % от общего количества трудоспособного населения с 1,8 % в апреле.

Как защититься

Рост уровня безработицы более чем в четыре раза за столь короткий промежуток времени кажется чрезвычайным и катастрофическим для многострадального украинского народа. Настолько сложные условия для выживания повышают уровень общественного недовольства и порождают большое количество вопросов к государству. Едва ли не самыми главными из них являются следующие:

— существуют ли эффективные способы направления жалоб на невозможность устроиться на работу;

— есть ли у государства позитивные обязательства перед гражданами по проведению эффективных реформ с целью улучшения ситуации на рынке трудоустройства;

— несет ли государство материальную ответственность перед каждым отдельным гражданином за фактическую несостоятельность в проведении эффективных и действенных реформ.

Неудивительно, что Европейскому суду по правам человека (Евросуд) при рассмотрении подобных жалоб удалось сформировать уникальную судебную практику, которая косвенно гарантирует каждому обеспечение и защиту различных аспектов права на труд. При этом стоит отметить, что Конвенция о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция) прямо не гарантирует право на труд, а лишь защищает от любых проявлений рабства или принудительного труда (статья 4).

Следовательно, интересным, по моему убеждению, представляется то, что определенные аспекты права на труд раскрываются Европейским судом через толкование «права на уважение частной жизни», гарантированного статьей 8 Конвенции. Напомню, что в соответствии с пунктом 1 статьи 8 Конвенции каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Прежде всего следует отметить, что Евросуд раскрывает понятие «права на уважение» в пункте 1 статьи 8 в свете положения, содержащегося в пункте 2 статьи 8 Конвенции, согласно которому «органы государственной власти не могут вмешиваться в осуществление этого права».

Невмешательство — не выход

На первый взгляд это может означать, что государство исполнит свои обязательства по данной статье, если просто воздержится от любых действий. Европейский суд при рассмотрении дела «Belgian Linguistic case» (решение от 23 июля 1968 года) подтвердил основное обязательство государства — воздерживаться от вмешательства. Однако Евросуд, исходя из основополагающих принципов статьи 8, сделал также вывод об обязанности государства действовать при определенных обстоятельствах таким образом, чтобы гарантировать обеспечение некоторых прав. Следовательно, статья 8 обязывает государство не только воздерживаться от вмешательства: к такому негативному обязательству прилагается также и положительное, необходимое для обеспечения действительного уважения к частной жизни. Таким образом, взаимосвязанные аспекты: невмешательство со стороны государства и позитивное обязательство — играют важную роль в толковании идеи «права на уважение» в соответствии с Конвенцией.

Остается проанализировать, является ли незаконное лишение лица работы посягательством на его «личную жизнь» в контексте статьи 8 Конвенции и в понимании практики Европейского суда.

По делу «Peck v. the United Kingdom» Евросуд указывал, что понятие «личная жизнь» является широким термином, для которого невозможно исчерпывающее определение (заявление № 44647/98, пункт 57). Тем не менее отмечалось, что статья 8 защищает моральную и физическую стороны жизни человека (решение от 26 марта 1985 года по делу «X and Y v. the Netherlands», пункты 22–27), включая право на частную жизнь без нежелательного вмешательства.

Ключевыми решениями Европейского суда, раскрывающими  право на труд в понимании статьи 8 Конвенции, являются решение по делу «Brggemann and Scheuten v. Germany» (заявление № 6959/75), которое закрепило, что статья 8 также гарантирует человеку сферу, в рамках которой он может свободно развиваться и реализовывать себя как личность, и решение по делу «Niemietz v. Germany» (постановление от 16 декабря 1992 года, пункт 29), в котором суд указал: «Было бы слишком строго ограничить это понятие неким «узким кругом», в рамках которого каждый может жить своей собственной личной жизнью по своему усмотрению, и полностью исключить из него внешний мир. Уважение личной жизни должно также включать до некоторой степени право устанавливать и развивать отношения с другими людьми. Более того, кажется, нет принципиальных оснований, чтобы такое понимание «личной жизни» исключало деятельность профессионального и делового характера; именно в своей работе большинство людей имеют значительное, если не наибольшее, количество шансов развивать отношения с внешним миром».

Сложности разграничения

Эта точка зрения подтверждается тем фактом, что не всегда возможно четко разграничить, какая деятельность человека составляет часть его профессиональной или деловой жизни и какая таковой не является. Так, особенно в случае с лицом свободной профессии, работа может стать неотъемлемой частью жизни человека до такой степени, что невозможно определить, в качестве кого он действует в конкретный момент времени.

Следует отметить, что Европейский суд, учитывая принципы, преобладающие сейчас в демократических государствах, считает, что широкий запрет на работу в частном секторе затрагивает сферу «личной жизни». В этом отношении Европейский суд придает особый вес пункту 2 статьи 1 Европейской социальной хартии и его толкованию Европейским комитетом по социальным правам, равно как и документам Международной организации труда. В решении по делу «Airey v. Ireland» Европейский суд также напоминает, что не существует никакой жесткой границы между сферой социально-экономических прав и той областью, на которую распространяется Конвенция (решение от 9 октября 1979 года, заявление № 6289/73, пункт 26).

К примеру, рассматривая дело «Smirnova v. Russia», Евросуд исследовал вопрос о том, как повлияло на личную жизнь заявительницы изъятие у нее властями внутреннего паспорта. Суд постановил, что одно лишь отсутствие паспорта в целом причиняло ей множество каждодневных неудобств, поскольку паспорт был необходим заявительнице в таких обычных ситуациях, как обмен валюты или покупка билетов на поезд. Также было отмечено, в частности, что паспорт был необходим ей и для более жизненно важных случаев, например, при трудоустройстве и получении медицинского обслуживания. Суд постановил, что изъятие у заявительницы паспорта представляло собой продолжительное вмешательство в ее «личную жизнь» в нарушение статьи 8 Конвенции (решение от 24 июля 2003 года, заявления № 46133/99 и № 48183/99, пункты 96–97).

 

ДЕМЕНТЬЕВ Александр — эксперт по практике Европейского суда по правам человека, юрист ЮФ «Ильяшев и Партнеры», г. Киев