В военное время проблема борьбы с преступностью приобретает особую актуальность, ведь стабильность в тылу непосредственно влияет на успешность военных действий. Но иногда, как показывает история, жестокость уголовного права объясняется не объективными требованиями военной необходимости, но репрессивной сутью государства, его тоталитарным политическим режимом.

Конституцией СССР 1936 года и Законом «О судоустройстве» 1938 года были утверждены гласность судопроизводства, независимость судей и подчинение их только закону, обеспечение обвиняемому права на защиту, участие в составе суда народных заседателей. Несмотря на декларирование таких прогрессивных принципов было проведено ужесточение мер наказания за многие преступления и криминализация не представляющих общественной опасности деяний. Суровость предусмотренного наказания часто не соответствовала опасности преступления.

Ужесточение уголовной ответственности началось еще за 10 лет до начала войны. В 1931 году была установлена уголовная ответственность за порчу или поломку принадлежавших колхозам, совхозам и МТС тракторов и сельхозмашин. Если порча была вызвана халатным отношением, наказанием были принудительные работы на срок до 6 месяцев. За неоднократные или повлекшие крупный ущерб действия — лишение свободы на срок до 3-х лет.

В 1932 году ЦИК и СНК СССР приняли постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Оно приравнивало хищения к государственным преступлениям и не содержало дифференциации размера наказания в зависимости от размеров похищенного, что фактически приравнивало кражу «трех колосков» к краже тонны зерна.

В 1934 году в Уголовный кодекс СССР была введена статья об измене Родине, предусматривавшая лишение свободы на срок 10 лет с конфискацией имущества, а для военнослужащих — высшую меру наказания с конфискацией имущества.

Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 года за особо опасные государственные преступления — шпионаж, вредительство, диверсию срок наказания повышался с 10 до 25 лет лишения свободы. В 1940 году был признан преступлением выпуск продукции недоброкачественной и некомплектной или с нарушением стандартов, и виновные лица наказывались лишением свободы на срок от 5 до 8 лет.

Также в 1940 году был издан Указ ЦИК СССР «Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и за хулиганство», по которому мелкие кражи наказывались лишением свободы сроком на один год.

Был уменьшен возраст, необходимый для привлечения к уголовной ответственности. Так, устанавливалась уголовная ответственность с 12-летнего возраста за тяжкие преступления.

Во время войны широко использовались такие правовые институты, как военное и осадное положения. Особо строгий правовой режим — осадное положение — вводился при угрозе захвата территории противником.

Стоит упомянуть и о практике ведения отдельных категорий дел так называемыми «тройками», в состав которых входили судья, прокурор и представитель НКВД. Такое «судопроизводство» регламентировалось подзаконными нормативными актами и, естественно, противоречило закрепленным в Конституции и Законе «О судопроизводстве» принципам правосудия. В 1934 году было создано Особое совещание при НКВД, которое не руководствовалось процессуальными нормами и незаконно осуждало советских граждан.

Был установлен особый порядок производства по делам о террористических организациях с необычайно кратким сроком расследования дел — не более 10 суток. Вместо трех суток копия обвинительного заключения вручалась обвиняемому за сутки до слушания дела. Защитник участвовал в таких делах только на стадии судебного разбирательства. Отменялось право на обжалование приговора в кассационном порядке и возможность подачи ходатайства о помиловании.

22 июня 1941 года, в день начала Великой Отечественной войны, были учреждены военные трибуналы в районах военных действий и местностях, объявленных на военном положении. Они рассматривали все преступления, совершенные военнослужащими, а также все дела о преступлениях против обороны, общественного порядка и госбезопасности, хищениях социалистической собственности, разбое, убийствах, уклонении от исполнения всеобщей воинской повинности. Жалобы и протесты на приговоры трибуналов не допускались. О приговорах к высшей мере наказания телеграммой уведомлялся председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР, и, если до истечения определенного времени этот орган не истребовал дело, приговор приводился в исполнение.

Распространение ложных слухов, возбуждавших тревогу среди населения, наказывалось лишением свободы на срок от 2-х до 5-х лет. За разглашение государственной тайны или утрату содержавших ее документов должностные лица наказывались лишением свободы до 10 лет, а частные лица — до 3-х лет. Была усилена и уголовная ответственность за нарушение трудовой дисциплины. Война требовала постоянной мобилизации — поэтому широко применялась отсрочка исполнения приговоров с отправкой осужденных на фронт. «Искупив свою вину перед родиной», осужденные могли получить освобождение от наказания, с них снималась судимость.

В 1943 году была введена уголовная ответственность воинских командиров за незаконное награждение военнослужащих.

Не обошлось и без введения новых видов наказаний — смертной казни через повешение и ссылки на каторжные работы на срок до 20 лет за преступления, совершенные «немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками».

БОГАЧЕНКО-МИШЕВСКИЙ Александр — юрист, г. Киев