— В какой пропорции у вас соотносятся налоговое консультирование и судебное представительство по налоговым спорам?

— Консалтинг на первом месте с большим отрывом. По сути, налоговый консалтинг — это подготовка к потенциальному суду. Важность качественного консалтинга трудно переоценить, когда еще на этапе формирования проблемы производится ее юридический анализ, в том числе и относительно судебных перспектив тех или иных действий, и предоставляется рекомендация налогоплательщику. Рано или поздно к субъекту хозяйствования придет налоговая проверка и вне всяких сомнений — к сожалению, мы живем в таких реалиях — начислит налоговые обязательства. И именно от того, проводился консалтинг или нет, будет зависеть обоснованность претензий налогового органа и, как следствие, правовая позиция в суде. Кто из налогоплательщиков это понимает, в конечном итоге остается в выигрыше, остальные находятся под дамокловым мечом налоговых доначислений по результатам рассмотрения дела в суде.

— Можно ли говорить о паритете в отношении суда к налогоплательщикам и налоговым органам?

— К сожалению, сейчас можем наблюдать отсутствие такого паритета. Исходя из норм процессуального законодательства, бремя доказывания правомерности доначисления налогов и сборов лежит на налоговом органе. На практике же все наоборот — налогоплательщики вынуждены подавать в суд кипы первичных и налоговых документов, опровергая аргументы оппонентов. Аргументы же налоговых органов стандартны: что зафиксировано в акте проверки, без изменений ретранслируется в суде первой, апелляционной, кассационной инстанций вне зависимости от того, дал уже суд оценку этим аргументам или нет. Отдельная тема — это доказательства. В большинстве случаев позиция налоговых органов базируется исключительно на так называемой налоговой информации — данных внутренних баз этого органа. При этом источник получения такой информации либо неизвестен, либо не предоставляется в суде. Безусловно, налоговая информация сама по себе не может быть признана надлежащим доказательством в процессе.

— Как часто суды принимают решения в пользу налогоплательщиков?

— Достаточно часто. В 2019 году, по данным судебной статистики, удовлетворенные иски в суде первой инстанции составили 72 %, при этом дел по налогам и сборам в общей структуре дел было всего 17 %. К сожалению, нет отдельной статистики по удовлетворенным искам в категории «налоги и сборы», но по нашим наблюдениям, их процент приближается к общей статистике, если не превышает ее. Однако необходимо обратить внимание, что любой проигранный налогоплательщиком судебный спор — это обязанность уплатить незапланированные денежные суммы, то есть даже 25 % проигранных дел являются очень существенным показателем.

— Такое положение дел в судах, по вашему мнению, влияет на инвестиционную привлекательность государства?

— Безусловно. Не только на инвестиционную привлекательность, но и на отток капитала из Украины. И тут дело не в одних лишь судах. В первую очередь, это сложная и запутанная система налогообложения, которая приводит к непрозрачности и увеличению затрат на обслуживание. И не работающая на практике норма о конфликте интересов, когда решения должны приниматься в пользу плательщиков налогов, если разные нормы по-разному регулируют одинаковые правоотношения. И сугубо карательная функция налоговых органов, которые вынуждены выполнять планы по сборам налогов, вместо того чтобы заниматься их администрированием. И система преференций, предоставляемых определенным производителям, заложенная в Налоговом кодексе Украины. То есть если брать в целом, то наше государство нельзя назвать клиентоориентированным в налоговой сфере.

— И какой выход вы видите?

— Собственно, не нужно выдумывать велосипед, все предложения в разное время были озвучены, вот только до реализации дело не доходит. Уже сколько лет тому назад был достигнут консенсус относительно того, что в структуре налоговой не должно быть органа, занимающегося следствием, что это создает коррупционные риски. Но вопрос с формированием службы финансовых расследований стоит на паузе. Или налог на выведенный капитал: казалось бы, при предыдущем главе государства все просчитали, согласовали, вышли на финишную прямую, новый Президент Украины избирался с обещанием ввести этот налог. При этом в публичной плоскости уже год никто о нем не вспоминает. Реформу таможни запустили, но не дали людям поработать даже полгода и вернулись к старым методам. То же самое с налоговой. Нет политической воли, нет желания реальных изменений.

— Значит, позитивных изменений нет?

— Ну почему же. Введение системы электронной регистрации налоговых накладных в едином реестре — это был прорыв. Да, поначалу не все было гладко, но сейчас система работает. Налоговый инспектор, не выходя из кабинета, видит так называемые рисковые операции. Другое дело, что они с этим знанием делают. Фактически за несколько месяцев можно было бы убрать из хозяйственного оборота все фиктивные фирмы, но этого почему-то не происходит. Или введение в правовое поле Украины шагов из плана BEPS (Международный план по противодействию размыванию налоговой базы) — прекрасный способ борьбы с выведением капитала в низконалоговые юрисдикции, так называемые офшоры. Но это нововведение начнет работать с 2021 года, так что пока много неясного. Да и в целом если сравнивать ставки налогов в Украине с другими развитыми государствами, то нельзя сказать, что у нас они какие-то запредельные, и государство могло быть вполне привлекательным для ведения бизнеса, необходимо только установить прозрачные и понятные правила игры для всех.

— Какие вопросы налогообложения бизнесу целесообразно отдавать на аутсорсинг юридическим советникам?

— Я бы поставил вопрос не совсем так. А целесообразен ли вообще аутсорсинг по конкретным направлениям налогообложения? По сути дела, любой хозяйствующий субъект — это живой организм, который требует постоянного присутствия его составляющих и вовлечения в процессы. Возьмем, например, налог на прибыль. С 2015 года по этому налогу (после внесения соответствующих изменений в Налоговый кодекс Украины) налоговый учет был гармонизирован с бухгалтерским за редкими исключениями, которые прописаны в кодексе. То есть полноценный аутсорсинг по этому налогу означает предоставление и бухгалтерских услуг. Нужно ли это клиенту? Как правило, нет, потому что это фактически дублирует функции его бухгалтера. Или НДС. Передача этого направления на аутсорсинг невозможна без передачи на аутсорсинг и налога на прибыль, поскольку без понимания сути хозяйственной операции нормальное сопровождение по НДС невозможно, и тут мы снова возвращаемся к бухгалтерскому учету. Наиболее близко к аутсорсингу направление трансфертного цено­образования, особенно после вступления в мае 2020 года в законную силу так называемого Закона № ­466-ІХ, которым были имплементированы уже упомянутые девять шагов плана BEPS, тем более что Минфин обещает до конца 2020 года разработать всю подзаконную нормативную базу. Тут налогоплательщику действительно будет трудно разобраться без внешних консультантов. Но опять-таки остается открытым вопрос, насколько здесь будет эффективен именно аутсорсинг, а не консалтинг по конкретной операции, имеющей признаки контролируемой.

СКАЧАТЬ PDF