Тест на вживание — PRAVO.UA
прапор_України
2024

Генеральний партнер 2024 року

Видавництво ЮРИДИЧНА ПРАКТИКА
Головна » Выпуск №52 (1044) » Тест на вживание

Тест на вживание

Рубрика Тема номера

В делах Европейского суда по правам человека (Евросуд) можно проследить определенную тенденцию. Суд согласен с тем, что существует ряд серьезных проблем, требующих решительного отпора со стороны государства. В силу своей значимости соответствующие решения предоставляют государству широкую свободу действий. В определенных случаях даже отсутствие мер противодействия может рассматриваться как нарушение позитивных обязательств государства.

До какой степени государство может вмешиваться в права человека, оправдывая это борьбой с кибертерроризмом? В данном ключе Европейский суд ссылается на качество закона, предусматривающего такое вмешательство, и пропорциональность принимаемых мер.

Сразу нужно отметить, что понятие кибертерроризма весьма новое. Согласно Закону Украины «Об основах обеспечения  кибербезопасности Украины» (Закон), пока еще не вступившему в силу, кибертерроризм — это террористическая деятельность, которая осуществляется в киберпространстве или с его использованием. Очевидно, что для расследования либо предотвращения таких преступлений государство будет вмешиваться в первую очередь в частную жизнь граждан. Насколько такая деятельность оправдана пунктом 2 статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция)? Что нужно сделать, чтобы не нарушить конвенционные гарантии? Обратимся к решениям Евросуда, которые ограничивают свободу усмотрения государства в борьбе с преступностью (в том числе с терроризмом), поскольку кибертерроризм как отдельное явление еще не был предметом рассмотрения в Европейском суде.

 

Качество закона и минимальные гарантии

Во-первых, государство должно принять качественный и не односторонний закон для борьбы с кибертерроризмом. Речь идет, помимо Европейской конвенции о   киберпреступности (в которой, однако, нет упоминания о кибертерроризме), об упомянутом выше Законе. Закон сформулирован недостаточно четко и предсказуемо для адресата. Но для Евросуда этого порой недостаточно, чтобы признать нарушения прав заявителя. По крайней мере только из-за положений подобного законодательного акта, особенно в контексте борьбы государства с серьезной проблемой.

В этом ключе стоит упомянуть решение Евросуда по делу «Шабо и Висси против Венгрии», которое касалось антитеррористического законодательства. В этом деле Европейский суд отметил следующее:

— предсказуемость закона в контексте перехвата данных не может быть такой же, как во многих других областях;

— предсказуемость в особом контексте секретных мер не может означать, что человек должен предвидеть, когда власти могут перехватить его сообщения, чтобы он мог соответствующим образом адаптировать свое поведение;

— принцип предсказуемости закона не может требовать от государства принять законодательные положения, в которых подробно перечислены все ситуации и которые могут побудить к принятию решения о проведении секретных операций по наблюдению;

— ссылки на террористические угрозы можно рассматривать в принципе как предоставление гражданам необходимых указаний.

С другой стороны, Европейский суд требует от государства предоставления определенных гарантий, а именно — закон должен:

— указывать на границы свободы усмотрения органов власти и способ осуществления такого усмотрения;

— предоставлять индивидуальную адекватную защиту от произвольного вмешательства в права человека;

— предусматривать четкие подробные правила перехвата персональных данных (решение по заявлению М.К. против Франции).

Принимая во внимание секретный характер мер государства, Европейский суд все же выдвинул минимальные требования к такой деятельности спецслужб государства. В частности, требованиями, которые должны предусматриваться законом, являются:

— природа нарушений, способных стать основанием для перехвата данных;

— категории лиц, которые могут нести ответственность;

— ограничение по времени осуществления таких действий;

— процедура обработки, использования и хранения персональных данных;

— меры предосторожности при передаче данных;

— обстоятельства, при которых нужно удалить (уничтожить) записи (решения по делам «Роман Захаров против России», «Шабо и Висси против Венгрии»).

В любом случае Евросуд будет подходить к смежным вопросам индивидуально, анализируя все обстоятельства. К тому же Европейский суд только в исключительных обстоятельствах будет анализировать закон, который не был непосредственно применен к заявителям.

 

Справедливый баланс

Какого баланса между целью борьбы с кибертерроризмом и защитой прав человека нужно достичь государству? В этих целях государство может ограничить в том числе и право на частную жизнь. Суд выдвинул четкое требование к мерам государства по борьбе с терроризмом — они должны быть строго необходимыми (решение по делу «Класс и другие против Германии»). Это значит, что принятые меры важны непосредственно для защиты демократических институтов либо же (что более конкретно) для получения жизненно важных данных в отдельно взятой (контртеррористической) операции («Шабо и Висси против Венгрии»). В иных случаях такие меры будут произвольными.

В уже упомянутом деле «Шабо и Висси против Венгрии» Европейский суд рассмотрел потенциальное применение антитеррористического законодательства относительно заявителей. Органы Венгрии имели право проверять письменную и электронную корреспонденцию либо другие виды передачи данных и сохранять соответствующие данные, то есть обрабатывать их.

Понимая массовость обработки данных в таких случаях, Евросуд все же требует индивидуализированного подхода от государства. Проблемными являются формулировки законодательства, которые дают возможность отслеживать данные любых лиц («Шабо и Висси против Венгрии»), особенно если нет разъяснений органов, как именно такие формулировки применяются на практике. Также проблемным является отсутствие у национальных органов обязанности подтверждать связь между лицами и необходимостью предотвращения в этом конкретном случае террористической угрозы («Шабо и Висси против Венгрии»). Также для Европейского суда неприемлема практика, когда в законе не приводится никакого различия между тем, было ли конкретное лицо ранее осуждено или всегда оставалось законопослушным, что приводит к риску стигматизации.

Суд отмечает следующее: если государство принимает безграничные меры вмешательства в права граждан на приватность, тогда ставится под сомнение вся цель усилий правительства относительно предотвращения терроризма. Поскольку граждане могут еще больше усомниться в своей безопасности под угрозой беспрепятственного вмешательства исполнительной власти в частную жизнь («Шабо и Висси против Венгрии»).

Суд не имел претензий к государству в деле «Кеннеди против Соединенного Королевства», поскольку законодательство не допускало «неизбирательного захвата огромных объемов сообщений». Когда законодательство прямо не запрещает такой деятельности, Европейский суд считает это большой проблемой («Шабо и Висси против Венгрии»). В деле «Сегерштедт-Виберг и другие против Швеции» усматривается нарушение минимальных гарантий во время «антитеррористической деятельности» спецслужб. Дело имеет политический привкус, поскольку связано с обработкой «чувствительных персональных данных» (политические взгляды, политическая активность и т.д.) и касается сбора и дальнейшей обработки персональных данных спецслужбами. Закон ­предоставил спецслужбам свободу усмотрения в сборе персональных данных, предусмотрев такую формулировку, как «специальные причины» (помимо причины террористической угрозы). Этот кейс демонстрирует: вы не можете собирать все что угодно. Суд подходит к каждому заявителю индивидуально. Так, Европейскому суду непонятны причины хранения в течение 30 лет информации о политической деятельности заявителей, поскольку такая информация не имеет значения для нацбезопасности в этот момент времени. И данный факт лег в основу признания нарушения статьи 8 в отношении четырех заявителей.

Также необходимой гарантией, которую только в исключительных случаях можно ограничить, является судебный контроль за применением мер. Такая гарантия должна ограничить вольномыслие правоохранительных органов. Кроме того, если «контртеррористические» меры применяет другой орган, не суд, это может соответствовать Конвенции только в том случае, если такой орган независим от исполнительной ветви власти («Роман Захаров против России»). Также Европейский суд требует последующего уведомления о таких мерах лиц, к которым они были применены («Шабо и Висси против Венгрии», «Роман Захаров против России»). Для Евросуда также важно наглядно убедиться в том, каким образом «соответствующие меры улучшили расследование преступлений». Любые меры по борьбе с терроризмом (кибертерроризмом) должны быть ограничены во времени. Это, в частности, относится к оперативно-розыскным действиям. В деле Шабо и Висси такое ограничение составляло 90 дней с возможностью пролонгации. Но для Европейского суда этой гарантии оказалось недостаточно, поскольку из закона не было понятно, сколько раз можно повторно пролонгировать такой срок.

Среди дел, в которых Евросуд констатировал отсутствие нарушения статьи 8 Конвенции, следует обратить внимание на кейс «Перуццо и Мартенс против Германии», Суд признал оправданным вмешательство в персональные данные, учитывая прежде всего тяжесть обвинений против заключенных, поскольку обработка данных была связана именно с серьезными преступлениями. К тому же государство обосновало, что заявители могут и в будущем совершать аналогичные преступления. Кроме социальной необходимости Европейский суд также обратил внимание на национальный закон, точнее, на его качество. Поскольку законом были предусмотрены эффективные меры неразглашения такой информации, Евросуд признал жалобу неприемлемой, ведь вмешательство государства было очевидно пропорциональным.

Преследуя такую благородную цель, как борьба с преступностью, в том числе и в киберпространстве, государство должно помнить о трех элементах теста Евросуда на вмешательство. Для предотвращения нарушений конвенционных прав государство должно, помимо легитимной цели, иметь качественное законодательство, а также обязано предоставить гражданам базовые гарантии их прав. В каждом случае Европейский суд будет индивидуально анализировать конкретную ситуацию и принимать решение о нарушении/ненарушении Конвенции.

 

КОЖУХАР Александр — юрист Axon Partners, г. Львов

Поділитися

Підписуйтесь на «Юридичну практику» в Facebook, Telegram, Linkedin та YouTube.

Баннер_на_сайт_тип_1
YPpicnic600x900
баннер_600_90px_2
2024
tg-10
Legal High School

Зміст

Под куполом цикла

VOX POPULI

Самое важное

Спорные новации

Новости законотворчества

Тема номера

Правительство изменяет условия использования РРО

Внесен законопроект о франчайзинге

Уточнены нормы относительно установки газовых счетчиков

Новости юридических фирм

Частная практика

Илларион Томаров возглавил практику интеллектуальной собственности в ЮФ «Василь Кисиль и Партнеры»

Юристы Interlegal защитили трейдера в споре, вытекающем из цепочки контрактов

К адвокатскому объединению «Коннов и Созановский» присоединилась ПЮФ «АРТЕКС УКРАИНА»

ЮФ «АНК» защитила интересы крупного портового оператора

ЮФ Evris завершила рекордную финансовую реструктуризацию для «Альфа-Банка»

AVELLUM консультировала AGCO в связи с получением разрешений на концентрации и согласованные действия

Отрасли практики

Копаться в роскоши

Пройти по КАСательной

Чао, ЧАО!

Первая десятка

Самые деятельные юристы 2017 года

Персона

Юрист года — Валентина Данишевская

Самое важное

Аудиторский рывок

Срочный прием

Получить хранение

Тема номера

Пропорции дела

Автопродление вне закона

Определенное бремя

Оперативное невмешательство

Ратные отец и мать

Суд для семьи

Проведать тайну

Тест на вживание

Інші новини

PRAVO.UA