Единственное, в чем взгляды прогрессивного человечества сходны, так это в осознании того, что терроризм – это плохо. Для уничтожения или противодействия терроризму необходимо использовать практически любые методы. Далее мнения видных политических деятелей относительно судьбы терроризма в современном мире начинают плавно переходить в различные плоскости. Зачастую даже у стратегических партнеров нет единства по этому вопросу.

Время донкихотов и ветряных мельниц стало достоянием истории, и президент США Джордж Буш в скором времени может оказаться в роли самоотверженного борца за идеалы добра. Борьба с фантомами не может принести желаемого результата, поскольку нет реальной цели. Тогда что собирается уничтожить или, как минимум, искоренить “цивилизованный” мир во главе с США?

Начиная с 11 сентября 2001 года слово “терроризм” приобрело просто универсальный характер. Теперь многие политические деятели легко применяют этот термин для выражения собственных или внутригосударственных проблем.

Вот что говорят о терроризме в разных странах разные государственные деятели.

Так, представители Сирии упоминают этот термин, выражая свое негодование по поводу политики Израиля: “Иноземные захватчики, занявшие западный берег реки Иордан, – самая бесчеловечная форма терроризма”.

Президент Гаити Жан-Бертранд Аристид проклинает правительства, удерживающие передачу гуманитарной помощи. По его словам, такие действия – “экономический терроризм”.

В свою очередь президент Зимбабве Роберт Мьюгейб просто ненавидит независимых журналистов. Он употребляет по отношению к ним термин “медиа-терроризм”.

Список можно продолжать, но толку от этого будет немного. Скажем лишь, что слово пришлось по вкусу всему миру, и его использование допустимо в самых различных ситуациях, выражающих негативное или ненавистное явление.

Что же касается влиятельных мировых организаций, то ситуация среди представителей различных культур и вероисповеданий еще более запутанная.

Так, ООН впервые попыталась дать определение термину “терроризм” еще в 1972 году. Для разрешения этой проблемы был создан специальный комитет, исследующий общее представление о терроризме.

Как оказалось впоследствии, комитет не смог принять всеобъемлющее определение термина, но его представители преуспели в определении границ изучаемого понятия, которое до сих пор находится в подвешенном состоянии. Действительно, как можно достигнуть консенсуса, когда США, Великобритания и Израиль называют действия палестинцев терроризмом, а последние то же самое – “национальным освободительным движением”.

Потом еще был 1989 год, когда появилась принятая Генеральной Ассамблеей резолюция относительно факта терроризма, ориентированная на “неотъемлемые права к самоопределению и независимости всех людей от колониальных и расистских режимов, а также других форм иностранного или вражеского завоевания”.

Это может привести к тому, что теперь противостояние двух враждующих африканских племен будет расцениваться как акт терроризма. Да что там племена, любая война в таком случае теряет свой первоначальный смысл и превращается в акт терроризма чистой воды. Приравняли войну нескольких государств с участием сотен тысяч солдат к взрыву машины, и что из этого вышло?

Ситуация уничтожения башен-“близнецов” в Нью-Йорке будет способствовать более серьезным шагам в направлении борьбы с терроризмом, но пока заметно лишь уничтожение многих, часто невиновных людей под стильной вывеской: “Развитые страны искореняют терроризм”.