Внесенным на рассмотрение Верховного Совета Украины законопроектом Украины «О внесении изменений в Закон Украины «О судоустройстве Украины» № 2834 предлагается принять Закон о судоустройстве в новой редакции, тем самым закрепив принципиально новую (по форме) модель судебной системы Украины.

Задача по решения проблем в сфере правосудия является нынче на Украине одним из важнейших направлений реформирования правовой системы. К вопросам качества и эффективности правосудия приковано социальное внимание. Учитывая важное социальное значение, этот проект, прежде всего, нуждается в оценке на методологическом уровне. В этом плане по результатам его детального изучения можно сделать следующие основные выводы.

Проект построен на методологически неверной посылке предоставления всем судам (уголовному, гражданскому, хозяйственному и административному) статуса специализированных (статья 17 проекта). Подобный подход прямо противоречит как отечественной истории развития судебной системы, так и истории формирования судебных систем в зарубежных европейских и других демократических странах мира. Данная посылка сформирована на искаженном понимании принципа специализации в судах.

Классическим как для стран континентальной, так и англосаксонской правовой семьи считается отделенное понимание специализации судей и специализации судов. Под специализацией судей понимают специализацию судей отдельного суда на рассмот­рении определенных категорий дел. Под специализацией судов понимают наличие в судебной системе наряду с судами общей юрисдикции также специализированных судов (то есть имеющих существенные особенности и этим отличающихся от общих).

«Составление» судебной системы из четырех (или же трех) по смыслу полномочий равных звеньев судебных юрисдикций (статьи 16, 17 проекта) создает неразрешимый конфликт правил подведомственнос­ти и подсудности, а потому является неприемлемым. Предложение относительно формирования четырехуровневой судебной системы прежде всего для общих судов не отвечает соотношению с тремя основными функциями правосудия (рассмотрение по сути, апелляция и кассация), практике европейских и других демократических унитарных государств и является шагом к явному ухудшению условий для доступа к правосудию.

Методологически неверным является развитие судебной системы по одинаковой логике для общих и специализированных судов (статьи 16, 17, 20, 24, 29 проекта). Как свидетельствует мировой и собственный исторический опыт, эта логика принципиально различна.

Методологически неверным является и «расчленение» кассационной инстанции судов общей юрисдикции на три инстанции путем создания отдельно Высшего уголовного и Высшего гражданского судов (статья 29 проекта) вдобавок к Верховному Суду Украины. В соответствии с мировым опытом кассационная функция в общих судах должна концентрироваться в одной высочайшей инстанции.

За набором кассационных инструментов (доминирование формальной стороны при пересмотре дел над содержательной, обобщение судебной практики, предоставление вне отправления правосудия разъяснения высшими судами низшим правильности применения действующего законодательства), определенных в статьях 30, 34, 36, 42, 43, проект консервирует старую советскую по смыслу конструкцию полномочий высших судебных инстанций и тем самым полностью перечеркивает путь к утверждению верховенства права, призыв к которому содержится в статье 6 проекта.

Методологически неверным является и «расчленение» судов общей юрисдикции на два отдельных звена: отдельный уголовный суд и отдельный гражданский (статья 29 проекта). Общая юрисдикция — это цент­ральная целостная составляющая судебной системы.

Предложение о разделении местных судов на участковые и окружные (статьи 20, 21), учитывая нынешнее административно-территориальное деление страны, вызывает удивление. Отныне города и районы будут называться «участками»? А разделение местных судов на участковые и окружные будет вполне понятным населению страны?

Учитывая то, что судебная система не является по своей правовой природе саморегулирующимся механизмом, неоправдана и ликвидация нынешних форм администрирования в судах без наполнения судебной системы эффективными инструментами обеспечения единства в судебном толковании правовых норм и правоприменении. Методологически неверно и искусственное перенесение в систему судебных учреждений (на уровне их аппаратов) форм администрирования, присущих централизованным системам исполнительной власти.

Консервирование регулированного исключительно Законом судейского само­управления (раздел 5 проекта) фактически закрывает путь для формирования на Ук­раине судейских ассоциаций на добровольной основе, на которой они много лет действуют в демократических странах мира.

Наряду с указанным, вероятно, есть потребность в том, чтобы обратить внимание и на некоторые отдельные неточности, а именно: что означает положение «суд… ­обеспечивает каждому право на справедливый суд» (статья 2 проекта) и положение «суды осуществляют правосудие самостоятельно» (статья 6 проекта)?

В статье 6 проекта речь идет о принципе верховенства права, но содержание этого принципа нигде в тексте не раскрыто. В суде наряду с правами и свободами гарантируется защита не любых интересов, а лишь законных (часть 1 статьи 7 проекта).

Право на правовую помощь является по своей природе правом абсолютным, предоставляемым лицу без каких-либо условий (статья 59 Конституции Украины). Это право нельзя связывать исключительно с реализацией права на справедливый суд (статья 10 проекта).

Принцип гласности целесообразно излагать в классической форме, а не в авангардной (статья 11 проекта).

Положения статьи 13 проекта нуждаются в дополнительном правовом анализе. Так как в тексте этой статьи закреплен набор абсолютно разных по своей правовой природе положений.

В статье 18 проекта речь идет о принципе инстанционности, но содержание этого принципа нигде в тексте не раскрыто.

Что означает «необходимость улучшить доступность правосудия для человека» в качестве основания для образования или ликвидации суда (часть 3 статьи 18 проекта)?

Но и это еще не все… Помимо указанных, в проекте имеют место и другие некорректные положения.

СИРЫЙ Николай — к.ю.н., старший научный сотрудник Института государства и права им. В.М. Корецкого НАНУ, г. Киев