ООО В, г. Днепропетровск, обратилось в районный суд г. Херсона с иском к гражданину А, г. Херсон, о взыскании ущерба, причиненного источником повышенной опасности, по статье 450 ГК УССР. Также истец просил возложить на ответчика расходы, связанные с оплатой услуг эксперта и адвоката.

Председательствующий, предварительно объявив, что может вообще не рассматривать дело, и раскритиковав исковое заявление: «Это у вас в Днепропетровске так составляют исковые заявления?» — все-таки открыл судебное заседание. После чего судьей были заданы представителю истца вопросы по существу исковых требований, ответы на которые, основанные на нормах закона, вызывали у суда негодование и возгласы: «Будете учить суд? Замечание!!!» (за пять минут таких замечаний было три). Несмотря на то что возможность дать пояснения истцу так и не была предоставлена, председательствующий, задав сам все вопросы, предоставил такое же право ответчику. Однако ответчику оно не понадобилось, так как судья и здесь проявил инициативу и сам, перебив ответчика, задавал от его имени вопросы, словом, полностью представлял интересы ответчика.

Видимо, председательствующий посчитал лишним придерживаться требований ГПК Украины: объявить состав суда, разъяснить права участникам сторон, право отвода, узнать о наличии ходатайств перед началом рассмотрения дела, доложить суть дела, которое будет слушаться, предоставить слово истцу для дачи пояснений и так далее в соответствии с ГПК Украины. Игнорируя свои обязанности, судья четко контролировал исполнение обязанностей истцом, главная из которых — уважение к суду. Неуважение, по мнению суда, выражалось в ссылках представителя истца на нормы ГПК Украины. Если соблюдение закона — неуважение к суду, что же тогда является уважением к органу, осуществляющему правосудие?

Закончилось это так называемое заседание объявлением перерыва. Перерыв был объявлен, как, впрочем, и все происходившее в заседании исключительно по инициативе суда. Причина перерыва — истребовать у истца бухгалтерский документ, опять же, по мнению суда, являющийся важным доказательством по делу (правда, неизвестно в чью пользу).

Как видно, требования статьи 30 ГПК Украины, устанавливающей право сторон подавать доказательства в обоснование своих требований и, следовательно, самостоятельно определять объем исковых требований — принцип диспозитивности, требования статьи 151 ГПК Украины относительно пределов судебного рассмотрения и принцип состязательности в херсонском суде не в чести.

В данном процессе судья выступил не как арбитр, на которого возложена обязанность по изучению и оценке доказательств, предоставленных участниками процесса, а как самый активный его участник, только наделенный большими правами и властью, позволяющими вершить правосудие по-своему, в данном случае — по-херсонски. Зачем же тогда нам нужны адвокаты, представители, если их работу выполняет судья? А о профессиональной этике и говорить не приходится.

Подобное поведение судей можно объяснить недостаточной ответственностью и чувством безнаказанности. В соответствии с Законом Украины «О статусе судей» освобождение судьи от должности — крайне трудная и длительная процедура. Так, сначала квалификационная комиссия судей по результатам дисциплинарного производства, возбуждаемом при наличии достаточных оснований, направляет рекомендации в Высший совет юстиции. Тот, в свою очередь, решает вопрос о внесении представления об освобождении судьи от должности в орган, избравший или назначивший судью и принимающий окончательное решение.

Оценивая ситуацию, можно сделать лишь один вывод: судейская мантия для некоторых представителей этой профессии дает право забыть о соблюдении закона, профессиональной этике, уважении к коллегам.

МАЕВСКАЯ Мария — адвокат, г. Днепропетровск