В № 13 газеты «Юридическая практика» от 1 апреля 2003 года в рубрике «Уголовный процесс» опубликована статья «Цена архаизмов — свобода человека», посвященная институту дополнительного расследования уголовных дел. Под заголовком «Мнение судьи» изложена точка зрения судьи по конкретному делу, заключенная в двух предложениях.

Думается, что профессиональному судье есть что сказать о проблемах, затронутых в статье, которая вызвала серьезные размышления, а главное опасения, что может случиться: хотели как лучше, а вышло как всегда. Поэтому прошу уважаемую редакцию опубликовать настоящее открытое письмо профессионального судьи, обращенное ко всем участникам разработки проекта и принятия Уголовно-процессуального кодекса, по вопросу внесения изменений в институт доследования.

Полностью разделяя мнение большинства ученых о том, что институт доследования в ныне действующем виде требует изменений, хочу заострить внимание вот на чем.

В статье «Цена архаизмов» указывается, что в настоящее время обсуждается вопрос о целесообразности существования института доследования в принципе. Впечатление такое, что никому из разработчиков и авторов не приходит в голову, какие последствия повлечет отмена института доследования, если не будут внесены соответствующие изменения в другие разделы УПК.

Очевидно, вся ответственность за недостатки следствия ляжет на суд. Уже сейчас идет речь о прогрессивности статьи 3151 УПК Украины, согласно которой для проверки и уточнения фактических данных суду предоставлено право в ходе судебного разбирательства давать поручение органу расследования. Не спорим, правовая норма прогрессивная и нужная. Но только если это будет правом суда, а не его обязанностью.

Уже сейчас суды не могут в соответствии с действующим законодательством возвратить дело на дополнительное расследование, если в ходе судебного следствия будут выявлены такие недостатки досудебного следствия, которые возможно устранить в судебном заседании. И суды устраняют. Назначают и проводят экспертизы (т.е. организовывают весь процесс их проведения), обеспечивают явки обследуемых, собирают образцы подписей и иных необходимых материалов, ищут средства для оплаты экспертиз и т.п. Уже сейчас суды требуют сведения о прежних судимостях подсудимых и о порядке их отбывания (потому что при назначении наказания необходимо решать вопросы применения статей 70 и 71 УК Украины, об амнистии и т.п.). Уже сейчас суды «гоняются» за свидетелями и даже потерпевшими, которые поголовно уклоняются от явки в судебное заседание (последствия правового нигилизма). Поэтому суд вынужден добиваться исполнения постановлений об их принудительном приводе, которые никогда не исполняются органами милиции с первого раза, без напоминаний и писем в вышестоящую инстанцию.

Суды исполняют работу, которую должен был проделать орган досудебного следствия. Что с того, что суд может «остро реагировать на случаи неуважения к суду, невыполнения законных требований судей» различными способами, в частности, путем вынесения постановлений? Скажите, почему суд тем или иным способом должен заниматься организацией работы прокуратуры, адвокатуры (вследствие неявки представителей которых откладываются судебные заседания), органов милиции и досудебного следствия? Разве организация работы указанных органов относится к функциям суда? Тот, кто не работает профессиональным судьей, даже не представляет, сколько времени и сил уходит на то, чтобы добиться надлежащего выполнения своих обязанностей различными учреждениями и организациями (в том числе органами досудебного следствия). А после того как будет отменен институт доследования, у суда не останется никаких реальных рычагов воздействия на нерадивых работников следствия. Думаю, ни для кого не секрет, какие трудные времена переживает сейчас досудебное следствие: недостаток квалифицированных кадров и средств сказывается на каждом уголовном деле, поступившем в суд. В случае отмены института доследования возникает реальная угроза того, что следствием по делу фактически станет заниматься судья. Как же тогда быть с положениями об отказе от обвинительного уклона в деятельности судей?

Думаю, что выход есть. Если разработчики изменений в УПК придут к выводу о необходимости отмены института дополнительного расследования, то обязанность истребования и представления доказательств следует возложить на государственное обвинение, а не на суд,. Вопрос необходимо поставить категорически: не явился в судебное заседание прокурор — следует расценивать такое поведение как отказ от обвинения и прекращать производство по делу. Не представил тот же прокурор в судебном заседании свидетелей, заключения экспертизы, иные возможные доказательства обвинения — суд постанавливает приговор (возможно оправдательный) исходя из тех материалов, которые представлены досудебным следствием и прокурором, а не разыскивает самостоятельно свидетелей, не проводит экспертизы и не занимается расследованием.

Если законодатель сформулирует требования к государственному обвинению именно таким образом, это будет способствовать не только устранению устаревшего института доследования, но и упорядочиванию тех функций, которые должны выполняться государственным обвинением как органом, обязанным поддерживать обвинение, и судом как органом, оценивающим представленные доказательства. При этом досудебное следствие будет проводить расследование качественно, потому что в противном случае его работу никто не сделает и оправдательный приговор будет неминуем. Качественное досудебное следствие и государственное обвинение, в свою очередь, будут способствовать сокращению сроков рассмотрения дел в суде, а значит и содержания под стражей обвиняемых (подсудимых), что будет несомненным соблюдением их законных прав.