Разговоры о пресловутом «телефонном праве», действующем в советские времена, не утихают до сих пор. Действительно, подобные случаи вмешательства в правосудие со стороны государственных руководящих работников весьма высокого ранга имели место. В подтверждение этого приведу историю рассмотрения одного дела в мою бытность как руководителя Киевского межобластного государственного арбитража.

В этом арбитраже рассматривалось дело по спору между двумя научно-исследовательскими институтами (один — академический, другой — отраслевой). Суть спора заключалась в том, что в отсутствие финансирования для приобретения оборудования и укомплектования штата академический институт сдал свое новое пятиэтажное здание в аренду на три года отраслевому институту, который имел фонды на оборудование и средства на оплату ее стоимости, а также укомплектованный штат. Между тем для отраслевого института по договору строительного подряда сооружалось пятиэтажное здание по такому же проекту, как и здание академического института, и строители обязаны были сдать его в эксплуатацию в трехлетний срок.

Однако к моменту окончания трехлетнего срока аренды здания академического института строители не завершили отделочные работы в строящемся для отраслевого института здании, и, несмотря на гарантии строителей завершить отделочные работы и сдать здание в эксплуатацию в трехмесячный срок, академический институт обратился в государственный арбитраж с иском о выселении отраслевого института, поскольку к этому времени первый получил финансирование для приобретения оборудования и укомплектования штата.

Вот здесь и начались телефонные звонки. Из отдела науки и культуры ЦК КП Украины — о том, чтобы немедленно выселить. Из Совета Министров Украины — заместитель председателя Совета Министров, курирующий работу министерства, в систему которого входил отраслевой институт, требовал не выселять. Пришлось просить аудиенции у Первого секретаря ЦК КПУ Петра Шелеста через его первого помощника Александра Пахаренко. Такая встреча состоялась. Встретил меня Петр Ефимович словами: «Что, позвонил инструктор ЦК, и колени задрожали?» Выслушав фабулу спора, он спросил: «Какое решение намерен принять государственный арбитраж?»

Начало моего ответа: «Выселить…» — насторожило Шелеста (имевшего огромный опыт руководящей работы не только в политической, но и в хозяйственной сфере: в отдаленном прошлом он работал директором авиационного завода). Однако продолжение фразы: «…и предоставить отсрочку в исполнении решения на три месяца» — было встречено благожелательно. Аргументировалось такое решение следующим: 1) срок договора аренды здания истек, и здание необходимо передать академическому институту; 2) на монтаж оборудования отраслевой институт израсходовал миллион рублей, а его демонтаж и повторный монтаж в новом строящемся здании едва ли не в два раза превысит эту сумму, не считая возможного повреждения оборудования при его демонтаже; 3) через три месяца, то есть после ввода в эксплуатацию возведенного для отраслевого института здания, способ исполнения решения будет изменен, и вместо выселения отраслевого института академическому институту будет передано вновь построенное здание.

Петр Шелест назвал такое решение не только законным, но и государственным, а в конце разговора сказал: «Решайте споры по закону. Хотите, я облегчу Вашу участь? Если Вам по любому другому делу будут давать телефонные указания, независимо кто, скажите, что по моему поручению Вы должны поставить меня в известность. Только искать для меня работы не нужно и звонить не нужно. Вы сами увидите реакцию звонящего на другом конце провода».

Вскоре представился случай испробовать на деле совет опытного руководителя. Для Министерства сельского хозяйства на Крещатике было построено новое здание, а занимаемое им до этого здание по бульвару Шевченко, 14 постановлением правительства передано на баланс Киевского государственного университета им. Т.Г. Шевченко. В связи с тем, что Министерство сельского хозяйства не освободило подвальное помещение старого здания, в котором функционировала его типография, а также из-за того, что шум печатных станков делал невозможным проведение занятий со студентами в аудиториях, расположенных над типографией на первом этаже, университет обратился в государственный арбитраж с иском о выселении типографии Минсельхоза из подвального помещения. Иск был, естественно, удовлетворен.

И вот раздается телефонный звонок от заместителя Председателя Совета Министров Украины, курирующего сельское хозяйство, который потребовал немедленно отменить это решение. После моих возражений последовало приглашение явиться с делом «на ковер». При встрече зампред правительства поинтересовался, знаком ли я с последним постановлением Пленума ЦК КПСС по вопросам сельского хозяйства, и спросил мое мнение о том, кто его будет выполнять. Мой ответ: «Колхозники, рабочие совхозов, партийные и советские органы на местах», — возмутил его. Как он заявил, в постановлении Пленума содержатся одни декларации, а выполнять его должна выселенная на улицу типография Минсельхоза, печатая инструкции Министерства о том, что, как и когда делать.

Целый час я слушал дилетантскую лекцию о роли государственного арбитража, а в заключение последовал вопрос, хватит ли мне 30 минут для того, чтобы отменить решение. Я ответил, что не хватит, так как не знаю, смогу ли я за это время доложить Петру Шелесту о таком поручении. Когда же зампред правительства поинтересовался, а при чем здесь Шелест, я ему разъяснил. После этого последний сразу же позвонил министру сельского хозяйства и потребовал до следующего дня освободить помещение. Меня же он предупредил: «Я вас не вызывал и с вами ни о чем не говорил». Больше, действительно, мне никто не звонил, за что я беспредельно был признателен Петру Ефимовичу Шелесту, 95-летие со дня рождения которого отмечается в эти дни.

Одиннадцатый год я возглавляю Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Украины и со всей ответственностью могу заявить, что в отношении МКАС «телефонное право» не действует. Оговорюсь лишь, что в первый год работы на Украине международного арбитража президент Торгово-промышленной палаты Украины спросил меня о наличии в производстве конкретного дела и сказал, что ему звонил вице-премьер Кабинета Министров с просьбой решить спор определенным образом. Я сказал, что это невозможно, а на вопрос, что же он скажет вице-премьеру, ответил: «Скажите о том, что в суде есть председатель». После этого ни тогда, ни в последующие годы «телефонное право» больше никто не пытался применять.