Учитывая стремительное развитие внешнеэкономических отношений, все более актуальными становятся вопросы порядка рассмотрения споров между участниками этих отношений, а вместе с тем и вопрос применения коллизионных норм. Так, при применении коллизионных норм могут возникать определенные проблемы. Рассмотрим одну из таких практических проблем на конкретном примере.

6 марта 2006 года ОАО «А» обратилось в Хозяйственный суд N-ской области с иском к ОАО «Б» (N-ская область) и компании «С» (Чешская Республика) о защите охраняемого законом интереса путем признания недействительным договора.

Определением от 17 марта 2006 года судья Хозяйственного суда N-ской области отказал в принятии искового заявления, мотивировав отказ следующим:

— в соответствии с частью 5 статьи 48 Договора между Украиной и Чешской Республикой о правовой помощи в гражданских делах от 28 мая 2001 года (Договор) дела по решению споров, возникающих из договорных отношений, компетентен решать орган юстиции той договорной стороны, на территории которой имеет местонахождение ответчик;

— в связи с тем, что вторым ответчиком является нерезидент Украины, местонахождение которого в Чешской Республике, спор должен решаться по его местонахождению;

— в соответствии с частью 2 статьи 19 Закона Украины «О международных договорах Украины», если международным договором Украины, вступившим в силу в установленном порядке, установлены другие правила, чем предусмотренные в соответствующем акте законодательства Украины, то применяются правила международного договора; поэтому нормы части 3 статьи 15 Хозяйственного процессуального кодекса Украины (ХПК) в данном случае не применяются;

— следовательно, исковое заявление не подлежит рассмотрению в хозяйственных судах Украины.

Итак, хозяйственный суд применил коллизионную норму, содержащуюся в части 2 статьи 19 Закона Украины «О международных договорах Украины», согласно которой применил правила Договора и не применил правила ХПК.

Но правильно ли хозяйственный суд применил эту коллизионную норму? Действительно ли должны были быть применены правила Договора, а не ХПК?

Рассмотрим сложившуюся ситуацию детально и попробуем ответить на эти вопросы.

Во-первых, исковое заявление содержит требование о защите охраняемого законом интереса путем признания недействительным договора.

Согласно статье 48 Договора, она не регулирует отношения относительно действительности или недействительности договоров и признания их недействительными.

Во-вторых, статья 48 Договора называется «Договорные обязательства» и размещена в разделе V «Обязательственное право». Учитывая это и содержание норм данной статьи, она регулирует исключительно обязательства.

Согласно части 1 статьи 509 Гражданского кодекса Украины:

«Обязательством является правоотношение, в котором одна сторона (должник) обязана совершить в пользу другой стороны (кредитора) определенное действие (передать имущество, выполнить работу, предоставить услугу, уплатить деньги и т.п.) или воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника выполнения его обязанности».

Аналогичную норму содержит и законодательство Чешской Республики.

То есть статья 48 Договора регулирует исключительно правоотношения по совершению определенного действия или воздержанию от определенного действия одним лицом и требованию этого другой стороной, иными словами — исключительно правоотношения по выполнению обязательств.

Проще говоря, статья 48 Договора регулирует исключительно отношения по реализации прав и выполнению обязанностей по договору — отношения по выполнению договоров.

Итак, часть 5 статьи 48 Договора определяет порядок рассмотрения споров исключительно по реализации прав и выполнению обязанностей по договору — споров по выполнению договоров.

В-третьих, по законодательству Украины и Чешской Республики, «обязательственное право» и «основания возникновения гражданских прав и обязанностей» являются разными институтами права. Так, институт «обязательственное право» не регулирует отношения относительно оснований возникновения обязательств, в частности относительно заключения договоров и признания их недействительными. И наоборот, институт «основания возникновения гражданских прав и обязанностей» не регулирует отношения относительно выполнения обязательств, в частности выполнения договоров.

То есть статья 48 Договора не регулирует и не может регулировать отношения относительно оснований возникновения обязательств, в частности отношения по заключению договоров и признанию их недействительными, в том числе порядок рассмотрения соответствующих споров.

В-четвертых, исходя из содержания статьи 48 Договора, она регулирует отношения исключительно относительно результатов существующих договоров, но не регулирует отношений ни относительно действительности договоров, ни относительно их недействительности, ни относительно последствий недействительности, ведь:

— в части 1 употреблено словосочетание «правоотношения, возникающие в результате заключения договоров» (то есть договор уже заключен, он существует);

— в части 2 употреблено словосочетание «отношения регулируются законодательством той договорной стороны, на территории которой был заключен договор» (то есть договор уже заключен, он существует);

— в части 5 употреблено словосочетание «дела по решению споров, возникающих из договорных отношений» (то есть договорные отношения уже существуют).

В-пятых, в исковом заявлении указаны два ответчика, первый с местонахождением в N-ской области, а второй с местонахождением в Чешской Республике.

Согласно части 3 статьи 15 ХПК:

«Дела в спорах с участием нескольких ответчиков рассматриваются хозяйственным судом по местонахождению одного из ответчиков по выбору истца».

Ни часть 5 статьи 48 Договора, ни Договор в целом не содержат особых правил относительно места рассмотрения споров с участием нескольких ответчиков вообще и с участием нескольких ответчиков, являющихся резидентами разных договорных сторон, в частности.

Следовательно, часть 5 статьи 48 Договора не определяет особых правил относительно места рассмотрения споров по признанию договоров недействительными и относительно места рассмотрения споров с участием нескольких ответчиков.

Учитывая это, отсутствуют обстоятельства, являющиеся гипотезой коллизионной нормы, содержащейся в части 2 статьи 19 Закона Украины «О международных договорах Украины» (условия, при которых эта норма должна действовать).

Соответственно:

— правила части 5 статьи 48 Договора не должны были применяться;

— должны были быть применены правила части 1 статьи 12 и части 3 статьи 15 ХПК;

— исковое заявление подлежало рассмотрению хозяйственным судом.

Таким образом, с большой долей вероятности можно утверждать, что хозяйственный суд неправильно применил коллизионную норму, из-за чего неправильно применил нормы процессуального права и незаконно отказал в принятии указанного иска.

Последствия такого применения коллизионной нормы очевидны:

— нарушение права на защиту охраняемого законом интереса;

— замедление внешнеэкономических отношений и хозяйственного оборота вообще;

— снижение прибыли участников хозяйственного оборота;

— снижение поступлений в государственный бюджет и т.п.

Причинами такого применения коллизионной нормы могут быть:

— неоднозначность диспозиции нормы;

— недостаточная квалификация судьи;

— недобросовестное отношение судьи к выполнению своих обязанностей;

— наличие у судьи корыстных мотивов, преследование личных интересов или интересов третьих лиц.

Однако, по-моему, при наличии высшего юридического образования диспозиция указанной коллизионной нормы не является и не может быть неоднозначной. Но поскольку в соответствии с частью 2 статьи 59 Закона Украины «О судоустройстве Украины» условием назначения на должность судьи хозяйственного суда является наличие высшего юридического образования, диспозиция коллизионной нормы не могла быть и не была неоднозначной для судьи.

Значит, существование первой из перечисленных причин исключается.

Но при имеющихся данных сделать вывод о том, какая именно причина из оставшихся имела место, невозможно. Это могут и должны сделать органы, имеющие соответствующие полномочия, тем более что относительно указанного иска имели место следующие обстоятельства:

— исковое заявление поступило в суд 9 марта 2006 года; определение относительно него датировано 17 марта 2006 года, а прислано — 29 марта 2006 года, то есть с грубым нарушением норм процессуального права;

— с 13 марта 2006 года до 28 марта 2006 года государственный информационный центр и судья предоставляли противоречивые сведения относительно определения, в частности относительно даты его вынесения.

Подводя итоги, можно сделать следующий вывод: практические проблемы применения коллизионных норм существуют, но существуют и практические пути их решения. Их просто нужно применить.

ТАРАНОВСКИЙ Артем — адвокат адвокатской конторы «Правис», г. Донецк