Одной из ключевых задач судебной реформы называют восстановление доверия к суду. Сейчас судам доверяют больше, чем пять лет назад, хотя общий уровень доверия все еще низок. О причинах медленного прогресса, возможностях судебной коммуникации и роли профессионального юридического сообщества в процессе повышения доверия к суду «Юридической практике» рассказал Андрей Савчук, адвокат, партнер MORIS, член Общественного совета добропорядочности.

— Один из лозунгов судебной реформы, начатой в 2014 году, — восстановление доверия к суду. Чего удалось достичь за эти пять лет?

— Когда мы говорим о восстановлении доверия к украинскому суду, мы в некотором роде себе льстим. На мой взгляд, украинский суд никогда не имел такого уровня доверия, который стоило бы сегодня восстанавливать. Не тот лозунг, как по мне. Следует скорее вести речь о формировании доверия, о создании нового качества правосудия. Что касается позитива, то за последние годы удалось сделать шаг вперед, в частности, в вопросах принятия нового процессуального законодательства и создания нового Верховного Суда (ВС). Процесс создания ВС оказался сложным и прошел не совсем гладко, есть ряд претензий общественности. Однако новый ВС служит хорошим фундаментом, на котором можно это доверие формировать. Мы уже можем подводить определенные итоги деятельности Верховного Суда и констатировать в целом положительную динамику. Уровень доверия к ВС заметно повысился. Большинство решений, которые принимает ВС, — яркое тому свидетельство. Они хорошо мотивированы, структурированы, и это результат реформы, которая еще продолжается. Критически важно, чтобы ВС наращивал, а не сбавлял обороты. По моему мнению, хорошим сигналом также является создание Высшего антикоррупционного суда, хотя еще рано говорить о его профессиональной деятельности.

— Сейчас уровень доверия к суду, безусловно, выше, чем пять лет назад, но все еще достаточно низкий. Что бы вы отнесли к сдерживающим факторам?

— Мне кажется, что низкий уровень доверия к суду является преимущественно результатом оценки работы судов первой и апелляционной инстанций — именно они «тянут» показатели вниз. И процесс квалифоценивания ситуацию скорее усугубляет. Верховный Суд пытается это исправить своими решениями, но такие усилия не могут кардинально изменить ситуацию с доверием к суду в целом. Когда я участвую в рассмотрении дел в Верховном Суде, особенно Большой Палатой, ощущаю, что воздух здесь пропитан доверием, а в судах первой и апелляционной инстанций, к сожалению, такого ощущения нет. Безусловно, и там есть достойные судьи, но их мало.

В сложившейся ситуации возможности для суда получить кредит доверия от общества уже не будет. Общество однажды уже давало судам такой кредит — после Оранжевой революции без каких-либо явных оснований уровень доверия к суду существенно повысился, но через несколько лет снизился до 2,5 %.

Я бы не стал рассчитывать на то, что сейчас, когда происходит реформа, суды получат очередной кредит доверия. Но это не повод опускать руки и считать, что доверия к судам в Украине никогда не будет. Оно появится, но только при условии, что для этого будут реальные основания. Я имею в виду как работу самих судов, так и усилия профессионального сообщества, прежде всего адвокатов, а также СМИ, которые по сути должны выстраивать это доверие.

— Сложившаяся ситуация с уровнем доверия к суду — это отражение объективного состояния судопроизводства, его качества, эффективности или следствие навязывания определенного мнения гражданам, которые никогда не имели опыта взаимодействия с судом?

— На мой взгляд, объективный уровень доверия к суду в обществе несколько занижен. Об этом также свидетельствует опрос, который проводился в конце прошлого года в программе USAID «Новое правосудие». По результатам данного опроса, уровень доверия к суду со стороны юристов составляет 41 %. То есть те, кто регулярно имеют дело с судом и более информированы, доверяют суду больше, чем общество в целом.

— Почему так происходит?

— Общество настолько привыкло не доверять суду, видеть в нем лишь плохое, что это прочно укоренилось в массовом сознании, в том числе в сознании граждан, которые никогда и не были в суде. Большинство участников опроса никогда в суд не обращались, но говорят, что ему не доверяют. Информацию о деятельности судов они получают из двух источников: первый — это СМИ, второй — юристы, которые при оказании правовой помощи комментируют то или иное судебное решение или правовую позицию. К сожалению, в адвокатуре нередко возникают соблазны взять априори проигрышное дело, получить гонорар, а вину за проигрыш спихнуть на «продажный» суд. Сработает ли это по отношению к клиенту? Конечно. Повысится ли у такого клиента доверие к суду? Никогда. Поэтому я всегда говорю, что адвокаты и СМИ несут субсидиарную ответственность за уровень доверия к суду. Они являются проводниками в коммуникации судов и общества — повышение уровня доверия невозможно без диалога. Именно СМИ и юристы ответственны за объективное освещение работы судов.

— Каковы основные векторы судебной коммуникации?

— В Украине сейчас достаточно хорошая инфраструктура коммуникации судов и общества. В судах созданы пресс-службы, есть пресс-секретари, судьи-спикеры, специалисты по коммуникациям. Проводится большое количество разнообразных профессиональных мероприятий, на которых выступают судьи, доносят свои позиции. Сегодня не приходится говорить, что чего-то не хватает. Площадок и способов донесения информации много. Но сама по себе вся эта коммуникационная инфраструктура не обеспечит роста доверия общества, если информация будет негативной. А источником такой информации является сам судья: его решения, поведение, причем как в судебных заседаниях, так и вне процесса. Какими бы профессиональными ни были судьи-спикеры и сотрудники пресс-службы, если информация, которая к ним поступает, является негативной,
доверие на этом не построишь. Это нужно помнить каждому судье. Внимания к судьям со стороны общества значительно больше, чем к кому-либо другому, поскольку запрос на рост доверия очень высок.

Судьи должны работать над тем, чтобы их решения были понятны: лучшее решение — то, которое не нужно объяснять. Если решение надлежащим образом обосновано и мотивировано, то и пресс-службе нечего делать — в нем все написано.

— В каждом деле есть проигравшая сторона, которая и выступает с негативными посылами, в том числе по отношению к суду.

— Безусловно, это имеет место. Но эталоном, к которому должен стремиться каждый судья, является принятие такого решения, которое не будет оспариваться. Решение должно быть таким, чтобы у проигравшей стороны не было оснований его обжаловать. Из решения должно быть видно, что оно устоит и в апелляции, и в кассации. К такому качеству правосудия надо стремиться. Если все выстроить правильно, мы придем к тому, что возрастет авторитет суда первой инстанции. Ведь по большому счету обжалование решения — это проявление недоверия к суду. А количество апелляционных и кассационных жалоб — определенный показатель уровня доверия. На мой взгляд, если бы были обеспечены единство практики и авторитетность судебных решений, то и адвокаты перестроили бы свою работу, избегая подачи явно бесперспективных исков и жалоб. Адвокату не нужны проигранные дела. Таким образом, была бы достигнута еще одна цель судебной реформы — уменьшение нагрузки на суды.

— Видите ли вы проблему в количестве критики, которая звучит в адрес украинских судов? Трудно представить, чтобы где-то в США или Англии так критиковали суды, какие бы решения они не принимали.

— Тотальная критика судебных решений — это проблема, которая существенно подрывает уровень доверия к суду и не дает ему расти. Очень жаль, что все чаще такая критика звучит из уст политиков и чиновников, которые, наоборот, должны быть максимально толерантными к судам.

Мы часто являемся свидетелями того, что суд еще не написал решение, а его уже критикуют. Влияет ли это на доверие к суду? Безусловно. Мы не сможем повысить уровень доверия к суду, не имея соответствующего уровня правовой культуры в обществе. Это не означает, что судебные решения нельзя критиковать, но критика должна быть обоснованной. А лучшим способом критики судебного решения должно быть его обжалование, а не очередной пост в соцсетях или нечто подобное.

При надлежащем обосновании судебных решений и эффективной работе органов, ответственных за коммуникацию, критики было бы меньше. Каждый бы понимал, что такая критика ничем не подкреплена, это просто очередной популизм.

— В чем состоят основные задачи адвокатов в контексте повышения уровня доверия к суду?

— В первую очередь, адвокаты должны быть объективными и честными перед собой и перед клиентом. Они обязаны доносить клиенту правдивую информацию о перспективах иска или обжалования судебного решения. В нашей компании мы давно взяли это за правило, и клиенты такой подход очень ценят, поскольку видят в нас профессиональных советников, партнеров, а не выписчиков счетов на оплату.

Ключевое требование к адвокатам — никогда не перекладывать на суд свои просчеты или собственную некомпетентность. У адвоката по умолчанию должно быть уважение к суду.

— Сейчас звучат идеи об определенной ревизии и перезагрузке судебной реформы. Какова ваша позиция? Что будет лучше для судебной системы и общества в целом?

— Моя позиция следующая. Мы не можем проводить судебную реформу каждый раз, когда в стране меняется власть. Это недопустимо. Судебная система не может жить в состоянии стресса от выборов до выборов. Судья должен чувствовать стабильность и независимость, в первую очередь от других ветвей власти. Меня, честно говоря, пугают новые призывы разогнать всех и набрать новых судей.

Я не говорю, что все идеально. Это далеко не так, ведь многое только впереди. Доверие к суду не появится быстро и просто так. Более того, оно необходимо не столько самому суду, сколько каждому гражданину. Это базовая потребность каждого человека — чувствовать себя защищенным. Судьи (прежде всего), юристы и СМИ должны работать в поте лица, чтобы общество могло в полной мере почувствовать доверие к суду. Что конкретно нужно делать? Каждому (и судье, и адвокату, и журналисту) следует беспрекословно соблюдать правила профессиональной этики, а тех, кто не соблюдает, публично выводить вон из профессии. Думаю, другого пути просто нет.

Беседовал Алексей НАСАДЮК, «Юридическая практика»