К юридическому лицу Х, зарегистрированному и осуществляющему хозяйственную деятельность на территории Украины, поступило требование о погашении вексельных обязательств от «контрагентов» из Греции.

Сумма обязательств в 2,5 раза превышает размер уставного капитала юридического лица. При этом, по убеждению исполнительного органа в лице председателя правления, юридическое лицо никогда не имело никаких вексельных обязательств. Более того, с греческим «контрагентом» никогда не сотрудничало. Следствием двухмесячной переписки (всю документацию и официальные письма необходимо было переводить на греческий и апостилировать) стало вынесение судебного решения о наложении ареста на имущество и банковские счета юридического лица.

Выбор способа защиты

Таким образом, перед юристами возникла сложная задача, которая состояла в выборе способа защиты. На первый взгляд, единственный выход — подача встречного иска о признании недействительным вексельного обязательства. После анализа этой стратегии был сделан вывод о нецелесообразности использования такого способа защиты из-за процессуальной сложности процедуры доказывания и больших временных затрат на переписку с иностранным судом, отправку и легализацию документов. Вместо этого принято нестандартное решение о применении процедуры «снятия корпоративной вуали».

Впервые доктрина «снятия корпоративной вуали» была сформулирована в английских и американских судах в конце XIX — начале XX века. Суть ее состоит в том, что при определенных условиях ответственность по обязательствам юридического лица может возлагаться на его участников или иных контролирующих его лиц, несмотря на положения закона об ограниченной их ответственности. Впоследствии данный институт получил широкое распространение в странах «общего права», ведь именно common law дает наибольший объем возможностей для применения правовых конструкций, которые для юристов континентальной правовой системы могут показаться слишком «абстрактными». Хотя использование судами данного принципа может остановить мошеннические действия, маскировку бизнеса или обход закона юридическими лицами, создающими для ограничения своих рисков иные юридические лица.

Само понятие «снятия (срывания) корпоративной вуали» в общем виде можно сформулировать следующим образом: это возложение судебным органом ответственности на лицо, которое действительно приняло решение, повлекшее нарушение прав или интересов третьих лиц, вне зависимости от того, какое лицо формально совершило такие действия. Таким образом, в разрезе украинских правовых реалий в соответствии с данным принципом суд вправе возложить ответственность за любые действия группы компаний, которая может состоять из нескольких десятков различных ООО, на лицо, в действительности принимающее решения и контролирующее всю группу из таких «однодневок».

Стоит отметить, что вопрос внедрения концепции «снятия корпоративной вуали» чрезвычайно актуален в Российской Федерации. Концепция РФ о развитии законодательства о юридических лицах (Концепция) содержит предложение, согласно которому нормы о «компаниях одного лица» будут дополнены правилами о субсидиарной ответственности учредителей и/или участников «компаний одного лица» по долгам таких юридических лиц при недостаточности у последних имущества, если хозяйственное общество совершало такие сделки во исполнение воли (указаний) своего единственного учредителя (участника), что, как отмечается в проекте Концепции, будет означать для данных ситуаций «снятие корпоративной маски» и распространение на такие отношения норм об ответственности основных («материнских») компаний по долгам дочерних.

Внедрим у нас?

Впервые о доктрине «снятия корпоративной вуали» на Украине заговорили после того, как Кабинет Министров объявил о намерении реорганизовать «Нафтогаз» в соответствии с требованиями Евросоюза, выделив из его состава основное добывающее предприятие «Укргаздобыча». Подобные инициативы были неоднозначно восприняты российской стороной в отношении существующих «газовых» соглашений. Официальный представитель «Газпрома» заявил о перспективе судебного разбирательства в международном арбитраже путем использования против Украины концепции «снятия корпоративной вуали», поскольку НАК «Нафтогаз» принял решение о ликвидации не самостоятельно, а является alter ego государства в данном правоотношении, а именно это, по мнению российской стороны, позволит обязать государство соблюдать договоренности. В целом следует признать, что хотя идея «снятия корпоративной вуали» сложилась в прецедентном праве американских судов, со временем она может стать важным инструментом защиты интересов кредиторов и в странах «общего права».

Поскольку традиционно понятие юридического лица на Украине основано на теории фикции, перспектива судебного разбирательства с греческим «контрагентом» юридического лица Х весьма сомнительна. В этом плане правовая система Украины — типично континентальная, исповедующая принцип, что имущество и обязательства юридического лица полностью автономны от учредителей. Таким образом, доктрина «снятия корпоративной вуали» в нашей стране может иметь корректирующий эффект, дав возможность кредитору привлечь фактического «владельца» компании к ответственности. Однако стоит помнить, что существует множество примеров, когда хорошие идеи приводили к негативным результатам, так как были реализованы вне учета системных изменений законодательства, а также правовой культуры общества. Внедрение цивилизованных подходов, основанных на международном опыте, в украинских реалиях возможно только при условии обеспечения фундаментальных тектонических сдвигов не только в системе законодательства, но и в мировоззрении самих правоприменителей.

ДОЛГОПОЛОВА Любовь — юрист юридической фирмы ILF, г. Киев

Комментарий

Не в наших реалиях

Тарас ГАВУРА,
юрист «Юридической группы LCF»

Доктрина «снятия (а точнее — протыкания) корпоративной вуали» (англ. — piercing the corporation veil) подразумевает возможность распространения обязательств и ответственности юридического лица на лица, прямо или косвенно с ним аффилированные, например на акционеров. Другими словами, она позволяет в некоторых исключительных случаях отождествлять для целей конкретного иска компанию и контролирующее ее лицо, лишая тем самым компанию отдельной правосубъектности. В подобных случаях речь идет об обращении взыскания на активы контролирующего лица по иску к компании или наоборот.

На Украине сегодня нет однозначных правовых оснований для применения данной доктрины, хотя прецеденты ее применения можно проследить в некоторых судебных решениях. К примеру, Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел своим определением (отмененным впоследствии Верховным Судом Украины) изменил правовой режим имущества частного предприятия на режим общего совместного имущества супругов-учредителей, возложив на них обязательства предприятия.

Отношение к вышеуказанной доктрине достаточно двояко: с одной стороны, она способна в большей мере защитить права добросовестных кредиторов, с другой — ее применение зачастую может быть не только не обосновано по отношению к контролирующим ответчика лицам, но и может противоречить существующим правовым принципам. Многие, в том числе английские, судьи считают, что подобная доктрина вообще не нужна, так как формулировать ее в строгих правовых терминах довольно сложно, а порой и вовсе невозможно. Практически все дела можно разрешить другими, более прозрачными правовыми методами. Кроме того, следует понимать, что «снятие корпоративной вуали» в судебной практике стран системы общего права применяется лишь в случаях обхода закона, когда лицо использует компанию, чтобы избежать ответственности по своим обязательствам, и это применимо только в случаях, если все остальные правовые теории бессильны.