Алексей ИЗОТОВ

Дмитрий ИЗОТОВ

Специально для «Юридической практики»

28 февраля этого года Арбитражным институтом Торговой палаты Стокгольма (Arbitration institute of the Stockholm Chamber of Commerce) было вынесено решение, которым «Газпром» обязали возместить «Нафтогазу» причиненные нарушением договора о транзите газа убытки в сумме, достигающей 4,67 млрд долл. США.

Авторство — под сомнение

Однако «Газпром» отказывается исполнять решение, направляя все свои усилия на признание его недействительным в судебном порядке. В частности, в суде округа Свеа в Швеции (суд места рассмотрения арбитражного дела) российский холдинг заявляет, что боольшая часть решения написана не арбитром, а другим лицом.

По информации Global Arbitration Review, представители «Газпрома» со ссылкой на показания «всемирно известного эксперта–лингвиста» отмечают, что назначенные сторонами арбитры не принимали участия в написании существенной части решения. Это, по их словам, свидетельствует о нарушении фундаментальных норм арбитражного процесса, согласно которым не допускается фактическая «подмена» арбитров иными лицами, согласие на участие которых в принятии решения стороны не давали. И хотя сегодня достоверно неизвестно, кем именно, по мнению «Газпрома», было написано решение, главные подозрения падают на арбитражного секретаря.

По данным некоторых украинских СМИ, в конце июня суд отклонил утверждение «Газпрома» относительно авторства спорного арбитражного решения. Тем не менее подробности рассмотрения дела и аргументация суда в настоящее время остаются неизвестными. Несмотря на это, утверждения «Газпрома» о невозможности написания арбитражного решения третьими лицами вызвало новую волну дискуссий. В частности, предметом таких дискуссий стала роль арбитражных секретарей в арбитражном процессе, поскольку именно этим лицам арбитры поручают исполнение большей части своих полномочий, в том числе и написание отдельных частей арбитражного решения. Решение вопроса о допустимой степени участия арбитражного секретаря в процессе рассмотрения дела и является основным предметом данной статьи, цель которой — провести четкое разграничение между тем, что секретарь может и не может делать в течение арбитражного разбирательства, а также определить границу, переступая которую секретарь фактически приобретает статус неавторизованного сторонами арбитра.

Чем занимается секретарь?

Ив Фортье, председательствующий арбитр по делу «ЮКОС против России», при назначении секретаря отмечал: «Принимая во внимание то, что, как и все арбитры, я много путешествую, в случае, когда я буду недоступен, вы можете в любое время контактировать с моим помощником». Это высказывание прекрасно отражает нынешнее состояние дел в арбитражных процессах — большинство арбитров, особенно если речь идет о высококвалифицированных специалистах, фактически не всегда имеют достаточно времени для того, чтобы уделять внимание второстепенным и техническим аспектам по каждому делу, в котором они задействованы. Это, в свою очередь, приводит к ситуациям, когда арбитры с целью поддержания эффективного и оперативного рассмотрения дел вынуждены делегировать часть своих полномочий своим помощникам.

При таких условиях нельзя утверждать, что полномочия арбитражных секретарей в современных арбитражных процессах ограничиваются исключительно административными и организационными функциями. В частности, подтверждением этого мнения выступает Руководство для арбитражных секретарей, подготовленное Организацией студентов и молодых специалистов в сфере международного арбитража Young ICCA, которое является кодифицированным отражением международной арбитражной практики привлечения секретарей к арбитражным процессам. Именно эта практика указывает на то, что большинство юристов, принимающих участие в арбитражных процессах, склонны согласиться с расширением полномочий помощников арбитров, выходящим за рамки «сугубо административных» функций. В частности, как говорится в Руководстве, приемлемые для арбитражных секретарей функции варьируются от организации встреч со сторонами и осуществления анализа правовых вопросов до посещения совещания арбитров и написания соответствующих частей арбитражного решения.

Эксперт-лингвист не панацея

Подавляющее большинство ученых, национальные и арбитражные суды неоднократно отмечали, что исключительную важность для вопроса о недействительности арбитражного решения в условиях активного участия секретаря имеет факт делегирования арбитром своих полномочий относительно окончательного разрешения дела. Это обусловлено существенной значимостью автономии сторон как главенствующего принципа в арбитражной практике. Данный принцип наделяет стороны спора правом выбрать необходимых для разрешения их конкретного спора арбитров, на компетентность и опыт которых они рассчитывают и полагаются в процессе разрешения спора. Это, в свою очередь, возлагает на арбитров корреспондирующее обязательство придерживаться ожиданий сторон в отношении того, кто в конечном счете примет решение по их спору.

Подтверждением тому служат и положения регламентов арбитражных учреждений. В частности, Арбитражный регламент Торговой палаты г. Стокгольма 2017 года содержит прямой запрет на делегирование арбитрами своих полномочий по разрешению спора в пользу секретарей. Таким образом, крайне важно в каждом конкретном деле установить факт такого делегирования.

Высокий суд Лондона по делу «P против Q» отметил, что факт делегирования мандата арбитра будет иметь место в том случае, когда секретарь получит возможность «высказывания собственной точки зрения по сути иска или по конкретному вопросу, касающемуся обстоятельств дела». Сам факт написания решения помощником (даже в полном объеме) не может указывать на то, что помощник в таком решении отразил свою точку зрения по тем или иным вопросам. Поэтому такие обстоятельства, как активное участие помощника (в отличие от обычного «посещения») в совещании арбитров, сопряженное со свободным выражением своих мыслей, которые в дальнейшем нашли свое отражение в решении, а также отсутствие какого–либо контроля за помощником со стороны арбитров, должны дополнительно приниматься во внимание.

Следовательно, хотя всемирно известный эксперт–лингвист и может дать заключение о стопроцентной вероятности того, что решение было написано арбитражным секретарем, этого вряд ли будет достаточно, чтобы признать решение недействительным. Ведь такой вывод может указать лишь на факт физического написания решения секретарем, но не касается самого главного — наличия или отсутствия воли и мнения самого арбитра. Несмотря на то что физическое написание решения секретарем может свидетельствовать о несущественном процедурном нарушении, лишь факт делегирования арбитром своих полномочий по разрешению спора в пользу секретаря будет фундаментальным нарушением арбитражного процесса, достаточным для признания решения недействительным.

ИЗОТОВ Алексей — юрист ЮФ AVELLUM, г. Киев,

ИЗОТОВ Дмитрий — юрист ЮФ AVELLUM, г. Киев