Известно, что строгое соблюдение платежной дисциплины участниками рыночных отношений, когда более 99 % обязательств исполняются должниками добровольно, является одним из обязательных условий успешного и эффективного функционирования экономики любой страны. При низкой дисциплине исполнения обязательств кредитору приходится лично прилагать усилия и тратить финансовые ресурсы для взыскания задолженности в принудительном порядке. А это неминуемо приводит к ситуации, сложившейся в настоящее время на Украине: суды не успевают рассматривать многочисленные исковые заявления, сроки рассмотрения дел в связи с этим затягиваются, участники рыночных отношений сомневаются в том, что задолженность удастся взыскать в разумные сроки.

Исходя из этого, можно сделать вывод о большом значении института ответственности в гражданском праве, а в связи с низким уровнем платежной дисциплины, в настоящее время характеризующий экономику Украины, — об актуальности для любого участника рыночных отношений вопросов о применении к нарушителям ответственности за ненадлежащее исполнение денежных обязательств. Ведь именно реальная перспектива необходимости дополнительных материальных затрат в случае просрочки платежа является одним из лучших стимулов к добровольному исполнению обязательств.

История вопроса правового регулирования определения размера ответственности за несвоевременное исполнение денежных обязательств в нашей стране достаточно долгая. Так, на заре независимости Украины он был вполне однозначно решен Верховным Советом Украины, установившим в своем постановлении от 24 декабря 1993 года «Об ответственности за несвоевременное исполнение денежных обязательств» (постановление) на случай просрочки платежа пеню в размере 0,5 % от суммы платежа за каждый день просрочки (что составило ни много ни мало — 182,5 % годовых). Учитывая то, что это были годы печально известной гиперинфляции, подобный размер ответственности становится понятным. Контрагенты в соответствии с постановлением могли изменять размер пени договором лишь в сторону ее увеличения. Необходимо отметить, что нормы этого постановления распространялись на всех плательщиков независимо от формы собственности.

Вышеуказанное постановление было отменено Законом Украины «Об ответственности за несвоевременное исполнение денежных обязательств» от 22 ноября 1996 года № 543, действующим и поныне, который установил свободу договора в отношении определения размера пени за просрочку платежа, ограничивая лишь возможный размер этой пени размером двойной учетной ставки НБУ, действующей в период, за который выплачивается пеня. Следует, однако, отметить, что действие данного Закона распространяется на юридических лиц любой формы собственности, а также на физических лиц — субъектов предпринимательской деятельности. Вопросы установления предельных размеров ответственности за ненадлежащее исполнение денежных обязательств физическими лицами, не являющимися субъектами предпринимательства, указанный Закон не регулирует.

Подобные отношения регулируются Гражданским кодексом Украины (ГК). Этому вопросу посвящена статья 625, в части 2 которой ГК устанавливает правило, в соответствии с которым определяется размер ответственности за несвоевременное исполнение денежного обязательства. Так, должник, просрочивший исполнение подобного обязательства, по требованию кредитора обязан выплатить сумму долга с учетом установленного индекса инфляции за все время просрочки, а также 3 % годовых от просроченной суммы, если другой размер процентов не установлен договором либо законом. (Надо сказать, старый ГК тоже содержал в себе подобную норму).

Если с применением к сумме долга индекса инфляции все относительно понятно, то правовая природа трех процентов годовых, предусмотренных частью 2 статьи 625 ГКУ, недостаточно ясна. Так, 5 декабря 2001 года Высший хозяйственный суд Украины принял постановление, в соответствии с которым «по своей правовой природе 3 % годовых являются неустойкой». Более того, ВХСУ пришел к выводу, что указанные 3 % являются исключительной неустойкой, взыскание которой, как известно, исключает возможность возмещения убытков. О том, каким именно образом было сделано подобное умозаключение, ВХСУ, к сожалению, умалчивает. А узнать было бы интересно. Ведь ГК, действовавший в 2001 году, по общему правилу, содержащемуся в статье 204, предусматривал необходимость применения зачетной неустойки, после взыскания которой убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой. Возможность взыскания исключительной неустойки предусматривалась лишь в качестве альтернативного варианта в случаях, специально определенных законом или договором.

Определение правовой природы «трех процентов» как исключительной неустойки является достаточно спорным, экономическая же целесообразность их применения в подобном качестве однозначно отсутствует. Действительно, даже по европейским меркам 3 % годовых — не очень много, по украинским же, учитывая достаточно интенсивные инфляционные процессы и высокую степень риска в хозяйственной деятельности, – почти что ничего. Практически наверняка убытки, причиненные несвоевременным исполнением денежного обязательства, многократно превысят 3 % годовых. Таким образом, размер практической пользы правовой нормы, устанавливающей для кредитора возможность взыскать с должника мизерную сумму вместо возмещения причиненных нарушением убытков, не просто сводится к нулю, а переходит в разряд отрицательных величин.

Так или иначе, вышеуказанное постановление было отменено в соответствии с постановлением Верховного Суда Украины от 25 марта 2002 года № 8/405(02/066). При этом из текста постановления следует, что неверным будет вывод о том, что 3 % годовых являются неустойкой и их взыскание исключает возможность взыскания убытков, если она не предусмотрена в договоре. Правда, ВСУ не пояснил, чем же, если не исключительной неустойкой, являются спорные «три процента». Дело, по которому ВСУ принял постановление, было отправлено в суд первой инстанции на новое рассмотрение, а вопрос о правовой природе трех процентов годовых остался открытым.

Одна из позиций по поводу данной проблемы отражена в «Комментариях к ГКУ» (Под ред. Харитонова Е.О. и Калитенко О.М. — Одесса: Юридическая литература, 2004). Авторы считают, что 3 % годовых являются платой за пользование чужими средствами. Действительно, статья 536 ГКУ предусматривает необходимость выплаты должником кредитору процентов за пользование чужими средствами. Данное правило может быть изменено лишь договором между физическими лицами. Однако есть ли достаточные основания отождествлять 3 % годовых статьи 625 с процентами за пользование чужими средствами статьи 536? По крайней мере, в комментарии к статье 625 авторы называют 3 % платой и за обоснованием подобного определения отсылают к статье 536, в комментарии к которой эти же 3 % годовых называют уже санкцией. Понятно, что правовые категории «плата» и «санкция» отображают совершенно разные по своей юридической природе явления.

Принадлежность трех процентов годовых, скорее, к «санкциям», чем к правовой категории «плата», подтверждается еще и тем, что статья 625 ГК достаточно однозначно называется «Ответственность за нарушение денежного обязательства».

Более того, авторы «Комментария» к рассматриваемым статьям ГК Украины несколько опосредованно доказывают то, что пресловутые 3 % годовых являются неустойкой. Так, они утверждают (и вполне обоснованно), что «процент», установленный в договоре в качестве имущественной санкции за просрочку денежного обязательства, будет считаться неустойкой, поскольку «процент» как отдельное неблагоприятное последствие нарушения обязательства статьей 611 ГК не предусмотрен, а дефиниция неустойки дает возможность отнести к ней проценты как денежную сумму, выплачивающуюся должником кредитору в случае нарушения обязательства. Однако ничто не мешает нам пойти дальше и сделать вывод о том, что и 3 % годовых, предусмотренные статьей 625 ГК, также являются денежной суммой, выплачиваемой должником кредитору в случае нарушения обязательства, то есть также вполне подходят под дефиницию неустойки, безусловно, не являющаяся платой за пользование чужими средствами!

Итак, вопрос о правовой природе «трех процентов» остается открытым, по крайней мере, в данный момент, поскольку отечественное законодательство четкого ответа на него не дает. Кроме того, многими они рассматриваются как неустойка, причем именно как исключительная неустойка, не допускающая взыскания убытков. Вполне логичный вывод о том, что 3 % все же являются неустойкой (но не исключительной, а штрафной), противоречит рассмотренному выше постановлению ВСУ. Нам остается лишь сделать вывод, что помимо тех правовых последствий нарушения обязательств, предусмотренных статьей 611 ГК, существуют и какие-то непонятные «проценты», по неизвестным причинам в текст данной статьи не попавшие.

Неизбежно возникает вполне закономерный вопрос: а нужны ли эти «три процента»? Судя по всему, они достались новому ГК по наследству от старого в качестве своеобразного атавизма. Возможно, в условиях стабильной и зарегулированной социалистической экономики с искусственно сдерживаемыми инфляционными процессами «три процента» действительно имели смысл.

Однако нам приходится иметь дело с тем, что предлагают нам законодатели, поэтому остается лишь попытаться определить правовую природу пресловутых «трех процентов». Вопрос этот достаточно актуальный. Так, часть 2 статьи 625 ГК предоставляет контрагентам возможность предусматривать в договоре проценты, размер которых отличен от трех, но по правовой природе они идентичны. Если же указанные проценты не являются неустойкой, означает ли это, что в договоре можно предусмотреть на случай нарушения обязательства еще и возможность взыскания неустойки? Можно ли в этом случае применить нормы, регулирующие порядок взыскания неустойки (например, о соотношении убытков и неустойки, о запрете начислять на неустойку проценты)?

Итак, как видим, ситуация с применением неустойки после принятия нового ГКУ сложилась достаточно непростая. Например, Домашенко О. и Ефимов С. выделили следующие ее виды: штраф, пеня и неустойка, которая может выступать как «имущественная неустойка» и «денежная неустойка» (Бухгалтерия. — 2004. № 30. — С. 21-22). Однако она еще усугубляется тем, что одновременно с новым ГК, установившим столь сложные правила, в действие вступил и Хозяйственный кодекс Украины (ХК), тоже регулирующий вопросы определения размера ответственности за несвоевременное исполнение денежных обязательств. Так, в соответствии с частью 6 статьи 231 ХК, штрафные санкции за нарушение денежных обязательств устанавливаются в процентах, размер которых определяется учетной ставкой НБУ за все время пользования чужими деньгами, если иной размер процентов не предусмотрен законом или договором.

В связи с этим интересно, как же соотносятся соответствующие положения ГК и ХК. При этом опять-таки решающим остается вопрос о том, являются ли 3 % годовых, предусмотренные статьей 625 ГК, неустойкой. Итак, рассмотрим ситуацию, когда в договоре участников хозяйственных отношений не был определен размер ответственности за нарушение денежных обязательств одной из сторон договора.

В том случае, если 3 % рассматривать как неустойку, возникнет два возможных варианта толкования положений статьи 625 ГК и части 6 статьи 231 ХК, что обусловлено существующей в настоящее время неопределенностью в соотношении некоторых категорий ГК и ХК Украины. Так, между понятиями «неустойка» (ГК) и «штрафные санкции» (ХК) невозможно поставить знак равенства, хотя оба понятия, по сути, отражают одно и то же правовое явление. Исходя из этого, перед нами открываются следующие возможности.

1. Если мы все же отождествим эти понятия, то штрафные санкции, в соответствии с положениями части 1 статьи 175 ХК, определяющими имущественные обязательства как обязательства между участниками хозяйственных отношений, регулируются ГК с учетом особенностей, предусмотренных ХК. Участники отношений хозяйствования, ненадлежащим образом исполнившие денежное обязательство, будут выплачивать в пользу потерпевшего штрафные санкции, предусмотренные ХК, то есть в размере учетной ставки НБУ. При этом следует помнить о том, что сумма долга должна выплачиваться с учетом индекса инфляции, как это предусмотрено статьей 625 ГК.

2. В том случае, если мы будем исходить из того, что понятие «неустойка» ГК нельзя отождествить с понятием «штрафные санкции» ХК (собственно, это является наиболее вероятным и правильным выводом), то нарушитель должен будет выплатить сумму долга с учетом индекса инфляции, а кроме этого, 3 % годовых, предусмотренные статьей 625 ГК, и штрафные санкции в размере учетной ставки НБУ, предусмотренные частью 6 статьи 231 ХК.

Впрочем, учитывая неоднозначность и сложность ситуации, имеют право на существование и, скорее всего, при принятии судами решений по конкретным делам будут претворены в жизнь и другие варианты соотношения норм ГК и ХК.

Необходимо также отметить, что при значительном объеме законодательных норм, принятых в последнее время в отраслях гражданского и хозяйственного права, наблюдается почти полное отсутствие практики их применения, а также некоторая непредсказуемость отечественных судебных органов. На практике возможен любой вариант толкования норм ГК и ХК. Будем надеяться, что судьи проявят мудрость и своими решениями внесут в рассмотренный вопрос ясность и логику, которые, к сожалению, не были предусмотрены законодателем.