Украина возложила на себя ответственность за поиск и спасание воздушных и морских судов, терпящих бедствие в акватории Черного и Азовского морей, совпадающей с ее исключительной морской экономической зоной. Оккупировав Крым в 2014 году, Российская Федерация не просто присвоила себе суверенную территорию Украины, но и существенно подорвала безопасность полетов над ней, а также усложнила проведение объективного расследования авиационных происшествий в этих водах.

Согласно Международной конвенции по поиску и спасанию на море (САР-79), государства-подписанты обеспечивают принятие необходимых мер для обеспечения надлежащего поиска и спасания людей, терпящих бедствие на море у их берегов. Совместными усилиями Международной морской организации (IMO) и Международной организации гражданской авиации (ICAO) мировой океан был разделен на 13 участков, а государства взяли на себя ответственность за координацию поисково-спасательных работ на участках мирового океана, прилегающих к их территории. Со своей стороны, Приложение 12 к Чикагской конвенции о международной гражданской авиации обязало государства проводить поиск и спасание в своих авиационных поисково-спасательных районах, а Приложение 13 урегулировало порядок расследования авиационных инцидентов, произошедших в их акваториях.

Украинская территория

До февраля 2014 года морской поисково-спасательный район Украины занимал площадь около 137 258 км² и совпадал с морской частью авиационного поисково-спасательного района Украины, а также с соответствующими районами полетной информации (FIR). Большая часть этого района относилась к FIR Симферополь, небольшие участки акватории были частью FIR Одесса и FIR Днепропетровск. При возникновении нештатной ситуации с воздушным судном спасательная операция проводилась при координации действий между Морской поисково-спасательной службой Украины в г. Одессе, морскими спасательно-координационными подцентрами в Севастополе, Керчи и Мариуполе и соответствующими региональными структурными подразделениями (РСП) ГП «Украэрорух»: РСП Одесса, РСП Днепропетровск и РСП Крымаэрорух. При этом Морская поисково-спасательная служба обеспечивала спасательные морские суда, а Государственная служба по чрезвычайным ситуациям — спасательную авиацию. Ключевую роль играл «Украэрорух», в обязанности которого входили определение возможного района приводнения либо падения воздушного судна, установление района спасательной операции, общая координация спасательных действий, введение временных ограничений на использование воздушного пространства другими пользователями на время проведения операции и даже привлечение собственных спасательных воздушных судов. Национальное бюро по расследованию авиационных происшествий и инцидентов с гражданскими воздушными судами проводило расследование авиационного происшествия в процессе поисково-спасательной операции воздушного судна и после нее.

Две системы

Слаженное функционирование системы поиска и спасания в зоне ответственности Украины было нарушено в одночасье, когда российские военные взяли под контроль госпредприятие «Крымаэрорух» 28 февраля 2014 года. Благодаря оперативным действиям патриотически настроенных сотрудников предприятия «Крымаэрорух» был отключен от украинской системы аэронавигационного обслуживания, а вся зона его ответственности была объявлена закрытой для полетов. Несколько позже с помощью дополнительного радарного оборудования обслуживание FIR Симферополь было разделено между РСП Одесса и РСП Днепропетровск, но район так и остался закрытым для полетов за исключением двух воздушных трасс: L 851 KUGOS-ADINA и M856 RAKUR-DIGAM. Россия, в свою очередь, превратила бывший РСП Крымаэрорух в филиал ФГУП «Госкорпорация по ОрВД» под названием «Крымаэронавигация», который продолжил обслуживание рейсов российских авиакомпаний, летающих в Крым в нарушение украинского законодательства.

Сложилась парадоксальная ситуация: над частью акватории Черного и Азовского морей одновременно действуют две системы управления воздушного движения — украинская и российская. В процессе штатной эксплуатации все более-менее понятно: воздушные суда России пользуются своей системой ОрВД, воздушные суда Украины и других стран обходят район стороной. Однако в случае возникновения нештатной ситуации все усложняется. Ведь если самолет совершит вынужденное приводнение или разобьется в акватории Черного моря в пределах морского поисково-спасательного района Украины, но в пределах бывшего FIR Симферополь, на нашу страну будет возложена ответственность за проведение морской поисково-спасательной операции в данном районе. Однако на практике возможности наших спасательных служб в указанной акватории весьма ограничены.

Прежде всего современная поисково-спасательная операция в отношении воздушного судна, потерпевшего аварию в морской акватории, невозможна без участия авиации. Согласно постановлению Кабинета Министров Украины № 1037 от 14 ноября 2012 года, предоставлять такую авиацию должна Государственная служба по чрезвычайным ситуациям Украины, а условия для ее работы (ограничения в использовании воздушного пространства) обеспечивает «Украэрорух». Но ведь большая часть FIR Симферополь закрыта для проведения каких-либо авиационных работ самим же «Украэрорухом». Даже если часть зоны будет открыта для проведения поисково-спасательной операции, не факт, что российская «Крымаэронавигация» закроет аналогичную зону для своей авиации и не будет вмешиваться в управление воздушным движением украинских спасательных самолетов. Украинские пилоты государственной авиации (фактически военнослужащие МВД Украины) в свою очередь не обязаны и не имеют права следовать распоряжениям аэронавигационных служб страны-агрессора в районе FIR Симферополь. Все это на практике скорее всего приведет к тому, что украинские пилоты не будут вылетать к месту аварии, в лучшем случае делать это будут их российские коллеги.

Ненамного лучше обстоят дела с морской составляющей спасательной операции. Согласно статье 5 Соглашения о сотрудничестве причерноморских государств при поиске и спасании на Черном море, заключенного 27 ноября 1998 года в г. Анкаре, и Украина, и Россия обязаны обеспечить наиболее тесную координацию между морскими и аэронавигационными поисково-спасательными службами с целью проведения наиболее действенного и эффективного поиска и спасания в своих поисково-спасательных районах и в воздушном пространстве над ними.

Спасение экипажа торгового судна ANDA, затонувшего в нейтральных водах у берегов Крыма 29 июля 2017 года, действительно проводилось при координации усилий поисково-спасательных центров в Одессе и Новороссийске. Однако украинские спасательные суда просто не успевали подойти к месту аварии, и фактически спасением занимались проходящие иностранные суда и корабли ВМФ России. По аналогии можно предположить, что в случае катастрофы самолета в акватории бывшего FIR Симферополь поисково-спасательные работы будут проводиться российскими спасателями, а наши службы ограничатся «координацией».

Еще более усложняется ситуация с расследованием авиационных происшествий в упомянутой акватории. В соответствии с Приложением 13 к Чикагской конвенции расследование авиационных происшествий в территориальных водах государства возлагается на такое государство (страна происшествия), а в нейтральных водах — на государство регистрации воздушного судна. Не совсем понятно, какую страну следует считать страной происшествия в случае, если оно произошло в территориальных водах спорной территории, которой является Крым. Скорее всего, Россия в одностороннем порядке будет проводить такое расследование, и повлиять на его объективность Украина не сможет. В случае катастрофы в нейтральных водах расследование имеет право проводить страна регистрации воздушного судна, которая может делегировать его третьей стороне. Однако сбор обломков и прочих доказательств аварии должен происходить в тесном взаимодействии с морскими и авиационными поисково-спасательными службами. Как было сказано выше, привлечение указанных служб на стороне Украины связано со значительными трудностями, поэтому на практике это опять же могут быть российские военные и спасатели. По этой причине нельзя исключать, что страна регистрации воздушного судна может делегировать расследование авиационного происшествия в бывшем FIR Симферополь именно российской стороне.

Выводы

Таким образом, в настоящий момент Украина несет ответственность за проведение поисково-спасательных операций морских и воздушных судов в значительной акватории Черного и Азовского морей, но в действительности ее возможности поиска и спасания значительно ограничены. Ограниченными являются и возможности нашей страны в плане обеспечения объективности расследования авиационных происшествий в указанном районе. Это делает Украину уязвимой для исков со стороны третьих лиц, пострадавших в результате ненадлежащего проведения поисково-спасательных работ российской стороной в отношении воздушного судна, потерпевшего бедствие. А если учесть неудачные действия россиян по спасанию команды сухогруза «Герои Арсенала», затонувшего в Керченском проливе 19 апреля 2017 года, когда из 12 членов экипажа спасти удалось только одного, то риск для нашей страны становится более чем реальным.

По нашему мнению, простого уведомления Украиной IMO и ICAO о такой ситуации недостаточно. Чтобы обезопасить себя от возможных исков в будущем, Украина не должна ограничиваться «координацией усилий» по поиску и спасанию в акватории бывшего FIR Симферополь, а обязана прилагать все силы и средства для проведения поисково-спасательных работ. Это значит, что украинские морские и воздушные спасатели должны немедленно направляться в район бедствия независимо от того, насколько близко к нему находятся спасательные средства РФ. При благоприятных обстоятельствах российские и украинские спасатели найдут общий язык и совместно проведут спасательную операцию. При неблагоприятных — украинские спасатели не будут допущены к проведению поисково-спасательных работ. В любом случае такое поведение, должным образом задокументированное, станет весомым доказательством того, что Украина со всей серьезностью подошла к исполнению своих международных обязательств по спасанию людей, терпящих бедствие на море.

БУРЧЕВСКИЙ Алексей — юрист-аналитик МЮФ Kinstellar, адвокат, г. Киев