19 ноября с.г. Уголовный процессуальный кодекс (УПК) Украины «отметил» четвертую годовщину с момента своего вступления в силу. Но, несмотря на новизну законодательного регулирования уголовного процесса, удержать пальму первенства в вопросе нормотворческого постоянства Кодексу не удалось. За четыре года работы по новым уголовным процессуальным правилам в УПК Украины изменения вносились более 45 раз! Такой результат частоты законодательных колебаний по сравнению с другими процессуальными кодексами (Гражданским, Хозяйственным и Кодексом административного судопроизводства) является самым высоким. Кроме того, сейчас в рамках Совета по вопросам судебной реформы ведется работа по комплексному усовершенствованию процессуального законодательства. Этот процесс затронет и УПК Украины, по крайней мере, в части уже заявленных создания нового процессуального инструментария для Верховного Суда и усиления профессиональных прав адвокатов и гарантий адвокатской деятельности в уголовном процессе. Далее предлагаем вспомнить о том, как за последние четыре года изменилось законодательное регулирование уголовного процесса и какие концептуальные подходы не прошли испытание временем и практикой.

Усилительная программа

С точки зрения законодательной коррекции, к числу наиболее популярных норм можно отнести статью 170 УПК Украины, регулирующую вопросы наложения ареста на имущество. За период работы по новым уголовным процессуальным правилам изменения в указанную норму вносились шесть раз. Первая концептуальная коррекция была связана с введением нового института специальной конфискации. Напомним: еще в апреле 2014 года парламент под соусом пресловутой евроинтеграции внес изменения в Уголовный кодекс и УПК Украины, создав новый для Украины механизм принудительного безвозмездного изъятия в собственность государства имущества и прописав процессуальный алгоритм его работы.

После этого менее чем через год в положения статьи 170 УПК Украины снова внесли коррективы, пересмотрев ранее задекларированные подходы к функциям судебного контроля на этапе досудебного расследования. Речь идет о принятом еще в октябре 2014 года и вступившем в силу с 25 января 2015-го Законе Украины «О Национальном антикоррупционном бюро Украины», которым в том числе была изменена и нормотворческая тональность указанной нормы. Часть 2 статьи 170 УПК Украины была дополнена новым абзацем, в котором предписывалось, что в неотложных случаях в целях обеспечения сохранности вещественных доказательств или возможной последующей конфискации или специальной конфискации средств и другого имущества в уголовном производстве по уголовным преступлениям, относящимся к подследственности Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ), арест на имущество или средства на счетах физических и юридических лиц в финансовых учреждениях может быть наложен по письменному решению директора НАБУ, согласованному с прокурором. Такие меры изначально должны были применяться на срок до 72 часов. Но впоследствии законодатели пересмотрели подход к срокам применения указанных мер, сократив их до 48 часов и конкретизировав, что безотлагательно после принятия такого решения (но не позднее чем в течение 24 часов) прокурор должен обратиться к следственному судье с ходатайством об аресте имущества.

«Опции» ареста имущества были существенно расширены и в рамках двух других «евроинтеграционных» продуктов — законов № 769-VIII от 10 ноября 2015 года и № 1019-VIII от 18 февраля 2016 года. В положениях статьи 170 УПК Украины появилось очень много «но», которые предусматривают в том числе и исключение из общего правила неприкосновенности имущества добросовестного приобретателя, установленного нормами Гражданского кодекса Украины. Новый постулат гласит: не может быть арестовано имущество, если оно находится в собственности добросовестного приобретателя, кроме ареста имущества с целью обеспечения сохранности вещественных доказательств.

В целом, если сравнивать первозданную версию статьи 170 Кодекса и вариант, модифицированный за время практической реализации, получается, что за последние четыре года норма «обросла» семью дополнительными частями: изначально она насчитывала пять частей, сейчас — 12.

Причинно-подследственная связь

Не меньшим спросом у законодателей пользовались и нормы, регулирующие вопросы подследственности. Так, статья 216 УПК Украины трансформировалась уже пять раз. Коррекция главным образом была продиктована изменением законодательных взглядов на деятельность органов досудебного расследования. Еще в 2012 году, когда принимался новый УПК Украины, законодатели планировали, что максимум через пять лет, то есть до 20 ноября 2017 года, на Украине появится Государственное бюро расследований (ГБР), которое будет заниматься досудебным расследованием всех уголовных производств в отношении «особых» субъектов (высших должностных лиц, судей, прокуроров, сотрудников правоохранительных органов и т.д.). Правда, в связи с новыми приоритетами в вопросе ужесточения антикоррупционной политики, которые были воплощены в идею создания НАБУ, функциональные возможности следственных органов ГБР были существенно ограничены. Так, если изначально их компетенция ограничивалась лишь субъектным составом, то впоследствии — и перечнем преступлений, по которым проводится досудебное расследование. Еще в 2015 году статью 216 УПК Украины дополнили новой частью 5, установив, что именно НАБУ осуществляет досудебное расследование преступлений, предусмотренных статьями 191, 2062, 209, 210, 211, 354 (в отношении работников юридических лиц публичного права), 364, 3661, 368, 3682, 369, 3692, 410 Уголовного кодекса (УК) Украины, если имеется хотя бы одно из трех предусмотренных указанной нормой условий. Первое касается субъектов преступления (начиная от первых лиц государства и заканчивая руководителем субъекта крупного предприятия, в уставном капитале которого доля государственной или коммунальной собственности превышает 50 %), второе — размера предмета преступления или нанесенного им ущерба (должен в 500 и более раз превышать минимальную заработную плату, установленную на момент совершения преступления). И, наконец, третье условие — если преступление, предусмотренное статьей 369, частью 1 статьи 3692 УК Украины, совершено в отношении должностного лица, определенного в части 4 статьи 18 УК Украины или в пункте 1 настоящей части. Из этого следует, что после того как ГБР сможет приступить к полноценной работе (это произойдет не ранее чем завершится этап кадрового формирования, который длится уже почти полгода), он будет осуществлять досудебное расследование по преступлениям, совершенными «особыми» субъектами, только в случае, если они не будут вотчиной НАБУ.

Пока рабочий дебют ГБР не состоялся, вопрос возможной конкуренции в части компетенции этих двух органов досудебного расследования остро не стоит. Но это пока… Ведь недавно законодатели уже задекларировали свое намерение вернуть в УПК Украины понятие «альтернативная подследственность», существовавшее в советской редакции Кодекса. Для этого в части 5 статьи 36 УПК Украины вместо установленного табу на передачу расследования дел НАБУ другому органу досудебного расследования предлагается наделить Генерального прокурора (и.о. Генпрокурора) правом поручать осуществление досудебного расследования уголовного правонарушения органу, которому оно не подследственно, но который начал в отношении него досудебное расследование.

Как видим на примере указанных изменений, как реализованных, так и заявленных, нормотворческая материя УПК Украины особой прочностью не отличается. А динамично меняющиеся подходы к законодательному регулированию уголовного процесса не всегда последовательны и обусловлены практической необходимостью их усовершенствования.