В последнее время не стихают разговоры о так называемом рейдерстве. А кто лучше всех может быть осведомлен о проблемах, связанных с этим явлением? Конечно, судья хозяйственного суда. Об этой и других проблемах мы и решили поговорить с Валерием БАЛУХОМ, председателем Одесского апелляционного хозяйственного суда, Заслуженным юристом Украины.

— Валерий Сергеевич, первый вопрос к вам как председателю суда таков. Согласно президентской Концепции усовершенствования судівництва для утверждения справедливого суда на Украине в соответствии с европейскими стандартами (Концепция), административные и хозяйственные функции председателя суда предлагается передать Государственной судебной администрации (ГСА). Считаете ли вы это правильным?

— Тут можно найти и положительные, и отрицательные моменты. С одной стороны, это европейский и американский опыт. Но у каждой нации, образовавшей государство, есть свой путь развития, который обусловлен менталитетом, традициями, историческими особенностями, экономикой и вообще всем тем, что отличает одну нацию от другой.

С точки зрения систем правосудия также возможно вычленить отличительные моменты и общие — например, Европейский суд по правам человека. В этом смысле я сторонник того, чтобы брать лучшее, апробированное, наиболее приемлемое для применения в наших условиях. Дело еще и в том, что наша страна только вступила на путь демократического развития как в экономическом, так и политическом и социально-культурном плане. Потому путь, предлагаемый Концепцией, может быть применен в порядке эксперимента в каком-нибудь модельном суде. Наша политическая культура зиждется на факте наличия человека, олицетворяющего власть: если его нет, все начинает рушиться. Впрочем, и любая теория управления определяет необходимость лидера.

Конечно, можно свести полномочия председателя суда до чисто представительских, до роли английской королевы — и суды станут традиционно европейскими… Но стало ли европейским украинское общество и стали ли принципы европейского общества приемлемыми для украинского? Нельзя забывать, что нас, судей, окружают те же люди с той же ментальностью, что и ранее.

— Какую цель вы видите в разделении полномочий между председателем суда и ГСА?

— Это происходит якобы с целью минимизации влияния председателя суда на принятие решений судьями. Правда, исходя из этого, рисуется образ председателя-монстра, который только и делает, что давит на судей…

В целом же, данные меры направлены на укрепление независимости судьи, на то, чтобы председатели сконцентрировались на решении только судебных дел, но наше ведь окружение остается агрессивным. Еще ни одного человека не привлекли к уголовной ответственности за давление на судью, то есть статья 376 Уголовного кодекса Украины не работает. В такой ситуации судья останется один на один с прежней агрессивной, неперестроенной системой. Я как председатель могу преду­предить судью о готовящихся провокациях, могу посоветовать обратить внимание на судебную практику. Такие менеджерские функции председателя должны остаться — пока, во всяком случае.

— Получается, если сейчас к председателю суда могут обращаться, дабы он оказал влияние на судью, то с передачей полномочий ГСА возможно будет осуществлять то же влияние, но посредством ГСА?

— Совершенно верно! Не изменится ничего, поскольку прежде всего надо менять и воспитывать людей.

Еще один вариант — два председателя суда. Один будет заниматься административной организацией работы суда, а второй — олицетворять судебную власть. Результат очевиден — «два медведя в одной берлоге», а учитывая наш менталитет, можно понять, к чему это приведет. Зачем ставить такие эксперименты над судебной властью? Я лично считаю, что у председателя суда должен быть заместитель, занимающийся только вопросами, связанными с организацией суда, и подотчетный председателю суда и ГСА.

В этой сфере тоже есть вопрос: ГСА подотчетна исполнительной власти, так почему бы ее не отдать в подведомственность Верховного Суда Украины? Но это не желают делать, это же рычаги влияния на суд.

Эту промежуточную модель можно испытать на модельных судах. К разрешению данного вопроса следует подходить взвешенно, а не вводить модель бездумно, предварительно не проэкспериментировав.

— Давайте поговорим о рейдерстве, поскольку эта тема не утрачивает своей актуальности. Так, министр юстиции Александр Лавринович одним из способов борьбы с этим явлением видит принятие Закона Украины «Об акционерных обществах», направленного, в том числе, и на защиту прав миноритарных акционеров. А какими вам представляются методы борьбы с рейдерством?

— Кстати, несмот­ря на иностранное название, рейдерство как явление пришло к нам из России. И отмечу, что угрожает оно не только акционерным обществам и корпоративным структурам, хотя в большинстве случаев это так.

Как с ним бороться? Конечно же, должна быть изменена законодательная база. Да, прав министр юстиции, Закон Украины «Об акционерных обществах» нуждается в изменениях. Но, кроме него, должны быть изменены и законы «О хозяйственных обществах» и «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом». Существующий Закон «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом» несет в себе разрушительное начало. Заложенным в нем рычагом банкротства и пользуются рейдеры: искусственное предъявление иска, искусственное создание долга, в котором участвуют, в том числе, налоговая администрация, контролирующие органы, энергоснабжающие организации, банки. Для теневиков и криминалитета — это способ легализации средств. Да и вообще этот Закон содержит в себе массу других лазеек, да еще и несоответствий процессуальным кодексам. Считаю, что особый режим должен существовать только в рамках действия Хозяйственного процессуального кодекса Украины, а Закон должен создавать эффективные преграды для искусственного банкротства.

Необходимо срочно менять процессуальные законы. Так, нередки ситуации, когда дело о банкротстве или, например, корпоративных правах рассматривается в хозяйственном суде, и вдруг выясняется, что оно же параллельно рассматривалось в каком-то районном суде, который налагает арест на имущество или применяет запретительные меры, чем тормозится рассмотрение дела в хозсуде.

Рейдерство определяют как недружественный захват предприятия, но слово «захват» само по себе определяет агрессию, а агрессия предполагает насильственные действия. Еще я бы выделил бандитское рейдерство. Примером тому служит захват акционерного общества «Машиностроительное производственное объединение «Орион», при котором использовалась арматура, а директор общества три месяца находился между жизнью и смертью. А когда Одесский апелляционный хозяйственный суд остановил этот процесс, и надавить на председателя суда или убить его стало затруднительно, его принялись травить в средствах массовой информации…

— Кстати, это решение и ряд других были поводом для проведения пикета под зданием Высшего хозяйственного суда Украины…

— Вспоминается также пример общества с ограниченной ответственностью сельскохозяйственной фирмы «Пограничник», когда обманным путем было проведено общее собрание акционеров и произошла смена руководства. Когда забирали зерно, руководитель фирмы оказал сопротивление — завели уголовное дело за сопротивление милиции, человек находится на месте — объявили в розыск. Было необходимо поставить на человека клеймо преступника. Но человек защищал свое. Уголовное дело оказалось возбужденным безосновательно, розыск отменили.

С открытым акционерным обществом холдинговой компанией «Краян» другая ситуация. Произошло реальное, не фиктивное банкротство, но оказалось много заинтересованных лиц, в связи с чем необходимо было провести правильную процедуру определения кредиторов. Их список был составлен так, что туда в первую очередь попали «нужные люди». А общество с ограниченной ответственностью «Истриан» не смогло попасть в список кредиторов ни по решению нашего суда, ни по решению ВХСУ.

— Каково участие судов в рейдерстве?

— К сожалению, нечестные судьи есть, это факт, равно как существует и коррупция в судах. Но честных судей все же большинство. Поэтому надо выявлять нечестных судей и изгонять их из системы. Дальше так жить нельзя.

(Беседовала Марина БАХОЛДИНА, «Юридическая практика»)