В «Юридической практике» № 16 (486) от 17 апреля 2007 года была опубликована статья Сергея Андрощука «Риски добросовестного приобретателя». Указанная статья задевает лишь некоторые проблемные аспекты применения института добросовестного приобретателя при признании сделки недействительной, в связи с чем хочу поделиться своим видением решения данного вопроса.

Действительно, очень частым и важным вопросом в судебной практике при рассмот­рении дел относительно признания сделки недействительной является правильность применения последствий недействительности сделок. В этой статье хотелось бы осветить такой аспект, как правильность применения последствий недействительности сделок при наличии нескольких последующих покупателей после лица, договор купли-продажи имущества с которым признается недействительным.

В соответствии с положениями части 1 статьи 216 Гражданского кодекса Украины (ГК) недействительная сделка не создает юридических последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью. Анализируя положения указанной статьи, можно сделать вывод, что она формирует общее правило, согласно которому недействительная сделка не создает для сторон или других лиц правовых последствий.

Однако, наряду с приведенным правилом относительно правовых последствий недействительности, как ничтожных, так и оспариваемых сделок, ГК устанавливает исключение. Оно заключается в том, что стороны в случае недействительности определенной сделки должны быть возвращены в первоначальное состояние.

Из приведенного следует логический вопрос — можно ли применять реституцию при наличии нескольких последующих покупателей после лица, договор купли-продажи имущества с которым признан недействительным? (Слово «реституция» происходит от латинского «restitutio», что в переводе означает «восстанавливать, возмещать, упорядочивать»).

Однозначный ответ на указанный вопрос дать сложно. Дело в том, что в случае признания недействительным договора купли-продажи с первоначальным покупателем применить реституцию, учитывая то, что указанное имущество уже было перепродано третьим лицам и, как правило, они уже приобрели право собственности на такое имущество, на практике довольно сложно.

Очень часто стороны в судебном процессе, которые купили имущество у лица, договор купли-продажи имущества с которым признан недействительным, указывают на необходимость применения к ним института добросовестности приобретателя, положения статьи 388 ГК и невозможность возвращения имущества владельцу. Отсюда логически следует вопрос — может ли владелец возвратить свое имущество, проданное по недействительной сделке?

По моему мнению, возвращение такого имущества его владельцу возможно, довольно обоснованно и правильно исходя из следующего. При признании недействительным договора купли-продажи имущества с первоначальным покупателем все последующие договора относительно имущества, проданного третьим лицам, тоже являются недействительными на тех основаниях, что недействительная сделка не создает юридических последствий, кроме тех, которые связаны с его недействительностью (статья 216 ГК).

В соответствии с частью 1 статьи 330 ГК, если имущество отчуждено лицом, которое не имело на это права, добросовестный приобретатель приобретает право собственности на него, если, в соответствии со статьей 388 этого Кодекса, имущество не может быть истребовано у него. Непосредственно из статьи 388 ГК усматривается, что добросовестным приобретателем является лицо, которое по оплатному договору приобрело имущество у лица, не имевшего права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать.

В приведенных статьях ГК речь идет именно об истребовании имущества (виндикации) у добросовестного приобретателя. Исходя из положений части 2 статьи 208 ХК и части 1 статьи 216 ГК, в случае признания сделки недействительной речь идет не об истребовании имущества (виндикации), а о возвращении сторон в первоначальное состояние в связи с применением реституции к спорным правоотношениям.

Так, из приведенных статей усматривается, что институт добросовестного приобретателя к приведенным выше правоотношениям не может быть применен по трем причинам. Во-первых, для применения института добросовестного приобретателя необходимо, чтобы указанное имущество было продано лицом, не имевшим права на его отчуждение, а покупатель об этом не знал и не мог знать. Исходя из положений статьи 204 ГК, усматривается, что сделка является правомерной, если ее недействительность прямо не установлена законом или если она не признана судом недействительной. То есть данной статьей установлена презумпция правомерности сделки. Из чего в свою очередь логически следует, что в случае наличия оспариваемой сделки, до признания судом ее недействительной, лицо, продавшее определенное имущество на основании оспариваемой сделки, является лицом, имевшим право на продажу имущества, до признания такой сделки недействительной. В связи с этим лицо, купившее определенное имущество, не может считаться недобросовестным приобретателем в понимании части 1 статьи 388 ГК, так как купило такое имущество у лица, которое на момент продажи, до признания оспариваемой сделки недействительной, имело право на продажу такого имущества.

Во-вторых, при признании сделки недействительной, последствием такой недействительности, в соответствии с частью 2 статьи 208 ХК и частью 1 статьи 216 ГК, будет не истребование имущества в понимании статьи 388 ГК, а возвращение сторон в первоначальное состояние — реституция. То есть как ГК, так и ХК устанавливают четкое разграничение между виндикацией и реституцией.

В-третьих, институт добросовестного приобретателя и сама виндикация относятся к вещевым правам, а реституция как следствие недействительности сделки — к сфере действия договорного права. В данном случае эти два института противопоставляются, но в случае применения виндикации как специального вида последствия признания сделки недействительной, о чем будет указано ниже, эти два института будут соотноситься, а не противопоставляться друг другу.

Таким образом, из приведенного четко усматривается, что в случае признания договора купли-продажи недействительным все последующие договоры относительно такого имущества являются также недействительными, а последствием такой недействительности договоров, в соответствии со статьей 216 ГК, является возвращение сторон в первоначальное состояние, применение реституции и возвращение имущества владельцу. Указанную позицию однозначно поддержал как Высший хозяйственный суд Украины в своих постановлениях от 25 января 2007 года по делу № 25/114-05-4142 и от 30 ноября 2006 года по делу № 22-25/110-05-3298, так и Верховный Суд Украины в определении от 22 февраля 2007 года по делу № 25/114-05-4142.

Из указанного следует, что в спорах о признании договора недействительным и, как следствие, применении реституции является необоснованным и неверным применение института добросовестности приобретателя как такового. Возможно ли тогда применение виндикации как специального вида последствий недействительности сделки?

Перед тем как перейти к рассмотрению этого вопроса, по-моему, целесообразно рассмотреть вопрос обязательности применения судом последствий недействитель­ности сделок.

Как в научной литературе, так и в судебной практике, существуют две одинаково неоднозначные позиции. Приверженцы первой считают, что требования о признании сделки недействительной и о применении реституции следует разграничить, опираясь на принцип диспозитивности, то есть юридической возможности стороны в процессе свободно распоряжаться своими материальными и процессуальными правами. Это непосредственно согласуется с пунктом 18 разъяснения Высшего арбитражного суда Украины (ВАСУ) «О некоторых вопросах практики решения споров, связанных с признанием соглашений недействительными» № 02-5/111 от 12 марта 1999 года, где указано, что в решении вопроса о применении предусмотренных законом последствий недействительности соглашений хозяйственному суду следует исходить из содержания исковых требований. Если спор по этому поводу между сторонами отсутствует, у хозяйственного суда нет правовых оснований обязывать их совершать действия, прямо предусмотренные законом.

Приверженцы другой позиции считают, что применение последствий недействительности сделок непосредственно связано с самим фактом недействительности сделки и должны применяться судом независимо от наличия требования о реституции. Такая позиция согласовывается с пунктом 17 постановления Верховного Суда Украины «О судеб­ной практике в делах о признании соглашений недействительными» от 28 апреля 1978 года, где указано, что, признавая соглашение недействительным, суд, если другое не предусмотрено законом, своим решением обязывает каждую из сторон возвратить второй стороне все полученное по соглашению.

В соответствии с частями 3 и 4 статьи 258 ГК к требованиям о признании недействительной сделки, совершенной под воздействием насилия или обмана, применяется исковая давность в пять лет, а к требованиям о применении последствий ничтожнос­ти сделки применяется исковая давность в десять лет. Если в первом случае речь идет о признании сделки недействительной, то во втором — о применении последствий недействительности сделки, и именно такое формулирование нормы нельзя считать случаем, поскольку оно отражает представление о природе ничтожных и оспариваемых сделок.

В соответствии с частью 5 статьи 216 ГК требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд может применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе.

Так, непосредственно из положений час­ти 5 статьи 216, чатьи 4 статьи 258 ГК усматривается, что, во-первых, применение последствий ничтожной сделки может быть предъявлено как отдельное требование, а во-вторых, суд, исходя из сути абзаца 2 указанной статьи, может, а не обязан, применить последствия недействительности сделки по собственной инициативе.

Согласно указанному, относительно правильной выглядит позиция ВАСУ, изложенная в пункте 18 разъяснения «О некоторых вопросах практики решения споров, связанных с признанием соглашений недействительными» № 02-5/111 от 12 марта 1999 года, а именно то, что для применения реституции с учетом принципа диспозитивности необходимо соответствующее требование стороны, хотя сам ГК не исключает возможности применения судом последствий реституции по собственной инициативе.

Как следует из вышеизложенного, применение реституции является не обязанностью, а правом суда, и может применяться как отдельное исковое требование.

Как правило, в теории гражданского права и на практике считается, что реституция является единственным видом последствия недействительности сделки. Однако, анализируя положение ГК, а именно положение статей 216, 388 ГК, можно выделить специальный вид последствий недействительности сделки — виндикацию.

Виндикация (или виндикационный иск) получила название от латинских слов «rei vindicatio» («vim dicere» — «объявлять о применении силы»). Виндикация — истребование своей вещи невладеющим владельцем от владеющего невладельца.

Рассмотрим пример, когда виндикация может стать специальным последствием недействительности сделки. Итак, имущество по отплатному договору приобретено у лица, не имевшего права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать. Согласно статье 204 ГК, сделка является правомерной, если ее недействительность прямо не установлена законом или если она не признана судом недействительной (презумпция правомерности сделки).

В соответствии с положениями статьи 204 ГК, для того чтобы возвратить свое имущество, владельцу необходимо сначала признать договор, на основании которого указанное имущество было отчуждено, недействительным. Как усматривается из приведенного примера, признавая договор между лицом, не имевшим права на отчуждение имущества, и добросовестным приобретателем недействительным, реституция применяться не может, так как фактически иск о признании договора недействительным заявлял, во-первых, владелец, не являющийся стороной по договору, а во-вторых, недопустимым считается возврат имущества невладельцу последнего — лицу, не имевшему права на отчуждение имущества, договор которого с добросовестным приобретателем признается недействительным, так как сутью реституции является защита прав собственности владельца, что подтверждается также абзацем 2 части 1 статьи 216 ГК.

Но если мы не можем применить реституцию как следствие недействительности сделки, что же в данном случае может служить последствием недействительности такой сделки и защитить права владельца? По моему мнению, это и будет виндикация, которая в приведенном примере является специальным видом последствия недействительности сделки.

Как отмечалось выше, виндикация — это истребование своей вещи невладеющим владельцем от владеющего невладельца, что как в римском частном праве, так в теории гражданского права, считается отдельным видом иска. Но может ли определенный вид иска быть одновременно и специальным видом последствия недействительнос­ти сделки?

Как мы увидели выше, иск о применении реституции может заявляться отдельно от иска о признании сделки недействительной и вообще является отдельным исковым требованием, направленным на защиту прав собственности. И применение реституции как таковой после признания сделки недействительной необязательно.

Анализируя правовую природу и суть виндикации, моменты возможности ее применения, усматривается, что в некоторых случаях, в приведенном выше примере, она может применяться только как последствие недействительности сделки, ведь до того, пока сделка не будет признана недействительной, собственник не сможет истребовать имущество у невладельца, так как будет презюмироваться право собственности последнего (невладельца). В приведенном выше примере виндикация и будет специальным видом последствия недействительности сделки, так как ее применение, как и применение реституции, напрямую зависит от недействительности сделки.

Подытоживая сказанное, отмечу, что реституция является не обязательным, а возможным последствием недействительности сделки, применяя реституцию, нельзя говорить о применении института добросовестного приобретателя, а в случае, когда реституция как последствие недействительности сделки применяться не может, специальным последствием недействительности сделки может выступать виндикация.

ПОНОМАРЕНКО Денис — юрист, г. Одесса