В 2020 году Конституционный Суд Украины (КСУ) принял более двух десятков, а если быть точными — 21 решение по сути, многие из которых в значительной степени изменили законодательное поле, формировавшееся после Революции достоинства. Какие-то нормы, принятые на волне революционной целесообразности, нуждались в более четкой корректировке. Другие, как считают эксперты, не дотягивали до того, чтобы быть признанными неконституционными, но КСУ счел их таковыми, мотивируя это юридической неопределенностью. Похоже, что принцип юридической определенности как составляющая правовластия, или верховенства права, сам вносит некую юридическую неопределенность, ведь понятна норма или нет — зависит от того, кто ее читает.

Отметим, что именно к мотивации многих судебных решений были замечания у самих судей КСУ. Большинство особых мнений были совпадающими полностью или частично, но многие судьи обращали внимание на нехватку четких аргументов для обоснования принятых решений.

В любом случае, все 21 решение КСУ (13 — Большой Палаты суда и по 4 от каждого из двух сенатов) стали частью правовой системы Украины и сегодня определяют развитие законодательства.

Судебные реформы

Начал 2020 год КСУ сразу с двух резонансных дел, касающихся судебной реформы 2016 года и ее корректировок 2019 года. Так, решением № 2-р/2020 от 18 февраля 2020 года по делу о конституционности отдельных положений пунктов 4, 7, 8, 9, 11, 13, 14, 17, 20, 22, 23, 25 раздела XII «Заключительные и переходные положения» Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей» от 2 июня 2016 года № 1402-VІІІ КСУ признал неконституционными ликвидацию Верховного Суда Украины (ВСУ) и ограничение пожизненного ежемесячного содержания для ушедших в отставку судей, не прошедших квалификационное оценивание для подтверждения соответствия занимаемой должности. Правда, пока вопрос с двумя верховными судами не решен, стоит ожидать, что парламент определится с процессом интеграции судей ВСУ и Верховного Суда (ВС) уже до конца марта текущего года. Решением № 4-р/2020 от 11 марта 2020 года по делу о конституционности отдельных положений этого же закона и Законов Украины «О внесении изменений в Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей» и некоторые законы Украины относительно деятельности органов судейского управления» от 16 октября 2019 года и «О Высшем совете правосудия» признаны неконституционными расформирование Высшей квалификационной комиссии судей Украины и создание этической комиссии при Высшем совете правосудия (ВСП) для проверки добропорядочности членов ВСП и судей Верховного Суда.

Также вопросов гарантий независимости судебной власти КСУ коснулся и в решении № 10-р/2020, принятом 28 августа 2020 года. Хотя КСУ и не смог признать неконституционными положения на тот момент уже утратившего силу постановления Кабинета Министров Украины «Об установлении карантина в целях противодействия распространению на территории Украины острой респираторной болезни COVID-19, вызванной коронавирусом SARS-CoV-2, и этапов ослабления противоэпидемических мер», однако установил, что введенные в связи с пандемией ограничения в частях 1, 3 статьи 29 Закона Украины «О Государственном бюджете Украины на 2020 год» размера судейского вознаграждения и запрет автоматического списания средств со счетов госорганов по решениям судов являются посягательством на независимость судей и нарушением права на справедливый суд, которое охватывает также стадию исполнения решений.

Говоря о судебной власти, также стоит отметить решение № 7-р/2020 от 11 июня 2020 года по делу о соответствии Конституции Украины статьи 375 Уголовного кодекса (УК) Украины. КСУ признал неконституционной статью, устанавливающую ответственность за вынесение «заведомо неправосудного» решения, сочтя ее не соответствующей принципу правовой определенности.

Правда, при этом отсрочил утрату ею силы на полгода, чем, впрочем, не воспользовалась Верховная Рада Украины — она никак не скорректировала текст статьи, и сегодня все производства по ней закрываются. Фактически можно говорить о декриминализации деяния. При этом судьи и правовое сообщество позитивно восприняли это решение: это была фактически «мертвая» норма, которая лишь позволяла правоохранителям и другим лицам, не удовлетворенным решениями суда, создавать дискомфорт для судей, принявших неудобное для заявителей решение. При этом даже некоторые генеральные прокуроры не брезговали каждый раз подчеркивать риски привлечения к ответственности, как только судья принимал решение против позиции прокуратуры. По факту приговоров по этой статье были единицы, а на случай злоупотреблений властью при вынесении судебного решения в УК Украины есть другие составы преступлений, охватывающие такие деяния.

Вопросы полномочий

Принципиальным решением, касающимся работы самого КСУ, стало решение № 1-р(I)/2020, принятое 22 января 2020 года Первым сенатом КСУ относительно положения второго предложения части 4 статьи 24 Закона Украины «О Конституционном Суде Украины». Суд признал спорное положение конституционным, подтвердив свое право не предоставлять материалы рассматриваемых судом дел. С одной стороны, может показаться, что КСУ имел конфликт интересов, рассматривая это дело. С другой — представляется, что суд смог сохранить объективность, приняв решение о конституционности нормы. Пожалуй, право на информацию как составляющая права на выражения мнения может быть ограничено, когда речь идет о персональных данных другого лица. Тем более, что после принятия решений по сути материалы, которые могут быть открыты, обнародуются вместе с самим решением.

Отметим, что в другом деле (решение № 4-р(II)/2020 от 17 июня 2020 года) Второй сенат КСУ согласился с доводами жалобщика Вячеслава Плескача, признав неконституционными положения части 3 статьи 307 Уголовного процессуального кодекса Украины о запрете обжалования ­определения ­следственного судьи по итогам рассмотрения жалобы на бездействие следователя или прокурора, не внесших сведения об уголовном правонарушении в Единый реестр досудебных расследований после получения заявления о преступлении. КСУ счел, что данное ограничение права на обжалование не является справедливым и допустимым, жалобщик должен иметь право оспорить такое определение в вышестоящем суде в случае отказа.

Но наиболее интересным делом о полномочиях, рассмотренным КСУ в минувшем году, стало дело о соответствии Конституции Украины Указа Президента Украины «О назначении А. Сытника Директором Национального антикоррупционного бюро Украины», решение № 9-р/2020 по которому КСУ принял 28 августа 2020 года. Этим решением КСУ открыто продемонстрировал, что намерен буквально трактовать положения Конституции Украины, когда речь идет о полномочиях Президента Украины. Несмотря на то что право назначать директора Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ) следовало из положений закона, который не был признан неконституционным, КСУ такого права главы государства в Основном Законе не усмотрел. Вердикт был суров: признать указ неконституционным. Однако это решение КСУ не было воспринято ни органами власти, ни обществом, и сегодня Артем Сытник продолжает занимать свою должность. Впрочем, судьи КСУ, изложившие особые мнения, отмечали, что не может каждое кадровое полномочие главы государства быть записанным в Основном Законе. Некоторые из них следуют из общих обязанностей Президента Украины, например, из обязанности обеспечения безопасности государства, в том числе от внутренних угроз, к которым, бесспорно, относится и коррупция.

Также это решение примечательно и тем, что оно проигнорировано всеми, кто должен был его исполнять, и указ об увольнении с должности г-на Сытника так и не подписан. При этом такое положение вещей не возмутило общество, поскольку и само решение КСУ им не было воспринято.

Коррупционная составляющая

Несколько нелогично, но последовательно уже буквально следующим решением № 11-р/2020 от 16 сентября 2020 года КСУ признал неконституционными отдельные положения Закона Украины «О Национальном антикоррупционном бюро Украины», включая нормы о порядке назначения директора Бюро. Решение основано на том утверждении, что НАБУ является органом исполнительной власти, а поэтому кадровые решения в таком органе не может принимать Президент Украины, который не относится к исполнительной ветви власти. В частности, это коснулось полномочий главы государства создавать НАБУ, назначать и увольнять его директора (поэтому и уволить сегодня директора НАБУ некому), назначать членов конкурсной комиссии по отбору кандидатов на должность руководителя НАБУ, члена комиссии внешнего контроля и утверждать положение о Совете общественного контроля при НАБУ. Правда, КСУ отсрочил утрату силы спорными нормами на три месяца, за которые, впрочем, парламент пока никаких поправок в этот профильный закон не принял, фактически заморозив ситуацию.

Конечно же, наиболее резонансным из антикоррупционного трио решений КСУ стало решение № 13-р/2020 от 27 октября 2020 года, которым признаны неконституционными статья 366¹ УК Украины об ответственности за нарушения в сфере декларирования доходов, а также отдельные положения Закона Украины «О противодействии коррупции». Это решение пока остается последним, принятым КСУ на данный момент. И хотя в этом случае никаких отсрочек утраты силы спорными нормами КСУ не предусмотрел, парламент почти молниеносно принял поправки, устраняющие возникшие после решения пробелы. Но об их эффективности речь пока не идет — суды, включая конституционный, и органы судейского управления не согласовывают Национальному агентству по вопросам предотвращения коррупции предложенные порядки проверки судейских деклараций.

Жалобная книга

Стоит отметить сохранение темпов рассмотрения КСУ дел по конституционным жалобам. В частности, рассматривая их, КСУ признал конституционными:

— запрет обжаловать в апелляционном порядке определение следственного судьи о разрешении на задержание с целью привода (решение № 5-р/2020 от 17 марта 2020 года);

— разные сроки для обращения за совершением исполнительной надписи нотариуса о взыскании бесспорной задолженности для физических (три года) и юридических (один год) лиц (решение № 7-р(I)/2020 от 1 июля 2020 года);

— сохранение ипотеки и прав ипотекодержателя даже после перехода права собственности на предмет ипотеки (решение № 8-р/2020 от 14 июля 2020 года).

Неконституционными КСУ признал:

— ограничение круга лиц, которые могут оспорить решения Национального банка Украины (НБУ), лицами, охваченными надзорной деятельностью НБУ (решение № 6-р(II)/2020 от 24 июня 2020 года);

— положения законодательства об управлении объектами госсобственности, обязывающие хозяйственные общества с любой долей корпоративных прав государства в уставном капитале либо у которых 50 % и более акций находятся в собственности государственных компаний, в случае непринятия решения о начислении дивидендов до 1 мая уплачивать до 1 июля в госбюджет не менее 30 % чистой прибыли (решение № 8-р(I)/2020 от 22 июля 2020 года).

Социальный пакет

Традиционно много решений КСУ касаются социальных стандартов: пенсий, пожизненного содержания, льгот и прочих видов поддержки отдельных категорий лиц. И в 2020 году таковых было немало.

Например, решением № 1-р/2020 от 23 января 2020 года КСУ признал неконституционными ограничения в праве на льготные пенсии, согласно статье 13, части 2 статьи 14, пунктам «б» — «г» статьи 54 Закона Украины «О пенсионном обеспечении» в редакции Закона № 213-VIII от 2 марта 2015 года, и восстановил действие этих норм в редакции до их внесения. При этом решением № 5-р(II)/2020 от 18 июня 2020 года Второй сенат КСУ также признал неконституционным пункт 5 раздела III «Переходные положения» Закона № 213-VIII, предусматривающий начисление пенсии на общих началах для целого ряда категорий лиц, имеющих право на особое пенсионное обеспечение, в случае непринятия до 1 июня 2015 года закона относительно назначения всех пенсий, в том числе специальных. То есть пенсионное обеспечение граждан было поставлено законодателем в зависимость от его, законодателя, собственной оперативности.

Решением № 12-р/2020 от 22 октября 2020 года КСУ признал конституционными положения пункта 4 части 1 статьи 97 Закона Украины «О Национальной полиции», регулирующие вопрос выплаты одноразовой компенсации полицейским, уволенным вследствие получения инвалидности при исполнении обязанностей. Хотя сразу четверо жалобщиков утверждали, что выплата в связи с травмой, полученной при исполнении, не должна зависеть от того, продолжил ли полицейский работать или был уволен, КСУ счел, что законодатель правомерно и намеренно разделил условия компенсации, если полученная травма повлекла необходимость увольнения со службы. Подобный вывод КСУ сделал и относительно пункта 3 этой же нормы (решение № 3-р(I)/2020 Первого сената КСУ от 22 апреля 2020 года).

КСУ в очередной раз обратил внимание на то, что недостаточность средств в казне не может служить основанием для сокращения финансовых гарантий независимости судей и субъектов, чья деятельность способствует правосудию. Поэтому суд признал неконституционным отдельное положение пункта 26 раздела VI «Заключительные и переходные положения» Бюджетного кодекса Украины в части, предусматривающей, что нормы и положения статьи 81 Закона Украины «О прокуратуре» (относительно пенсий прокуроров) применяются в порядке и размерах, установленных Кабинетом Министров Украины, исходя из наличествующих финансовых ресурсов государственного и местных бюджетов и бюджетов фондов общеобязательного государственного социального страхования (решение № 6-р/2020 от 26 марта 2020 года). Такой же вывод КСУ сделал и в отношении ограничения возможностями госбюджета пенсий, предусмотренных для ветеранов войны и приравненных к ним лиц, согласно Закону Украины «О статусе ветеранов войны, гарантиях их социальной защиты» (решение № 3-р/2020 от 27 февраля 2020 года).

Напомнил КСУ и о недопустимости какого-либо сокращения финансовых гарантий для судей как по виду, так и по объему. В частности, посягательством на независимость судей КСУ назвал в решении № 2-р(II)/2020 от 15 апреля 2020 года попытку законодателя лишить судей, уходящих в отставку, одноразовой выплаты. Такая выплата была предусмотрена частью 1 статьи 136 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей», которую законодатель исключил подпунктом 1 пункта 28 раздела II Закона Украины «О предотвращении финансовой катастрофы и создании предусловий для экономического роста в Украине» в марте 2014 года.

Вследствие принятия таких решений фактически восстановлено право на полноценное пенсионное обеспечение лиц, имеющих право на специальные пенсии, включая военных, прокуроров, ограниченное в 2014—2015 годах из соображений революционной необходимости. Впрочем, формируя бюджет на 2021 год, законодатель снова попытался ограничить зарплаты и пенсии, в том числе прокуроров и судей, за счет установления отдельного размера прожиточного минимума в целях расчета должностных окладов и пенсий. Очевидно, что в КСУ появятся представления и в отношении новых ограничений, судьбу которых не сложно спрогнозировать.

Ирина ГОНЧАР • «Юридическая практика»

№ 8­Р/2020

Крайне смелая попытка
Александр КОВАЛЬ, адвокат, руководитель департамента АФ «Грамацкий и Партнеры»

Залог (ипотека) выполняет вспомогательную роль и предусматривает для залого-/ипотекодержателя право распоряжаться чужой вещью в случае невыполнения должником основного обязательства. Вещное право — абсолютное (безусловное) право, которое признается неограниченным кругом лиц и подлежит защите от посягательств со стороны любого лица. Оно следует за вещью независимо от того, кто ее собственник. Именно этой фундаментальной аксиоме неизменно следовали на протяжении многих лет суды Украины, в первую очередь кассационной инстанции, в правоприменении части 1 статьи 23 Закона Украины «Об ипотеке».

В решении КСУ кратко изложена донельзя обыденная предыстория возмутителей спокойствия. Признание судом первой инстанции договора ипотеки недействительным поначалу произвело тягостное впечатление, но в дальнейшем ситуация выровнялась в плоскость законности и справедливости. Воздавая должное бесшабашно смелому поступку заявителя, вызванному, вероятно, безысходностью: без малейшего намека на успех обратиться с жалобой в КСУ, следует отметить, что сама по себе мысль признания части 1 статьи 23 Закона Украины «Об ипотеке» неконституционной является нелепой, а возможность успеха — хоть и отдаленная — пугает. Хотя содержание решения КСУ дает основания полагать, что по сути оно было принято молниеносно, а обоснование подготовлено без излишних проволочек. В высшей мере необычная просьба заявителя жалобы судом отклонена, принцип правовой определенности в очередной раз восторжествовал.

Решение КСУ никоим образом не изменит практику применения судебной системой Украины части 1 статьи 23 Закона Украины «Об ипотеке». Ведь правовая природа ипотеки проста в понимании, имеет глубокое содержание и логику правоприменения.

Стабильность с привкусом несправедливости
Владислав МАРТЫНЧУК, юрист судебной практики ЮКК «Де-Юре»

Выводы КСУ по делу № 8-р/2020 сводятся к следующему: переход обязательств ипотекодателя к приобретателю залогового имущества не нарушает конституционных прав последнего. При этом данное утверждение остается истинным вне зависимости от осведомленности и добросовестности самого приобретателя. Более того, в деле, которое было на рассмотрении КСУ, на момент отчуждения недвижимости запись об обременениях фактически отсутствовала в соответствующем реестре, то есть отсутствовали какие-либо препятствия для отчуждения недвижимости, однако и это не стало основанием для установления в данных обстоятельствах нарушения положений Конституции Украины.

Фактически КСУ своим решением поддержал правовую стабильность в ипотечной сфере, а само решение согласуется со сформировавшейся на данный момент судебной практикой по данному вопросу: в случае смены собственника имущества, находящегося в ипотеке, к новому собственнику переходят права и обязанности ипотекодателя.

Если бы КСУ стал на сторону заявителя и установил неконституционность ряда положений Закона Украины «Об ипотеке», то часть существующих ипотечных соглашений утратили бы силу. Как результат, в отдельных случаях возник бы риск невозможности банков вернуть кредитные средства, что могло стать ударом по отрасли.

Вместе с тем, несмотря на ряд благоприятных моментов, решение КСУ также имеет существенный недостаток — добросовестность действий приобретателя не защитит его права. На практике это означает, что именно приобретатель несет риски, связанные с пребыванием имущества в ипотеке. Соответственно, лицо, намеревающееся приобрести недвижимое имущество, особенно заинтересовано в проведении всесторонней юридической экспертизы потенциального объекта, особенно на предмет наличия незавершенных судебных споров с финансовыми учреждениями относительно такого имущества.

№ 10­р/2020

Неконституционно, но действительно
Юрий МОИСЕЕВ, советник L.I.Group

КСУ не признал не соответствующими Конституции Украины отдельные постановления Кабинета Министров Украины «Об установлении карантина с целью предотвращения распространения на территории Украины острой респираторной болезни COVID-19, вызванной коронавирусом SARS-CoV-2, и этапов ослабления противоэпидемических мер» от 20 мая 2020 года № 392. Производство в этой части было закрыто ввиду утраты силы спорным актом после принятия нового. На сегодняшний день действует уже третье подобное постановление.

Однако КСУ в решении отметил, что «ограничение конституционных прав и свобод человека и гражданина возможно в случаях, определенных Конституцией Украины. Такое ограничение может устанавливаться исключительно законом — актом, принятым Верховной Радой Украины как единственным органом законодательной власти в Украине. Установление такого ограничения подзаконным актом противоречит статьям 1, 3, 6, 8, 19, 64 Кон­­с­титуции Украины».

Это позволяет вести диалог с проверяющими и полицией и убеждать их в том, что такие ограничения противоправны. Точно так же, как и при рассмотрении дел о привлечении к ответственности за нарушение правил карантина судом, ведь так или иначе протоколы о нарушениях направляются в суд. В этих случаях всегда надо отмечать противоправность ограничений, установленных постановлением правительства, и суды смогут применять правовую позицию КСУ, закрывая производство по делу в связи с отсутствием состава нарушения.

Однако этим решением КСУ признал неконституционными положения частей 1, 3 статьи 29 Закона Украины «О Государственном бюджете Украины на 2020 год» об ограничениях заработной платы и денежного вознаграждения служебных и должностных лиц бюджетных учреждений, включая судейское вознаграждение, а также переходные положения о временном запрете органам казначейской службы осуществлять бесспорное списание средств по решению суда.

КСУ в очередной раз подчеркнул, что отмена или изменение законом о госбюджете объема прав и гарантий и законодательного регулирования, предусмотренного специальными законами, противоречит Конституции Украины. КСУ категоричен: принцип разделения власти (статья 6 Конституции Украины) очевидно нарушается, если законодательный орган своим актом, хоть и временно, приостанавливает исполнение окончательных судебных решений.

Фактически КСУ признал, что законодатель существенно и своевольно ограничил права нескольких категорий граждан. Остается надеяться, что ни парламент, ни правительство не допустят подобных ошибок
впредь.

№ 7­Р/2020

Не допустить произвольного
Сергей ПЕРЕСУНЬКО, руководитель уголовной практики ЮК «АМБЕР»

Главным мо­ти­вом решения о признании не соответствующей Конституции Украины статьи 375 УК Украины стала юридическая неопределенность этой нормы уголовного закона, что противоречит принципам независимости судей и обязательности судебного решения. Учитывая, что суть данного уголовного правонарушения была сформулирована словосочетанием «заведомо неправосудного», содержание которого не имеет законодательного определения и не содержит критериев оценки такого решения, с решением КСУ и его аргументацией можно согласиться. Наличие этой нормы в уголовном законе в существовавшей редакции давало возможность использовать инструменты давления на судей и вмешиваться в осуществление правосудия, применяя норму исходя из субъективного мнения уполномоченного лица органа досудебного расследования. Это нарушало гарантии независимости судей, предусмотренные статьей 126 Конституции Украины, и могло привести к регистрации уголовных производств или даже привлечению к уголовной ответственности судей, решения которых не отменены в процессуальном порядке. Таким образом проявились недостатки законодательной техники при принятии этой правовой нормы.

Конечно, ответственность за умышленное принятие незаконного судебного решения необходима. Однако, учитывая изложенные выше аргументы, закон, устанавливающий такую ответственность для судей, должен быть сформулирован и принят юридически безупречно.

Сейчас норма утратила силу полностью, но исправить ситуацию просто. Достаточно внести изменения в Уголовный кодекс Украины, изложив диспозицию статьи таким образом, чтобы исключить возможность ее произвольной трактовки и субъективного оценивания. С этой целью, наверное, КСУ и дал полугодовую отсрочку для утраты указанной статьей юридической силы. Примечательно, что в четырех из семи особых мнений к этому решению судьи КСУ возражали именно против такой отсрочки.

№ 6­Р(II)/2020

Право на иск
Богдан СЛОБОДЯН, советник EQUITY

После того как КСУ признал неконституционными отдельные положения части 1 статьи 79 Закона Украины «О банках и банковской деятельности», встал вопрос о праве лица обжаловать решение регулятора банковской системы, и именно поэтому есть основания полагать, что это решение в дальнейшем повлияет на формирование судебной практики, связанной со спорами с Национальным банком Украины.

Проанализировав функции и полномочия НБУ, КСУ установил, что Нацбанк может принимать решения, касающиеся неопределенного круга физических или юридических лиц, которые и могут влечь нарушение или ущемление их прав, свобод и законных интересов.

При этом положение спорной нормы устанавливает исчерпывающий перечень лиц, имеющих право обжаловать решения, действия или бездействие НБУ, его должностных и служебных лиц. К ним отнесены банк или лица, которые охватываются наблюдательной деятельностью НБУ. К слову, последние также являются владельцами существенного участия в банке (в частности, те, которые прямо и/или косвенно, самостоятельно или совместно с другими лицами владеют 10 % и более акций уставного капитала юридического лица) и участниками банковских групп.

Спорная норма запрещала доступ к суду лицам, которые не включены в этот перечень, в частности акционерам банка, не являющимся владельцами существенного участия в банке, что дискриминировало их по имущественному признаку и вследствие законодательного регулирования лишало возможности доказывать в суде свою убежденность в необходимости защиты своих прав, законных интересов, нарушенных решениями, действиями или бездействием субъекта властных полномочий. Тем самым, вопреки принципу верховенства права, нивелировалось право этой категории лиц на доступ к суду и дальнейшую эффективную юридическую защиту их прав и законных интересов.

Фактически в этом решении КСУ занял позицию, отличающуюся от позиции Верховного Суда Украины и Большой Палаты Верховного Суда, что минимум 10 % акций гарантируют право на иск широкому кругу лиц.

Решение КСУ должно стать указателем, который будет способствовать формированию        судебной практики по такой категории судебных споров и своеобразным предохранителем от необоснованных и незаконных решений, действий или бездействия НБУ.

Безусловно, это решение может быть подвергнуто критике с аргументами об «абсолютизации» права на иск, риске большого количества новых исков к НБУ. Однако это решение предлагает принципиально правильный и унифицированный подход к пониманию права на иск, развивая конституционные принципы доступа к правосудию. Как отметил судья КСУ Сергей Головатый в совпадающем мнении от 18 июня 2020 года к решению КСУ № 5-р(II)/2020): «Если судебной практике не хватает согласованности, то принцип правовластия бездействует».

13­р/2020

Последственный эксперимент
Сергей БОЙКО, адвокат ЮК VB PARTNERS

Признание статьи 366¹ УК  Украины неконституционной, мягко говоря, удивило юридическое сообщество. С 27 октября 2020 года статья УК Украины о недостоверном декларировании утратила свою силу, что повлекло:

— прекращение каких-либо следственных действий в рамках таких производств;

— закрытие всех уголовных производств по этой статье;

— прекращение судебного разбирательства по всем делам и принятие судом решения о закрытии уголовного производства;

— невозможность использования в дальнейшем доказательств, собранных в ходе расследования таких дел. В противном случае все эти доказательства будут являться недопустимыми;

— невозможность привлечения в дальнейшем к уголовной ответственности за декларирование недостоверной информации за те же деяния, даже в случае принятия новой редакции статьи о недостоверном декларировании.

Из этого перечня на практике возникает только один вопрос: на каком основании подлежат закрытию уголовные дела?

КСУ, принимая свое неоднозначное решение, подтвердил, что действия, криминализированные по данной статье УК Украины, не могут представлять собой «событие уголовного преступления», поскольку не соответствуют такому обязательному признаку, как общественная опасность.

Уголовное процессуальное законодательство не предусматривает принятие КСУ решения о признании неконституционной статьи УК Украины как самостоятельное основание для закрытия уголовного производства. Однако пунктом 1 части 1 статьи 284 УПК Украины предусмотрено закрытие уголовного производства в связи с установлением отсутствия события уголовного преступления.

Вместе с тем на практике суды, следователи и прокуроры, фактически применяя аналогию закона, закрывают дела на другом основании — в связи со вступлением в силу закона, которым отменена уголовная ответственность, опираясь на пункт 4 части 1 статьи 284 УПК Украины. По моему мнению, эта практика ошибочна. Так как данное основание не является реабилитирующим и констатирует факт совершения лицом преступления.