Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей» № 2453-VI от 7 июля 2010 года не только внес существенные изменения в инстанционное построение отечественной судебной системы, но и значительно усовершенствовал процессуальное законодательство, в частности гражданское: внесены изменения в общие положения Гражданского процессуального кодекса (ГПК). Это повлияло практически на все виды судебных производств и стадии процесса. Данный закон ознаменовал проведение долго ожидаемой судебно-правовой реформы.

Цели реформирования не были скрыты от общественности. Это, с одной стороны, необходимость ускорения процесса, обеспечение доступности правосудия, с другой — разгрузка Верховного Суда Украины (гражданской юрисдикции), осуществлявшего проверку судебных решений как в кассационном порядке, так и в связи с исключительными обстоятельствами. Необходимо было разграничить функции проверочных инстанций и таким образом выполнить решение Конституционного Суда Украины от 11 марта 2010 ­года № 8-рп/2010 по делу по конституционному представлению 46 народных депутатов Украины относительно официального ­толкования терминов «наивысший ­судебный орган», «высший судебный орган», «кассационное обжалование», которые содержатся в статьях 125, 129 Конституции Украины.

В частности, в этом решении органа конституционной юрисдикции четко указано, что кассационным судом является Высший специализированный суд, а задача Верховного Суда — осуществлять пересмотр судебных решений в порядке, определенном законодателем. Таким образом, на основании системного анализа Конституции Украины сделан вывод, что кассационное обжалование судебных решений возможно только один раз. Именно этим и обеспечивается принцип правовой определенности, следующий из принципа верховенства права. Кроме того, определив судебный орган кассационной инстанции, Верховный Совет Украины тем самым выполнил положение статьи 323 ГПК в редакции 2004 года относительно того, что кассационной инстанцией является суд, который будет определен законом о судебном устройстве.

Итак, рассмотрим основные (существенные) изменения, которые претерпело гражданское процессуальное законодательство относительно кассационного пересмотра судебных решений: какие нововведения положительны, что нуждается в усовершенствовании, выполнены ли цели реформирования законодательства и как эти изменения отразились на практике за столь непродолжительное время.

Не секрет, что обеспечение устранения судебных ошибок предполагает существование эффективного механизма пересмотра не только судебных решений, не вступивших в законную силу, но и тех, которые вступили в законную силу и, возможно, уже исполнены.

Вместе с тем принцип правовой определенности (относительно кассационного пересмотра судебных решений наиболее четко отраженный в решениях Европейского суда по правам человека по делу «Брумареску против Румынии», «Рябых против Российской Федерации») предусматривает, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в силу судебного акта только в целях проведения повторного судебного разбирательства и получения нового решения. Действие принципа правовой определенности предполагает стабильность судебных актов, вступивших в законную силу, перенос основного бремени пересмотра судебных решений в апелляционную инстанцию. Отступление от указанных принципов возможно только в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера в целях исправления судебной ошибки, а пересмотр вступивших в силу судебных актов по своему содержанию и предназначению должен являться дополнительным, исключительным способом обеспечения их правосудности, развития права и установления единства судебной практики.

В юридической литературе неоднократно освещались проблемы допуска дел к кассационному пересмотру, его основания, правовая регламентация. Отмечалось, что законодательство практически не содержит каких-либо существенных ограничений для кассационного обжалования, обеспечивая так называемый принцип всеобщности кассационного обжалования, выходящего за пределы разумной необходимости для выполнения кассацией задачи обеспечения правильного и единообразного применения судами норм материального и процессуального права. В ГПК заложены только некоторые фильтры допуска судебных решений к пересмотру по кассационной жалобе (отказ в открытии кассационного пересмотра вследствие необоснованности жалобы, отказ в удовлетворении жалобы в предварительном судебном заседании), которые, тем не менее, не влияют на урегулированное право всеобщего кассационного обжалования.

После проведения судебной реформы эти проблемы остались неурегулированными, право кассационного обжалования любого судебного решения при любых обстоятельствах, «лишь бы отменить судебное решение», осталось неизменным. В частности, статья 326 ГПК, регулирующая содержание кассационной жалобы, не изменена и не указывает конкретных нарушений норм права, которые были бы существенными и необходимыми для кассационного пересмотра. Существенность нарушений должна оцениваться, с одной стороны, с учетом конкретных обстоятельств дела и значимости последствий такого нарушения для заявителя, а с другой стороны — учитывая природу, назначение и цели кассационного производства. Таким образом, основания для отмены вступивших в силу судебных решений должны соответствовать конституционно значимым целям и ценностям, а в соответствии с принципом правовой соразмерности они не должны нарушать баланс справедливости судебных решений и их стабильность.

Упомянутые положения ГПК, по моему мнению, нуждаются в усовершенствовании.

Особое внимание следует уделить изменению сроков кассационного обжалования. Ранее действовавший срок в 2 месяца статья 325 ГПК сокращает до 20 дней со дня провозглашения судебного решения судом апелляционной инстанции (вступления судебного акта в законную силу). Кажется, здесь такие цели реформирования процесса, как ускорение процесса и обеспечение доступности правосудия, противоречат друг другу.

При определении срока кассационного обжалования необходимо учитывать суть кассации как экстраординарной стадии процесса и предназначение суда кассационной инстанции. Кассационная жалоба по своему содержанию должна соответствовать именно этим требованиям, в ней должны быть изложены нарушения норм права и приведены доводы, доказывающие необходимость пересмотра вступившего в силу судебного решения. Кроме того, суду апелляционной инстанции предоставлено право провозглашения неполного судебного решения, вследствие чего возможность получения и ознакомления с полным его текстом откладывается, а срок кассационного обжалования, соответственно, уменьшается. Итог этому — подача немотивированных кассационных жалоб, составленных наспех, не обоснованных доводами, из-за чего кассационная инстанция отказывает в открытии производства, поскольку выход за пределы доводов жалобы имеет свои ограничения.

Учитывая изложенное выше, в целях увеличения срока кассационного обжалования было бы обоснованным введение так называемого пресекательного срока для обжалования, который был установлен ГПК с 1 сентября 2005 года (один год) и просуществовал до 14 апреля 2006 года. Существование не ограниченной сроком возможности пересмотра судебных решений (право восстановления пропущенного срока кассационного обжалования, предусмотренное частью 3 статьи 325 ГПК) ранее оправдывалось потребностью устранения случаев незаконных и необоснованных судебных решений, установления объективной истины. Вместе с тем новейшее процессуальное законодательство построено на принципах состязательности, диспозитивности и предусматривает пересмотр не судебного дела, а судебного решения, а также предполагает стабильность судебных решений.

Фактическое отсутствие срока кассационного обжалования приводит к дисбалансу материально-правовых отношений, нестабильности гражданского оборота, неопределенности прав участников процесса, а также негативно влияет на оперативность процессуальных действий. Поэтому необходимо устранить возможность многократно отменять решения в течение длительного срока. Ведь именно она приводит к нарушению разумных сроков рассмотрения дела, за что Украину постоянно критикует Европейский суд по правам человека (решения по делам «Совавтотранс против Украины», «Трегубенко против Украины» и др.).

Европейский суд по правам человека неоднократно указывал, что прохождение дел через разные судебные инстанции по причине существования процедур обжалования не освобождает суды от соблюдения разумных сроков судебного разбирательства. А наличие процедур обжалования, вследствие чего дело неоднократно пересматривается, свидетельствует о несовершенстве правовой системы, а не о сложности дела (решения по делам «Угланов против Российской Федерации», «Фалимонов против Российской Федерации).

Кроме того, законодатель определил пресекательный срок в один год для обжалования судебных решений в Верховном Суде Украины (статья 356 ГПК), и в юридической литературе такая позиция какой-либо критике не подвергалась.

Положительным нововведением следует признать установление срока рассмотрения кассационной жалобы (статья 3301 ГПК, один месяц при обжаловании решения и 15 дней при обжаловании определения). Ранее такого срока не существовало, что приводило, в частности, к неурегулированности ­процессуальных отношений. Вместе с тем исчисление этого срока со дня открытия кассационного производства по делу является объективно невыполнимым. Осуществление процедурных действий после открытия кассационного производства (постановление определения, его редактирование, исполнение, отправка, принятие судом, направление судом дела и т.п.) приводит к тому, что в течение срока, определенного для рассмотрения, это дело даже не всегда успевает прийти в Высший специализированный суд. Законодатель в силу унификации процессуальных норм установил исчисление этого срока по примеру апелляционного производства (статья 3031 ГПК), но не учел, что в апелляционную инстанцию жалоба поступает вместе с делом.

Поэтому не стоит заигрывать с реальными разумными сроками только для отчета перед Европейским судом, следует установить выполнимый срок. К примеру, время рассмотрения дела судом кассационной инстанции должно исчисляться со дня передачи дела судье-докладчику или со дня поступления дела в кассационный суд.

Предварительное рассмотрение дела, рассмотрение дела в кассационной инстанции, по сути, не претерпело никаких изменений. Следовательно, законодатель не счел существенными постоянные замечания юридической общественности о необходимости уведомления участников процесса о дате судебного разбирательства в кассационной инстанции и не считает это нарушением статьи 6 Европейской конвенции (ведь по этому поводу решений Европейского суда о нарушении права на справедливое судебное рассмотрение против Украины не было).

Вместе с тем существует необходимость уточнения статьи 332 ГПК Украины, которая исчерпывающим образом определила полномочия кассационной инстанции в предварительном судебном заседании. В частности, необходимо такие полномочия дополнить рассмотрением заявления автора кассационной жалобы об отказе от нее (часть 3 статьи 330 ГПК). На сегодня при отказе от кассационной жалобы кассационный суд должен дожидаться поступления дела, после чего назначать его в судебное заседание. Для этого, учитывая загруженность суда, необходимо время. Однако такой порядок нецелесообразен, поскольку автор жалобы реализовал диспозитивное право на распоряжение своими процессуальными правами, и это его право в силу норм закона не подлежит контролю со стороны суда (в отличие от отказа от иска).

Пределы рассмотрения дела судом кассационной инстанции не претерпели никаких изменений. Хотя часть 3 статьи 335 ГПК нуждалась в существенной корректировке: во-первых, из ГПК законодатель исключил обязательные основания для отмены судебных решений вследствие нарушения норм процессуального права, а, во-вторых, в нем никогда не указывались обязательные основания для отмены решений по причине нарушения норм материального права.

Существенные изменения претерпели нормы ГПК, регулирующие полномочия суда кассационной инстанции. Самое главное касается частей 1 и 2 статьи 338 ГПК, ранее предусматривавших отмену судебных решений при наличии так называемых безусловных оснований (часть 1) и иных процессуальных нарушений, которые привели к неправильному разрешению дела (часть 2). Вместо них законодатель ввел на первый взгляд сложную правовую конструкцию, которая потребует глубокого доктринального изучения и наработки судебной практики для последующего единообразного применения. Указано, что основанием для отмены судебных решений с направлением дела на новое рассмотрение является нарушение норм процессуального права (а не материального), которое привело к невозможности установления фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.

Действительно, такая правовая конструкция абстрактна и в большей степени касается нарушения порядка представления, изучения и оценки доказательств, влияющих на обоснованность судебного решения (фактическая сторона дела, а не правовая). Совершая «поиск» таких нарушений по правилам закона, кассационный суд начинает рассматривать и оценивать фактический материал, то есть рассматривать дело по сути, что не входит в полномочия кассационной инстанции.

Практика кассационной инстанции нового судебного органа на сегодня также свидетельствует о неоднозначном восприятии и применении указанного полномочного новшества, что связано, во-первых, со становлением новой кассационной инстанции, а во-вторых, с поиском правильных вариантов процессуальных действий. Надеемся, что регулярное обсуждение этой проблемы будет способствовать ее правильному разрешению в контексте полномочий кассации, роли и предназначения кассационного суда.

ТКАЧУК Олег — к.ю.н., доцент, судья Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел, г. Киев