7 сентября с.г. Константин Ликарчук был уволен с должности заместителя председателя Государственной фискальной службы (ГФС) Украины. Его пребывание на должности куратора таможни продолжалось всего четыре месяца и фактически с самого начала запомнилось последовательной публичной критикой Министерства финансов, которое курирует ГФС, и главы ГФС Романа Насирова за попытки ограничить самостоятельность таможни и отсутствие реальных рычагов управления. В последние дни пребывания в должности г-н Ликарчук также заявлял о вскрытии коррупционных таможенных схем.
В интервью «Юридической практике» Константин Ликарчук рассказал о своем видении конфликта, планах обжаловать увольнение (но не с целью продолжения работы в ГФС Украины), а также об «идеальной» реформе таможенной системы.
— Распоряжение КМУ о вашем увольнении содержит формулировку «за нарушение присяги». Вам известно, какое нарушение послужило основанием для увольнения?
— Нет. Я очень внимательно читал присягу государственного служащего и могу утверждать, что ее не нарушал. По моему мнению, эта формулировка ошибочна.
— Будете ли вы обжаловать это решение КМУ полностью или в части основания увольнения?
— Собираюсь обжаловать это распоряжение как в части формулировки, так и относительно процедуры его принятия. По моей информации, 7 сентября 2015 года заседания Кабинета Министров не было. Было некое совещание. В ходе судебного процесса я хотел бы получить информацию, что это на самом деле было; получить протокол; выяснить, соблюдены ли процедурные вопросы созыва то ли заседания, то ли совещания. Я хочу это сделать в том числе чтобы показать обществу, как у нас принимаются решения. Чтобы всем было понятно, насколько юридически корректно у нас все происходит. С этими двумя целями, по крайней мере пока, я и собираюсь обжаловать распоряжение Кабинета Министров. Но восстанавливаться на службе с целью продолжения работы в Государственной фискальной службе с этой группой людей я не хочу. Я имею в виду г-на Насирова и лиц, курирующих ГФС в Министерстве финансов Украины.
— В чем суть вашего конфликта с Романом Насировым?
— Это не межличностный и не политический конфликт. Это очень большое сопротивление системы и совершенно разные задачи, с которыми Насиров и я пришли в Государственную фискальную службу.
При этом таможенная система восприняла меня нормально и вполне адекватно. Она показала все признаки управляемости. Тут вопрос в невосприятии меня коррупционной системой, которая существует в государстве. А это совершенно другое. Когда говорят, что таможня — это организованная преступная группировка (ОПГ) и там везде сплошная коррупция, это не совсем так. ОПГ — это не таможня, это люди, которые делают на таможне коррупцию. Если дать таможне возможность нормально существовать и выполнять возложенные на нее задачи, дать спокойно работать, то, поверьте, никакой коррупции там не будет.
— Ранее вы заявляли о вскрытии определенных схем в работе таможенных органов. Можете привести конкретные примеры?
— На своей страничке в Facebook я обнародовал некоторые документы, абсолютно конкретные оформления. Например, 20 августа через Одессу зашли два одинаковых контейнера. Один поехал оформляться в Киевскую область, а другой — в Черкассы. И в Киевской области абсолютно идентичный товар был оформлен в три раза дешевле, чем в Черкассах. Другой пример: был у нас «белый» импортер бытовой техники, который длительное время осуществлял вполне нормальное оформление, платил налоги. И тут вдруг он прекращает импортировать бытовую технику и начинает импортировать бумажную ленту, оформляя ее на Херсонской таможне. В итоге он стал платить таможенные сборы в четыре раза меньше. Таких примеров, если поискать в наших оформлениях, можно найти достаточно много.
— Выявленные вами факты переданы в правоохранительные органы?
— С нетерпением жду, когда со мной свяжутся представители правоохранительных органов, чтобы я передал им эти факты. 27 августа Михаил Саакашвили (глава Одесской областной госадминистрации — ред.) обратился в правоохранительные органы с заявлением о совершении преступления, и я жду, когда правоохранители отреагируют на это заявление. Я не считаю, что нужно «забрасывать» правоохранительные органы подобными обращениями. Есть заявление одесского губернатора, высокого должностного лица, публичного человека, имеющего положительную известность — пусть они отработают его обращение. Я в рамках этого производства предоставлю им информацию.
— Г-н Насиров заявлял, что подал материалы о вашей деятельности в правоохранительные органы. Вам известно о каких-либо уголовных производствах по этим обращениям?
— Не знаю, возможно, какая-то работа и проводится. Повесток я не получал и относительно каких фактов моей деятельности он мог обращаться в правоохранительные органы, для меня секрет. Об этом ни разу не шла речь, никакие служебные расследования не проводились, никаких пояснений у меня не брали.
— Если несколько отойти от настоящих событий, с какими целями вы шли на государственную службу?
— На госслужбу я шел с целью помочь государству изменить себя, помочь изменить одну из самых сложных и ресурсоемких систем — таможню. Шел с достаточно достойными, как я считаю, целями.
— Что стало основными барьерами? Это больше объективные или субъективные факторы?
— Это более субъективные факторы, связанные с тем, что ряд лиц хочет поставить таможенные потоки под свой контроль с целью получения неправомерной выгоды. Они заинтересованы в ликвидации таможни как системы, объединении региональных таможен с главными областными управлениями ГФС с целью слить воедино все финансовые потоки, чтобы там уже было вообще непонятно, что происходит.
— Какое реформирование, по вашему мнению, необходимо таможне?
— Идеальный вариант — это выделение таможни из Государственной фискальной службы, ликвидация ГФС и создание на ее месте двух отдельных служб: налоговой и таможенной.
— То есть возврат к системе, которая у нас уже была?
— Нет. Это не то, что у нас было в свое время. Я считаю, что эти службы должны быть более европейскими, иметь другие функции, другие задачи — с меньшей концентрацией на фискальной составляющей. Таможня должна концентрироваться на функции безопасности государственной границы, на функции содействия международной торговле. Фискальная функция тоже должна быть в числе трех основных. И не обязательно создавать центральные органы исполнительной власти по вопросам таможни и налогов — достаточно создать дееспособные вертикальные структуры в рамках Министерства финансов, например соответствующие департаменты. По моему мнению, это была бы идеальная модель. Она успешно функционирует в государствах, которые, подобно Украине, имеют большую протяженность сухопутной границы (в Польше, Германии), и доказала свою эффективность.
— Со стороны политиков периодически звучали идеи о передаче украинской таможни в концессию иностранной компании. Можете прокомментировать эти идеи?
— Вы правильно отметили, что заявления звучали со стороны именно политиков, а не профессионалов. И, по моему мнению, в этих заявлениях было больше пиара, чем какого-либо действия — заметьте, в последнее время тема плавно сошла на нет. Идея имеет определенные позитивы с точки зрения консультационной помощи. Но что касается передачи исполнения государственной функции — Украина не африканская страна, не имеющая опыта создания таможенной системы. У нас опыт положительный — таможенная служба функционировала достаточно эффективно. Другое дело, какие задачи перед ней ставились.
— Что вам дал поход во власть?
— Он мне дал совершенно уникальный опыт, возможность увидеть ситуацию изнутри. Посмотреть, как все это сегодня работает, и в чем-то, может, переосмыслить свои ценности. Я не жалею, что попробовал, и считаю, что у меня получалось: и реформу мы планировали, и бюджетные поступления перевыполняли, несмотря на «мертвый» летний сезон. Я считаю, что поработал неплохо.
— Рассматривали ли вы вариант подобного развития событий четыре месяца назад? И оценивали ли вы репутационные риски — тогда и сейчас?
— Нет. Я исключал подобное развитие ситуации. Скажу больше: если бы я в тот момент владел всей информацией (тех-то полномочий у меня не будет, а этого мне не дадут сделать), не исключено, что не принял бы предложение.
Что касается репутационных рисков — тогда я их не видел, поскольку не собирался заниматься коррупционной деятельностью. Сейчас тоже их не вижу, поскольку я заявил позицию, которую нужно было заявить. Я ее заявлял прозрачно и открыто уже несколько месяцев. Обвинения меня в коррупции — это пустые обвинения, потому что ни один конкретный факт не называется. Так что посмотрим.
— Ваши дальнейшие планы продолжения карьеры?
— Вероятнее всего, вернусь в юридический бизнес.
— При каких обстоятельствах возможен ваш возврат во властные структуры?
— Откровенно говоря, я не представляю, какие это могут быть обстоятельства. Не представляю, что мне нужно пообещать и гарантировать, чтобы я еще раз рассмотрел подобную возможность.
(Беседовал Алексей НАСАДЮК,
«Юридическая практика»)
© Юридична практика, 1997-2024. Всі права захищені
Кількість адвокатських балів | Вартість |
---|---|
Відеокурс з адвокатської етики | 650 грн |
10 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 2200 грн |
16 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 3500 грн |
8 адвокатських балів (без адвокатської етики) | 1800 грн |
Щодо додаткової інформації
Email: [email protected]
Тел. +38 (050) 449-01-09
Пожалуйста, подождите…