В последнее время достаточно много внимания уделяется защите прав обвиняемого (подозреваемого) во время досудебного следствия, при этом практически не говорится о защите прав потерпевшего. В связи с этим хотелось бы обратить внимание на решение Европейского суда по правам человека по делу «Сергей Шевченко против Украины» (заявление № 32478/02, решение от 4 апреля 2006 года).

Итак, коротко об обстоятельствах дела. Заявитель Сергей Шевченко, отец погибшего старшего лейтенанта Анд­рея Шевченко (А.), который 3 октября 2000 года заступил на вахту по охране ­аэродрома соединения Воздушных Сил части А-2491, а в два часа ночи был обнаружен мертвым с двумя огнестрельными ранениями головы. В тот же день по факту смерти А. было начато уголовное расследование и произведен осмотр места преступления. Осмотр был осуществлен командующим соединения. По результатам осмотра был составлен протокол, согласно которому на теле жертвы отсутствовали следы насилия.

В тот же день был произведен обыск квартиры А. По словам знакомой погибшего Н., обыск был произведен около 08.00, в соответствии с официальными документами — в 15.00, а по словам офицеров, проводивших обыск, — в 20.00. По словам г-жи Н. и заявителя, в столе погибшего хранились 15 000 долларов США. Во время обыска деньги не были обнаружены, но была обнаружена предсмертная записка погибшего.

По показаниям некоторых свидетелей, генерал-лейтенант О., пребывая в части в связи с трагическим случаем, на встрече с личным составом не упоминал о возможном убийстве А., полностью сосредоточившись на версии о самоубийстве, констатируя тот факт, что А. долгое время готовился к самоубийству, читая оккультную философию Карлоса Кастаньеды. Копии предсмертной записки были распространены среди личного состава заместителем командира соединения.

Во время следствия было допрошено большое количество свидетелей. При этом во время допросов основными были следующие вопросы: о настроениях А. перед смертью, его интересе к философии Кастаньеды и практике оккультизма, его склонности к злоупотреблению алкоголем или наркотиками, не нарушал ли погибший правила поведения с оружием. Большинство из тех, кто близко знал А., утверждали, что погибший не мог покончить жизнь самоубийством, так как он был спокойным и уравновешенным человеком, не злоупотреблял алкоголем и был очень осторожным в поведении с оружием. В то время как люди, которые не были близко знакомы с погибшим, утверждали, что они не были удивлены самоубийству А.

В рамках следствия были проведены несколько экспертиз. Так, вскрытие установило, что после первого выстрела А. был в состоянии двигаться, соответственно, мог произвести второй выстрел. Также было установлено, что первый выстрел был произведен слева направо, хотя погибший не был левшой.

Почерковедческой экспертизой было установлено, что предсмертная записка была написана А., в то время как заявитель утверждал, что она написана в несвойственном его сыну стиле.

Посмертной психологической экспертизой было установлено, что психологическое состояние А. не исключало возможности самоубийства.

На основании вышеизложенного следователь составил рапорт, согласно которому А. покончил жизнь самоубийством. Впоследствии Военный апелляционный суд Западного региона направил дело на дополнительное расследование, указав на недостатки, которые следовало устранить. После проведения дополнительного расследования следователь составил окончательный рапорт, практически не отличающийся от первого.

В связи с этим Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что в данном деле имело место нарушение статьи 2 Конвенции относительно обязательства государства провести надлежащее расследование обстоятельств смерти сына заявителя.

Поскольку А. был спокойным и уравновешенным человеком, большинство фактов свидетельствует о том, что у него никогда не возникало мыслей о само­убийстве. Также непонятно, как увлечение творчеством Кастаньеды могло привести к самоубийству. Кроме того, следствие не смогло объяснить, почему первый выстрел был произведен с левой стороны, если погибший не был левшой.

Кроме того, суд констатировал, что следствие не было независимым, поскольку большинство офицеров, проводивших следственные действия, были подчиненными командиров соединения. Следователи прокуратуры хотя и не были в служебном подчинении у командования соединения, но их воинские звание значительно ниже, чем у командующих соединения. В связи с этим Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что после высказываний генерал-майора следствие проводилось исключительно с целью доказательства версии о само­убийстве А., при этом другие версии рассматривались только формально. Также следствием были проигнорированы предписания суда относительно проведения дополнительного расследования.

КУЛЬЧИЦКИЙ Назар — юрист юридической фирмы «Лавринович и Партнеры», г. Киев