Против Юлии Тимошенко в свое время был возбужден ряд уголовных дел: за нарушения при закупке автомобилей скорой помощи, при закупке вакцин по госзаказу и т.д. Все эти дела в итоге сошли на нет. Справедливость в отношении экс-премьер-министра восторжествовала, чего, впрочем, нельзя сказать о судьбе компаний, фигурировавших в тех уголовных производствах.

Например, компания «Интерфарм», с которой в 2011 году был заключен контракт на поставку вакцин, в одночасье так попала в немилость, что ее бизнес был фактически уничтожен в течение одного месяца: заведены уголовные дела в отношении руководства компании, проведены обыски и изъятия имущества, денег, компьютеров, арестованы все счета и имущество, больше двухсот человек лишились работы. Никаких связей компании «Интерфарм» с экс-премьером Тимошенко установить не удалось, однако уже через год «Интерфарм» в суде была признана банкротом, и кредиторы, включая государство, начали разбирать ее активы.

В общих чертах, наверное, это одна из типичных историй о том, как во времена Януковича уничтожался бизнес неугодных или неудобных фирм, однако эта история получила свое продолжение уже в этом году: Генеральная прокуратура Украины (ГПУ) в апреле 2015 года подала в Хозяйственный суд г. Киева заявление о пересмотре дела о банкротстве «Интерфарм» в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. В своем заявлении ГПУ просила суд отменить постановление Хозяйственного суда г. Киева от 17 сентября 2013 года о признании должника банкротом и открытии ликвидационной процедуры, отменить определение Хозяйственного суда г. Киева от 19 июня 2014 года об утверждении мирового соглашения по делу и принять определение о прекращении производства по делу о банкротстве на основании п.11 части 1 статьи 80 Хозяйственного процессуального кодекса (ХПК) Украины в связи с отсутствием предмета спора.

Как утверждает ГПУ, основанием для прекращения производства по делу о банкротстве является то, что должник имел возможность (у него было достаточно имущества) для удовлетворения требований инициирующего кредитора, а не выполнил должник эти требования по объективной причине, связанной с тем, что на его все имущество и денежные средства был наложен арест в рамках уголовного производства еще в 2011 году.

Также ГПУ утверждает, что указанные выше обстоятельства прокуратуре стали известны только в марте 2015 года, когда она ознакомилась с материалами исполнительного производства по решению суда в пользу инициирующего кредитора и материалами уголовного дела, возбужденного в отношении должностных лиц должника в 2011 году. Кроме того, в ходе дела о банкротстве не были заявлены денежные требования государства на сумму 123 млн грн. С точки зрения ГПУ со ссылкой на статью 112 ХПК Украины, изложенные факты служат основанием для пересмотра принятых судебных решений, поскольку эти обстоятельства не были ей известны на момент рассмотрения дела о банкротстве по сути.

В суде первой инстанции должник, инициирующий кредитор возражали против удовлетворения заявления прокуратуры, ссылаясь на объективные обстоятельства дела. Они, в частности, обратили внимание суда на то, что представители прокуратуры разных уровней принимали постоянное и активное участие в рассмотрении по сути дела о банкротстве, в том числе присутствовали на заседании, в ходе которого было принято постановление об объявлении должника банкротом и открытии ликвидационной процедуры. Более того, уголовное дело в отношении должностных лиц должника было возбуждено в 2011 году самой же Генеральной прокуратурой Украины, и в материалах дела есть большое количество упоминаний о его существовании, в том числе имеются копии постановлений о наложении ареста на счета должника.

В процессе рассмотрения дела о банкротстве по сути исследовано все имущественное состояние должника, собрана вся информация о недвижимом имуществе, транспортных средствах, расчетных счетах и наличии на них денежных средств, установлен факт существования арестов, наложенных в рамках уголовного производства, с предоставлением соответствующих выписок из реестров обременений.

Поскольку представители прокуратуры принимали участие в рассмотрении дела, они не могли не знать обо всех вышеперечисленных фактах, уверены представители компании. Они считают, что в таком свете заявление ГПУ о том, что только в марте 2015 года прокуратура узнала, что у должника на момент возбуждения дела о банкротстве было в собственности арестованное имущество и в отношении его должностных лиц возбуждено уголовное дело, выглядит, мягко говоря, несостоятельным.

К слову, копии заявления ГПУ о пересмотре судебных решений в связи с вновь открывшимися обстоятельствами должны были быть отправлены всем участникам судебного процесса, однако должнику почему-то отправлены не были, и это является основанием для возврата заявления без рассмотрения.

Однако Хозяйственный суд г. Киева принял заявление к рассмотрению, и 13 мая с.г. полностью его удовлетворил, а в своем решении практически слово в слово переписал текст заявления прокуратуры.

На это решение суда была подана апелляционная жалоба. В суде апелляционной инстанции представитель ГПУ, наверное, будучи полностью уверенным в силе своей правовой позиции, ограничился сообщением, что поддерживает решение суда первой инстанции и его необходимо оставить в силе.

К огромному удивлению ГПУ, решение суда первой инстанции было отменено. В постановлении от 9 июля 2015 года Киевский апелляционный хозяйственный суд сделал следующий правовой вывод.

Согласно пункту 2 постановления пленума Высшего хозяйственного суда Украины «О некоторых вопросах практики пересмотра решений, определений, постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам» (с изменениями и дополнениями) от 26 декабря 2011 года № 17, к вновь открывшимся обстоятельствам относятся материально-правовые факты, на которых основываются требования и возражения сторон, а также другие факты, имеющие значение для правильного разрешения спора или рассмотрения дела о банкротстве. Необходимым признаком существования вновь открывшихся обстоятельств является одновременное наличие следующих трех условий: во-первых, их существование на время рассмотрения дела; во-вторых, то, что эти обстоятельства не могли быть известны заявителю на время рассмотрения дела; в-третьих, существенность данных обстоятельств для рассмотрения дела (то есть если бы суд их учел, следствием этого стало бы принятие иного судебного решения).

Согласно частям 2–3 пункта 2 указанного постановления, вновь открывшиеся обстоятельства по своей юридической сути являются фактическими данными, которые в установленном порядке опровергают факты, положенные в основу судебного решения. Не может считаться вновь открывшимся обстоятельство, основанное на переоценке тех доказательств, которые уже оценивались хозяйственным судом в процессе рассмотрения дела. Необходимо четко отличать понятия «вновь открывшиеся обстоятельства» (как факт) и «новое доказательство» (как подтверждение факта): так, не могут считаться такими обстоятельствами предоставленные участником судебного процесса письма, накладные, расчеты, акты и другие документы, которые по своей правовой природе являются именно новыми доказательствами.

В соответствии с пунктом 3 постановления пленума Высшего хозяйственного суда Украины «О некоторых вопросах практики пересмотра решений, определений, постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам» № 17 возникновение новых обстоятельств или изменение их после решения спора или рассмотрения дела о банкротстве не может быть основанием для изменения или отмены судебного решения по правилам раздела XIII ХПК Украины.

Пунктом 4 этого же постановления предусмотрено, что днем установления вновь открывшихся обстоятельств, указанных в пункте 1 части 2 статьи 112 ХПК Украины, следует считать день, когда они стали или должны были стать известными заявителю.

Таким образом, апелляционный суд пришел к выводу, что заявитель пересмотра судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам не мог не знать о существовании уголовного производства в отношении должностных лиц «Интерфарм», так как сама же прокуратура возбудила это уголовное дело. ГПУ также не могла не знать о существовании решения суда о взыскании с должника в пользу государства 123 млн грн и объективно имела все возможности заявить об этих требованиях в ходе дела о банкротстве. Аналогично ГПУ не могла не знать и о наличии и перечне имущества, которое было у должника на момент возбуждения производства по делу о банкротстве, поскольку неоднократно эти сведения становились предметом рассмотрения дела. Об указанных обстоятельствах заявитель должен был узнать еще при рассмотрении дела о банкротстве должника, а наложение ареста на упомянутое имущество должника, по мнению суда, не мешало включению имущества в ликвидационную массу банкрота.

Всю эту историю можно было бы списать на «молодость и неопытность» новых сотрудников прокуратуры, которые «не разобрались в ситуации». Но заявление в суд подписано заместителем Генерального прокурора, а представители ГПУ в судебных заседаниях и кассационной жалобе настаивают на своих требованиях и считают их абсолютно обоснованными. Поневоле прослеживаются аналогии с предыдущим режимом. Только вот по чьему указанию прокуратура действует теперь?

Ставить точку в этом деле, очевидно, преждевременно, ведь кассационную жалобу ГПУ предстоит рассмотреть Высшему хозяйственному суду Украины. Более того, прокуратура обратилась к Государственной исполнительной службе с требованием наложить арест на счета и все (не-)оставшееся имущество компании «Интерфарм» в связи с уже погашенным в ходе дела о банкротстве долгом перед государством…

 

СИВОВНА Юрий — юрист, г. Киев