С началом экономических преобразований на Украине появилась острая необходимость в разрешении целого ряда наболевших вопросов в сфере налогообложения. В связи с криминализацией экономической сферы практические шаги руководства нашего государства, направленные на реформирование экономики, нередко тормозятся как раз на стадии их реализации и приводят к наступлению крайне негативных последствий, принося, в конечном счете, огромнейшие прибыли теневым дельцам. Особую тревогу вызывают попытки украинского криминалитета и представителей теневого бизнеса использовать экономические реформы как реальную возможность легализации теневых доходов.

В «Юридической практике» не так давно уже обсуждался вопрос о борьбе с легализацией доходов, полученных преступным путем (См.: Потапенко В. Большая «стирка»: «ЮП», № 49-2001). В рамках настоящей статьи хотелось бы остановиться именно на отдельных законодательных способах противодействия отмыванию грязных денег, сведения к минимуму эффективности реализации механизмов (схем) такой преступной деятельности.

ПУТИ ЛЕГАЛИЗАЦИИ ТЕНЕВЫХ ДОХОДОВ

Проблемы легализации преступных доходов как составной части теневого сектора отечественной экономики, как правило, связываются с несколькими направлениями:

1) выведение денежных средств из сферы теневого капитала в сферу законного обращения, т. е. предоставление денежным средствам статуса законной собственности определенного физического или юридического лица;

2) незаконное «обналичивание» денежных средств (т. е. противоправный перевод безналичных средств в наличные с последующей их незаконной конвертацией с целью уклонения от уплаты налогов, сборов, иных обязательных платежей);

3) функционирование фиктивных фирм (так называемых «фирм-однодневок»);

4) незаконный перевод денежных средств за пределы Украины;

5) незаконное получение права на возмещение сумм налога на добавленную стоимость (далее — НДС) и т. д.

В целях противодействия дельцам теневого бизнеса, специализирующимся на «разработке» данных направлений, 23 октября 2001 года Верховным Советом был принят проект Закона Украины «О предотвращении и противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» (регистрационный № 7174-1). Однако для того, чтобы окончательно «перекрыть кислород» таким несознательным элементам, необходимо избавиться от изначально присущей отдельным положениям данного проекта односторонности.

ЧТО ЖЕ ТАКОЕ «ЛЕГАЛИЗАЦИЯ»?

Согласно статье 3 проекта, под доходами, полученными преступным путем, понимаются деньги и ценные бумаги, движимое и недвижимое имущество, имущественные права, объекты права собственности, полученные преступным путем. Под легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, в законопроекте понимается совершение любых действий, направленных на предоставление законного статуса владению, пользованию или распоряжению денежными средствами либо иными доходами, полученными преступным путем.

Абстрактность и некоторая расплывчатость данного определения вполне очевидна. В первую очередь потому, что оно не отражает основные структурные признаки легализации преступных доходов, что в свою очередь не позволяет учитывать реализацию («запуск») многих «прогрессивных механизмов» отмывания теневых доходов. Дело в том, что сам способ такой преступной деятельности проявляется в совершении различных действий, направленных, согласно статье 3 законопроекта, на достижение одной единственной цели — предоставление законного статуса доходам, полученным преступным путем. Данная формулировка фактически закрепляет цель незаконной легализации в качестве обязательного элемента.

Более того, законодатель дважды раскрывает содержание такой преступной цели, «разъясняя» тем самым цель незаконной легализации, что, в конечном счете, приводит не только к «разбазариванию законодательных средств», но и к общему логическому загромождению правовых норм будущего закона. Думается, целесообразнее было бы сформулировать в статье 3 проекта, раскрывающей содержание употребляемых терминов, отдельное определение цели незаконной легализации теневых доходов.

Данное определение является абстрактной переработкой дефиниции части 1 статьи 209 УК (легализация (отмывание) денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем), с той лишь разницей, что уголовный закон акцентирует внимание непосредственно на способах легализации, реализации механизмов (схем) такой преступной деятельности, а статья 3 проекта — на конечной цели этого процесса.

По своей сути статья 3 будущего закона должна подробно «регламентировать» сам процесс отмывания теневых доходов, который предусматривается уголовным законом. Однако ситуация складывается с точностью до наоборот. Статья 209 УК фактически разъясняет нам содержание незаконной легализации, описанное в статье 3 проекта. Это в очередной раз служит подтверждением того, что закрепление в двух законодательных актах нескольких тождественных определений неизбежно приводит к законодательной неопределенности.

Анализируя смысл таких тактических приемов отечественного законодателя, приходим к выводу, что сформулировать определение легализации (отмывания) доходов, приобретенных преступным путем, лучше, чем в части 1 статьи 209 УК, ему вряд ли удастся. Однако это вовсе не означает, что законопроект должен повторно воспроизводить упомянутое определение, поэтому вызывает большие сомнения целесообразность закрепления в статье 3 проекта общего определения таких преступных действий.

ОПЕРАЦИЯ-КОНВЕРТАЦИЯ

Но оценкам отечественных экспертов, вне банковского оборота (при расчетах между субъектами теневой экономики) используется более 40% наличных средств. Установлено, что организованные преступные группы активно используют действующую систему банковских расчетов по отмыванию теневых доходов, особенно путем перевода безналичных средств в наличные и их конвертации в иностранную валюту. С этой целью в большинстве регионов Украины создается целая сеть фиктивных фирм. Последние не занимаются предусмотренной уставом деятельностью и оформлены либо на подставных лиц, либо на имя реально существующих лиц за вознаграждение.

Заказчик незаконной конвертации денежных средств — легальное украинское предприятие — получает реальную выгоду от таких финансовых операций сразу по нескольким позициям. Во-первых, оно не уплачивает НДС от обналичивания денежных средств. Кроме того, такое предприятие, не теряя этих денег, включает НДС в налоговый кредит. На основании пункта 7.7.3 статьи 7 Закона Украины «О налоге на добавленную стоимость» от 3 апреля 1997 года № 168/97-ВР предприятие либо получает их в результате возмещения сумм НДС (напрямую от обманутого государства), либо уменьшает сумму своих налоговых обязательств. В-третьих, предприятие не уплачивает налог на прибыль. В-четвертых, если данные обналиченные денежные средства выплачиваются в виде заработной платы работникам предприятия, то государство теряет часть поступлений в бюджет от подоходного налога, отчислений в Пенсионный фонд и т. д.

Достаточно представить себе ситуацию, когда в результате финансовых махинаций (например, фальсификации документов, отражающих финансовую деятельность субъекта хозяйственной деятельности при банкротстве — статья 221 УК; незаконного получения кредита в результате предоставления собственником субъекта хозяйственной деятельности заведомо ложной информации банку — статья 222 УК и т. д.) субъект хозяйственной деятельности (фактический заказчик незаконной конвертации), получив путем перечисления на его расчетный счет определенную сумму (либо суммы) безналичных средств, с целью получения наличных денег обращается к представителю конвертационного центра (т. е. организованного преступного формирования, имеющего четкое разграничение своих функций и состоящего из руководителей (организаторов), диспетчеров-координаторов (непосредственных исполнителей), целого ряда низовых звеньев — легальных или фиктивных фирм, и сети клиентов-заказчиков).

В свое время в Киеве ГНАУ совместно с СБУ была раскрыта преступная группа, которая, используя фиктивные фирмы, занималась ежедневным накоплением денежных средств, якобы полученных за выполненные строительные работы, оказанные услуги и реализованные товары, с последующим их перечислением в иностранные банки. Всего услугами этой преступной группы по незаконному обналичиванию денежных средств, полученных в результате уклонения от уплаты налогов, пользовалось свыше трех тысяч предпринимательских структур различных форм собственности. У преступников было изъято 1,251 тыс. грн., 148 тыс. долларов США, 125 тыс. немецких марок. По данному делу была приостановлена преступная деятельность свыше пятидесяти фиктивных фирм, с их счетов в бюджет взыскано 1,156 тыс. грн.

СОМНИТЕЛЬНЫЕ ФИНАНСОВЫЕ ОПЕРАЦИИ

Для того чтобы в соответствии с указанным проектом Закона рассматривать данные преступные действия как легализацию (отмывание) денежных средств, осуществляемую путем их незаконного обналичивания, имеются все основания. Во-первых, все та же статья 3 проекта определяет следующие признаки сомнительной финансовой операции: сокрытие или сознательное искажение сведений о происхождении таких доходов либо источников, местонахождения или изменения прав на них; использование их под видом законных в финансовой операции или ином соглашении, либо в предпринимательской или иной экономической деятельности; осуществление операции при неопределенных условиях; операция не является экономически оправданной или противоречит законодательству Украины; международное перечисление денежных средств из стран, где отсутствует или не используется законодательство по противодействию легализации доходов; предоставление или получение кредита, гарантированного средствами заемщика, находящимися в другом банке или финансово-кредитном учреждении, если происхождение данных денежных средств неизвестно; досрочное погашение кредита третьим лицом; операции с движимым и недвижимым имуществом, которые имеют признаки недействительных соглашений, предусмотренных законодательством Украины; операции с движимым и недвижимым имуществом, осуществленные с нарушением порядка их оформления либо с нарушением установленных законодательством требований об их нотариальном удостоверении или государственной регистрации.

Во-вторых, такие финансовые операции подлежат контролю со стороны соответствующих учреждений (статья 9 проекта). В-третьих, лица, виновные в осуществлении финансовых операций по легализации денежных средств, приобретенных преступным путем, привлекаются к уголовной ответственности по соответствующей части статьи 209 УК (статья 18 проекта). Данная норма является базовой, потому что в зависимости от конкретных признаков совершенных финансовых операций действия виновных лиц могут дополнительно квалифицироваться по совокупности статей 199— 205, 207—208, 212, 216, 218, 222 и т. д. УК.

КОНВЕРТАЦИЯ В «ЧИСТОМ ВИДЕ»

Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод, что действующее украинское законодательство и законопроекты все-таки предусматривают правовые средства, которые могут использоваться для предупреждения и противодействия незаконному обналичиванию (незаконной конвертации) денежных средств. Однако все они сводятся только к отдельным, ограниченным формам фиктивного предпринимательства, уклонения от уплаты налогов, сборов и иных обязательных платежей либо легализации доходов, полученных преступным путем. Именно поэтому и существует мнение, что незаконная конвертация (как квалифицирующее обстоятельство таких преступных действий) может рассматриваться в так называемом «чистом виде».

Существует реальная необходимость дополнения статьи 3 законопроекта указанием на незаконную конвертацию денежных средств как составную часть легализации доходов, полученных преступным путем: «Незаконная конвертация денежных средств — совершение любых действий (финансовых операций), направленных на незаконный перевод безналичных средств в наличные при помощи фиктивных или легальных предприятий, использующих мнимые соглашения с целью легализации доходов, полученных преступным путем и/или уклонения от уплаты налогов, сборов, иных обязательных платежей».

БОЛЬШИЕ «ПРАЧЕЧНЫЕ»

Незаконная конвертация денежных средств как составная часть легализации преступных доходов невозможна без функционирования фиктивных фирм (фиктивных предприятий), имеющих следующие признаки: особая сфера банковских, кредитно-финансовых отношений, в которой возможно осуществление легализации денежных средств путем их незаконного обналичивания (незаконной конвертации); экономический сектор государства; неправомерный перевод конвертационными центрами безналичных средств в наличные, и их последующая конвертация; использование мнимых соглашений, а также соглашений, заключенных с целью, противоречащей интересам государства и общества; специальный субъект — лицо, уполномоченное руководством конвертационного центра на исполнение таких соглашений.

Все это обуславливает необходимость очередного дополнения статьи 3 данного проекта указанием на функционирование фиктивных предпринимательских структур:

«Фиктивные предприятия — субъекты хозяйственной деятельности (юридические лица), которые, осуществляя прикрытие незаконной деятельности (функционирования) конвертационных центров по обналичиванию и конвертации денежных средств, в интересах последних исполняют мнимые соглашения, а также соглашения, заключенные с целью, противоречащей интересам государства и общества».

LEX NON COGIT AD IMPOSSIBILIA

Вот так, уважаемый читатель, закон не требует ничего невозможного, особенно если это касается сферы налогообложения. Фискальная политика нашего государства уже давно перестала вызывать если не дикий смех, то, во всяком случае, недоуменную улыбку. И главная трагедия здесь вовсе не в государственных умах, которые все еще функционируют по старой шаблонной схеме. Дело в другом. Отсутствует устойчивый научный базис, который бы служил своеобразным «отправным портом» правотворчеству, выработал бы единый подход к пониманию множества «фискальных фантазий», вобрав в себя все прогрессивные наработки отечественной и зарубежной правоприменительной практики.

В нашем государстве нет налогового права. То скопление материальных и процессуальных норм («трубопроводов») в области налогообложения можно назвать как угодно, только не правом. Более подходящее название — налоговое антиправо (неправо). Это — в самый раз!

Сложно говорить и о перспективе функционирования будущего закона (даже с учетом вышеуказанных замечаний), поскольку отечественные реалии способны свести на нет любые, даже самые прогрессивные законодательные наработки. Не последнюю роль в этом играют и правила политической игры.

В общем, противостояние между теневым и легальным миром продолжается. Судя по всему, перевес явно в сторону теневого противника. А поэтому имеющийся на данный момент «арсенал» законодательных средств для противодействия отмыванию теневых доходов, несмотря на проводимые кардинальные правовые реформы, все-таки нуждается в основательной реставрации.