Хотя правительство и поставило процесс евроинтеграции Украины на паузу, предпринятые ранее шаги, в частности законодательные, продолжают приближать наше государство к западным традициям. При этом не все нормотворческие новации, поданные под европейским «соусом», пришлись по вкусу отечественным экспертам. К их числу можно отнести и изменения, принятые во исполнение плана действий относительно либерализации Европейским союзом визового режима для Украины: введение института уголовной ответственности для юридических лиц и нового понятия «специальная конфискация». И если в первом случае у юристов еще есть время подготовиться и просчитать возможные риски (уголовная ответственность для юридических лиц вводится с 1 сентября 2014 года), то во втором — нет. Со всеми возможными плюсами и минусами законодательной новации им придется столкнуться на практике уже в ближайшее время: понятие «специальная конфискация» вводится в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы Украины (УК и УПК) с 16 декабря этого года. К слову, для нового УПК Украины это станет чуть ли не первой серьезной коррекцией с момента его принятия.

Сложности применения

Большинство юристов достаточно неоднозначно оценивают законодательную «новинку» — Закон Украины «О внесении изменений в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы Украины относительно исполнения Плана действий по либерализации Европейским Союзом визового режима для Украины». Они отмечают, что положительная законодательная теория, главный лейтмотив которой — ужесточение уголовной ответственности за коррупцию, на практике может привести к негативным последствиям.

По словам партнера АО «АГ «Солодко и Партнеры» Елены Сотник, несмотря на то что новый институт «по своей сути и духу является объективной потребностью усиления ответственности за коррупционные действия», вызывает серьезное беспокойство отсутствие четких критериев применения этого института. Так, пунктом 1 части 1 статьи 962 УК в новой редакции предлагается применять специальную конфискацию в случае, «когда деньги, ценности и иное имущество получены в результате совершения преступления или являются доходами от такого имущества». Эта норма вызывает объективные опасения, что практика трактовки — что подпадает под объекты изъятия — будет весьма неоднозначной и, возможно, произвольной. «Например, не определены критерии разграничения имущества, полученного в результате законной деятельности и вследствие совершения коррупционных действий. Представим ситуацию: получена взятка в размере 100 тыс. грн, лицо осуждено. Каким образом следствие и суд определят перечень ценностей или имущества, которое было приобретено на данные средства? Как поступать, если имущество — это, например, квартира, в которой проживает семья осужденного, включая малолетних детей?» — недоумевает Елена Сотник.

Анализируя законодательное положение, гласящее, что если конфискация денег, ценностей и иного имущества невозможна вследствие их использования, продажи или по другим причинам, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, соответствующей стоимости такого имущества (части 2 статьи 962 УК), г-жа Сотник отмечает, что по сути в этом положении уже идет речь не о конфискации, а о взыскании. Тогда возникают вопросы: как оценивается стоимость такого имущества? на какой момент и согласно какому подходу?

Нерешенной также остается проблема наложения ареста и последующей конфискации имущества, которое принадлежит не осужденному, а, скажем, его жене на праве частной собственности. «Другая сторона медали — если имущество, приобретенное на средства от преступной деятельности, было подарено третьему лицу? Будет ли оно добросовестно приобретенным или все же необходимо выяснять обстоятельства такого приобретения?..» — задается вопросом Елена Сотник.

Контрольные пункты

В целом принятие таких изменений расценивает как позитивный шаг, направленный на усиление борьбы с коррупцией, Алексей Спивак, адвокат, эксперт ЮФ «КМ Партнеры». «Однако позитивные последствия от принятия этих изменений будут иметь эффект лишь при обеспечении всеобщего декларирования доходов и финансовом контроле активов чиновников и их близких лиц», — добавляет он.

Так, в уголовном и уголовном процессуальном законодательстве Украины вводится новое понятие «специальная конфискация» как мера, дополняющая и усиливающая предусмотренное наказание за коррупционные действия, в том числе за обещание, предложение или получение неправомерной выгоды. Г-н Спивак констатирует: теперь суд сможет, например, конфисковать переписанное на родственников имущество или подаренные жене автомобили, если деньги на эти покупки были получены преступным путем. Таким образом, специальная конфискация будет эффективной там, где обычная конфискация была бессильна. Скажем, в случаях, когда лицо осуждается за совершение преступления и судом назначается наказание в виде конфискации имущества, а оказывается, что лично у осужденного никакого имущества нет. «Но есть одно «но»: практически невозможно в полной мере доказать, что именно эта квартира была куплена за взятку, а машина — за украденные деньги», — акцентирует внимание Алексей Спивак. Юрист говорит о том, что ранее обсуждалась возможность внесения изменений, согласно которым декларации будут заполнять не только представители власти, но и их родственники. В результате же список субъектов декларирования действительно был значительно расширен, однако родственники и другие близкие лица, как и раньше, в него не вошли.

Таким образом, по убеждению г-на Спивака, с введением института специальной конфискации возникает интересная ситуация: когда с одной стороны, нет эффективного финансового контроля доходов и расходов лиц, которые могут попасть под действие таких нововведений, а с другой — органы досудебного расследования должны будут доказывать всю цепь происхождения доходов и/или имущества, добытых преступным путем, в условиях отсутствия какого-либо декларирования.

Положительные аргументы

Несмотря на ряд процессуальных рисков, введение института специальной конфискации имеет и положительные последствия. В частности, Елена Сотник выделяет следующие плюсы. Во-первых, специальная конфискация вводится исключительно в отношении должностных преступлений (коррупционных) и тех, которые совершены из корыстных побуждений (статьи 364, 366, 368, 3682, 369, 3692 УК Украины). Во-вторых, положительным моментом законодательных новаций юрист называет и их воспитательный и сдерживающий факторы, которые проявляются в том, что имущество, добытое преступным путем, ни в коем случае не может считаться собственностью преступника, а перспектива того, что все это может быть конфисковано в пользу государства и сохранить его у преступника не будет никакой возможности, «автоматически будут сдерживать от желания приобретать такое имущество».

Кроме этого, необходимость принятия мер для возможного применения специальной конфискации будет обязывать следственные органы доказывать не только вину обвиняемого в совершении преступления, но и всю цепь происхождения и преобразования имущества, добытого преступным путем, к которому может быть применена специальная конфискация, что в свою очередь должно улучшить качество досудебного следствия в целом.

Защитная реакция

Не преуменьшая позитивного характера указанных изменений, их направленности на более полное исследование обстоятельств совершения уголовного производства, юрист уголовно-правового департамента АО AVER LEX Виктория Кирина обращает внимание на моменты, «практика применения которых может быть связана с рядом проблем защиты имущественных прав как физических, так и юридических лиц». Она отмечает, что, закрепляя возможность изъятия денежных средств (ценностей, иного имущества) у третьего лица, законодатель в то же время не определяет правовой статус такого лица, его права и обязанности в рамках уголовного производства, способы защиты своих прав и законных интересов.

Кроме того, пункт 11 статьи 100 УПК Украины предусматривает возможность собственника (законного владельца) денежных средств (имущества), в отношении которого применены правила специальной конфискации, требовать возврата принадлежащего ему имущества либо денежных средств из государственного бюджета, полученных от реализации имущества в случае, если такое лицо установлено после фактического применения специальной конфискации. «Вместе с тем положениями процессуального кодекса не предусмотрено право таких лиц на обжалование приговора суда, в том числе и в части, которая непосредственно касается изъятого у них имущества (статья 393 УПК Украины)», — констатирует г-жа Кирина.

Иная процедура возврата безосновательно изъятого имущества также не определена положениями нового Закона, в частности, порядок рассмотрения заявления (ходатайства, жалобы) лица, которое как собственник (законный владелец) считает, что приговор суда нарушает его права и законные интересы, порядок фактического исполнения решения, на основании которого такое имущество (денежные средства) подлежат возврату. В случае если такая защита осуществляется согласно части 12 статьи 100 УПК Украины в порядке гражданского судопроизводства, неурегулированным, по словам юриста, остается вопрос о порядке доказывания неосведомленности истца об источниках происхождения денежных средств (имущества), а также об определении сторон такого спора, предмета соответствующего иска.

Виктория Кирина акцентирует внимание и на наличии рисков недобросовестного использования правоохранительными органами прав относительно возможности временного изъятия у третьих лиц имущества, которое, как считает следствие, получено путем совершения уголовного правонарушения и (или) является доходом от него, либо имуществом, в которое полученные денежные средства были полностью (частично) преобразованы. Так, указанные положения могут, в частности, использоваться: 1) для полного прекращения деятельности предприятия на основании того, что, по мнению следователя, участниками (учредителями) такого субъекта предпринимательской деятельности денежные средства (имущество), полученные преступным путем, могли использоваться для ведения хозяйственной деятельности, 2) для проведения обыска в помещении предприятия (физических лиц), исходя из наличия достаточных оснований полагать, что в таких помещениях может находиться имущество, в которое преобразованы денежные средства, полученные преступным путем.