Деятельность суда призвана обеспечить господство права, в том числе и по отношению к государству. Вследствие этого суд обладает такими полномочиями, которых не имеет ни законодательная, ни исполнительная власти. В отличие от законодательной власти суд не создает общих правил поведения (некоторым исключением является судебный прецедент, который, однако, нормативно не закреплен в нашем государстве), не занимается исполнительно-распорядительной деятельностью.

Положение судебной власти несколько противоречиво. С одной стороны, это очень сильная власть. Ее сила коренится в неуклонном исполнении закона, в уважении к судебному решению. С другой стороны, ее положение в государстве слабое. Главной причиной является нежелание других ветвей власти видеть ее независимой.

Судебная власть имеет конкретный характер: судьи рассматривают и решают конкретные споры, возникающие в обществе. Принимая решение, суд вправе на основе закона лишить человека свободы за совершение преступления, отобрать у физических или юридических лиц имущество, заставить государственный орган отменить свое решение и возместить лицу ущерб, причиненный незаконными действиями должностных лиц.

Особенно сурово государственное принуждение проявляется в уголовном процессе. Поэтому при осуществлении правосудия по такой категории дел огромное значение имеет правосознание, внутреннее убеждение судей, сложившееся на базе жизненного опыта. Бесспорно, что большинство судей высшей судебной инстанции Украины обладает не только доскональными знаниями норм материального и процессуального права, но и богатейшим правоприменительным опытом. Заместитель Председателя Судебной палаты по уголовным делам Верховного Суда Виктор Кононенко согласился поделиться взглядами на отдельные вопросы, связанные с судебной деятельностью.

— Виктор Иванович, у Вас очень сильная профессиональная биография. Несомненно, Вам приходилось рассматривать сотни сложных, интересных дел. Расскажите, пожалуйста, хотя бы об одном из них, которое наиболее запомнилось.

— Действительно, дел, рассмотренных с моим участием, много. В последние годы существования Союза ССР я участвовал в рассмотрении уголовных дел особой сложности: в отношении ответственных должностных лиц, политических заключенных и так называемых контрреволюционных элементов. К примеру, дело Николаева, необоснованно осужденного за убийство Кирова.

Но более всего мне запомнилось дело в отношении Камалова – бывшего первого секретаря Каракалпакского обкома партии Узбекистана. Это дело интересно не только тем, что субъектом преступления был партийный чиновник, занимающий ответственное должностное положение. Оно в первую очередь примечательно применением практически впервые и в ходе предварительного расследования, и в ходе судебного рассмотрения технических средств фиксации доказательств и записи ведения судебного процесса, которые стали решающими при определении виновности Камалова. Дело рассматривалось 20 дней, потому что очень много времени заняло исследование доказательств. Оно представляло большую сложность для судебной практики. Так, Камалов в ходе предварительного следствия до предъявления обвинения признавал все 22 факта получения им взяток, а в дальнейшем в судебном заседании отказался от своих показаний. При этом он ссылался на то, что в ходе следствия бывшие следователи Генеральной прокуратуры СССР Гдлян и Иванов применяли в его отношении недозволенные методы следствия.

Действительно, мы установили, что в ходе следствия неоднократно допускались нарушения закона, конституционных прав человека. Например, жена осужденного незаконно содержалась под стражей около 9 месяцев из-за того, что не сознавалась в даче взяток Камаловым бывшему секретарю ЦК КПСС Лигачеву. Кроме нее еще 7 родственников Камалова без санкций прокурора также содержались под стражей по 2-3 месяца. Эти нарушения суд не оставил без внимания и отреагировал частным определением в отношении следственных работников.

Хочется подчеркнуть, что большую роль в этом сыграли видеозаписи, сделанные во время очных ставках, воспроизведения обстановки и обстоятельств события и других следственных действий, а также записи судебного заседания.

В связи с этим хочу обратить внимание на рассматриваемый в настоящее время в Верховном Суде Украины проект Закона Украины «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Украины». Согласно этому проекту Закона, с 1 января 2003 года вводится порядок, на основании которого при рассмотрении всех без исключения уголовных дел в судах первой и апелляционной инстанций вместо ведения протокола судебного заседания будет производиться фиксация процесса техническими средствами.

Действующее законодательство предусматривает, что такая фиксация осуществляется по инициативе суда или по требованию хотя бы одного из участников процесса. Это в полной мере обеспечивает защиту прав и интересов подсудимых, потерпевших и других участников уголовного судопроизводства. Практика показала, что исполнение этих положений закона представляет большое количество проблем – суды не имеют соответствующих технических средств, видеопленок и других носителей информации, средств на их приобретение. Для решения этой проблемы необходимо сегодня обеспечить суды всеми возможными видами носителей информации, пересмотреть структуру штатов судов, подготовить специалистов. Обеспечить такими средствами информации более 7 тысяч судей государство не сможет. Более того, процедура записи, прослушивания записей, их расшифровка, ознакомление с ними участников процесса, рассмотрение замечаний, их проверка в судах апелляционной и кассационной инстанций должны быть тщательно регламентированы законом. Поэтому принятие такого закона, на наш взгляд, является поспешным.

— Как Вы можете охарактеризовать соответствие уголовного законодательства СССР экономическим отношениям, активизация которых наблюдалась в конце 80-х годов?

— Нельзя сказать, что в то время уголовное законодательство и судебная практика шли в ногу с развитием экономики. Рыночные отношения уже «стучались в дверь», а судьи были обязаны рассматривать дела, руководствуясь исключительно законом, содержащим порой консервативные, архаистические требования. У судей не было выбора, и они были вынуждены признавать виновными людей за здоровое желание заработать деньги путем заключения коммерческих сделок. Раньше такие отношения именовались спекуляцией и предполагали строгое наказание со стороны государства путем лишения свободы.

Эти вопросы поднимались неоднократно, в том числе и судьями на Пленуме Верховного Суда, но в то время высший судебный орган СССР так и не решился предпринять меры по адаптации законодательства к развитию экономических отношений. Только после распада СССР сама жизнь продиктовала решения такого рода проблем.