— Можно ли назвать процесс функционирования системы гарантирования вкладов физлиц стабильным?

— Стабильным, думаю, можно. Одновременное падение около 100 банков в государстве — это серьезное испытание, некий масштабный краш-тест для системы гарантирования. В целом Фонд гарантирования вкладов физических лиц (Фонд) справляется и хорошо работает в условиях высокой нагрузки. Но стабильность — это далеко не все, что должно характеризовать систему гарантирования вкладов. Вкладчика не интересуют причины невозврата его вклада. Вкладчик (как физическое, так и юридическое лицо) жаждет быстрого и полного возврата всей суммы вклада, а не только 200 000 грн, и то только для физических лиц, как сейчас. Стандартом должна быть система, которая в случае падения банка обеспечит быстрый возврат 100 % вклада любому вкладчику. Если государство в лице НБУ, который осуществляет регулирование и надзор за деятельностью, не справилось со своими обязанностями и допустило вывод активов и падение банка, то почему вкладчик должен быть крайним? Чтобы люди понесли деньги в банки, нужно доверие к системе гарантирования. По сути Фонд должен обеспечить покой и комфорт каждому вкладчику. Пока до этого еще далеко.

— Как изменился характер сотрудничества вашей компании с Фондом?

— Мы были одной из первых компаний, которые решили работать с Фондом и представлять интересы неплатежеспособных банков. Наши коллеги-юристы часто смеялись над нами за такой выбор, ведь значительно выгоднее представлять интересы платежеспособных оппонентов Фонда. Но мы тогда сделали свой выбор, и о нем не жалеем.

Свой первый договор мы заключили в 2015 году, взяв на сопровождение свыше 100 кредитных договоров более 80 заемщиков на общую сумму около 2 млрд грн. Больше года мы героически сопровождали весь этот массив дел, наши судебные юристы практически жили в командировках, которые компания самостоятельно оплачивала, как и их заработную плату (Фонд оплачивал только со средств, которые физически стягивались на счет банка). После этого мы признали, что были в определенной степени недальновидными, и вернули дела обратно банку.

После такого сотрудничества у нас было два варианта: зафиксировать убыток и не работать больше с Фондом или попробовать еще раз. Мы выбрали второй вариант. И опять же — не жалеем об этом: набили болезненные шишки, однако получили бесценный опыт. В книгах о таком не прочтешь.

Не могу сказать, что с тех пор сотрудничество с Фондом стало легким и сразу доходным.

Фонд также учился на своих ошибках, и это довольно часто отражалось на работе юристов. Припоминается введение Фондом безумных штрафов юристам за потерю оригиналов документов или пропуск одного заседания в суде. Как оказалось, некоторые юридические компании получали дела и «сливали» их в суде, а оригиналы важных документов «теряли».

Сегодня мы сопровождаем около 200 судебных дел на общую сумму более 10 млрд грн. В определенной степени благодаря сотрудничеству с Фондом мы стали одним из лидеров среди судебных компаний в Украине. Среди вызовов, которые возникают сейчас, — это довольно ограниченное время, за которое нужно взыскать с должника средства. Также Фонду не мешало бы усовершенствовать систему оплаты юридических услуг. Оплата Фондом только при условии достижения желаемого результата — это анахронизм, который следует заменить современными формами, что позволит привлечь к сотрудничеству с Фондом больше компаний.

— Со стартом работы Верховного Суда (ВС) изменилась ли парадигма споров должников неплатежеспособных банков с Фондом?

— Безусловно, с началом работы ВС изменилась парадигма сознания, а не только всех споров, и эти изменения продолжаются. Я бы даже сказал, что появилось новое качество судопроизводства. Это связано прежде всего с изменением процессуального законодательства и обновлением состава судей ВС.

Что касается непосредственно споров Фонда (споров неплатежеспособных банков) с должниками, то изменения произошли в категории споров кредиторов с должниками в целом.

ВС стал глубже вникать в правоотношения, регулируемые специальным законодательством о гарантировании вкладов, детально анализировать суть работы неплатежеспособного банка. Судьи ВС очень часто выносят решения по спорам, не передавая дело на новое рассмотрение. И это очень важно в контексте ограниченного срока ликвидационной процедуры банков.

К сожалению, такие изменения еще не наблюдаются в судах первой и апелляционной инстанций: должники активно используют различные схемы с целью помешать взысканию или продаже прав требования, и некоторые судьи им в этом помогают.

— Какие позиции судов этой категории дел можно считать знаковыми?

— Большой проблемой для Фонда остается возврат средств и имущества, которые были выведены из банка перед его падением. Часто руководство банка с помощью профессиональных юристов делало все, чтобы сохранить за собой самое ценное имущество, выводя его с помощью «серых» схем. Для предотвращения таких действий и были заложены в свое время соответствующие нормы в законодательство о системе гарантирования вкладов. Уполномоченные лица получили возможность выявлять сделки, которые попадают под критерии ничтожности в силу закона, и использовать их последствия.

Мне кажется, мы были первой компанией, которая инициировала рассмотрение в Верховном Суде Украины (ВСУ) спора относительно таких действий уполномоченного лица. Суды трех предыдущих инстанций пришли к формальному выводу, что нарушение процедуры выявления подобных сделок служит основанием отказа в иске об их недействительности. Однако ВСУ четко указал, что действительность таких сделок зависит не от воли или действий уполномоченного лица, а от их соответствия критериям, установленным законом. В дальнейшем такая позиция нашла отражение и в правовых заключениях нового ВС.

Важными остаются споры бывших владельцев банков с Фондом, инициированные как одной, так и другой стороной. Владельцы оспаривают вывод банков с рынка, а Фонд пытается взыскать с них убытки, спровоцированные их действиями. Единой позиции в этой категории споров до сих пор нет, многие дела ожидают рассмотрения в ВС.

— Как вы оцениваете перспективы сотрудничества юристов с Фондом?

— Пик сотрудничества юридических компаний с Фондом, я думаю, прошел. Банки сейчас очень активно продают активы через систему электронных торгов. В данной ситуации юридические услуги для Фонда имеют свои особенности. Прежде всего это время, за которое нужно успеть физически взыскать средства или хотя бы получить положительное судебное решение. Если так случится, что банк продаст право требования, а юридическая компания не успеет получить хотя бы положительное решение суда, выплаты гонорара не будет. На практике рассмотрение судами дел может занять много времени, оппоненты тоже изо всех сил стараются не отдавать долги. К тому же почти всегда ведется несколько процессов (если не десятки), которые связаны с одним должником. И все эти процессы нужно качественно сопровождать и своевременно предоставлять Фонду соответствующие отчеты. Я могу с уверенностью сказать: если юридическая компания, которая работает с Фондом, не получила гонорар, она работала в убыток.

Сейчас Фонд инициирует дела о взыскании с собственников банка. Практически во всех банках (за исключением единиц) суммы задолженности существенно превышают стоимость имущества (то есть присутствуют признаки недостаточности имущества), а это прямое основание для взыскания средств с владельца банка и связанных лиц. Это может быть хорошим рынком для юридических услуг, тем более что закон позволяет продолжать взыскание даже после физической ликвидации самого банка.