13 марта 2015 года на сайте «ЮП» была опубликована информация о прошедшем во Львове круглом столе, который был организован Ассоциацией юристов Украины и Советом адвокатов Львовской области. Участники круглого стола обсуждали вопросы усиления адвокатских прав и гарантий адвокатской деятельности, реформирования адвокатуры. Как сообщалось в публикации, Денис Бугай, президент АЮУ, высказал мнение о необходимости качественно усилить права и гарантии адвокатов, институт адвокатского запроса, а также сформулировал основную задачу — добиться получения адвокатами таких же полномочий, которыми обладают процессуальные оппоненты адвокатов: следователи и прокуроры. При этом акцент делался на доступ к различным государственным реестрам и доступ к клиенту в любое время.

Системная проблема

 На мой взгляд, проблема равенства орудия адвокатов и следователей имеет еще один немаловажный аспект — доступ к экспертному обеспечению своей правовой позиции. Имея 20-летний опыт проведения судебных экспертиз, я далек от мысли, что существующая на Украине система экспертного обеспечения правосудия совершенна. Более того, я уверен, что именно ведомственные экспертные учреждения являются во многих случаях скрытыми точками входа и влияния на результаты судебного решения.

Системная проблема адвокатуры и самого правосудия на Украине, которая не может быть решена путем уравнивания процессуальных полномочий адвокатов и следователей, — это ведомственная принадлежность экспертных учреждений. Согласно части 1 статьи 7 Закона Украины «О судебных экспертизах», судебно-экспертную деятельность осуществляют государственные специализированные учреждения, а также в случаях и на условиях, определенных этим Законом, судебные эксперты, которые не являются сотрудниками указанных учреждений. Система экспертного обеспечения правосудия на Украине больна неизлечимо, и диагноз этого заболевания таков: ведомственная принадлежность экспертных учреждений в стадии государственной монополии.

На проблему ведомственности в институте судебной экспертизы указывал Павел Репешко (Николаевское отделение Одесского НИИ судебных экспертиз). Его рекомендации касались выделения экспертных служб из структуры органов, наделенных правоохранительными функциями (Министерства внутренних дел Украины, Службы безопасности Украины, Государственной пограничной службы Украины, а также Министерства обороны Украины). В принципе с такими предложениями можно согласиться, но назвать их системными, на мой взгляд, недостаточно. Из описанных выше примеров видно такое распространенное явление, как «межведомственное» воздействие на экспертов, состоящих в штате даже вневедомственных экспертных учреждений.

Стратегический выход

Стратегически выход видится совсем в другом. И начнем с понятия «судебная экспертиза», а затем определимся с декларируемыми принципами судебной экспертизы в статьях 1 и 3 упомянутого Закона Украины «О судебной экспертизе».

Так, в статье 1 Закона Украины «О судебной экспертизе» определено, что судебная экспертиза — это исследование экспертом на основании специальных знаний материальных объектов, явлений и процессов, которые содержат информацию об обстоятельствах дела, находящегося в производстве органов дознания досудебного расследования и суда. Ключевое понятие для нас — «на основании специальных знаний». Как видим, в определении понятия «судебная экспертиза» законодатель основывается на наличии у эксперта специальных научных знаний. В то же время в статье 3 «Принципы судебно-экспертной деятельности» первым в перечне принципов указывается и вовсе принцип законности, а о базовом принципе научности вообще речи не идет: «Судебно-экспертная деятельность осуществляется на принципах законности, независимости, объективности и полноты исследования». К чему это приводит?

По нашему мнению, излишнее законодательное регулирование судебно-экспертной деятельности выхолостило из научных исследований на основе специальных знаний сначала научность, потом объективность, независимость, полноту исследования и в конце концов саму законность. Вывод очевидный. При наличии насквозь зависимой ведомственно-межведомственной судебно-экспертной системы, монопольно управляемой государственным регулированием, адвокат никогда не сравняется в возможностях обосновать свою правовую позицию со следователями и прокурорами. Выход только один — открыть двери правосудия для науки.

Часть 4 статьи 7 действующего Закона Украины «О судебной экспертизе» позволяет адвокату ходатайствовать о назначении судебным экспертом любого специалиста в соответствующей сфере знаний, но разрешение зависит от следователя или судьи: «Для проведения некоторых видов экспертиз, которые не осуществляются исключительно государственными специализированными учреждениями, по решению лица или органа, назначившего судебную экспертизу, могут привлекаться кроме судебных экспертов также другие специалисты в соответствующих областях знаний». Но, как правило, в качестве места проведения судебной экспертизы в постановлении следователя или определении суда указывается ведомственное экспертное учреждение, а в качестве эксперта — сотрудник этого учреждения. Круг замкнулся, адвокат получил равные права доступа к эксперту, но его путь снова пролегает по процессуально «вражеской» территории в окружении зависимых и несамостоятельных персонажей страшной сказки.

Привлечь потенциал науки

Для чего адвокату необходимо вступать во взаимодействие именно с сотрудниками экспертных учреждений? Ведь по сути судебные эксперты специализированных экспертных учреждений — это такие же специалисты в своих отраслях науки и техники, как и десятки и сотни тысяч их коллег, работающих в других учреждениях и предприятиях и обладающих такими же знаниями, а зачастую и гораздо лучше, чем у ведомственно зажатых и ограниченных судебных экспертов. Давайте подумаем вместе: неужели любой мало-мальски подготовленный лаборант не сможет провести элементарную химическую реакцию, чтобы определить процент вещества в растворе? Или определить группу крови, количество лейкоцитов и т.п.? Автор этих строк с легкостью проводил эти эксперименты, еще будучи студентом-третьекурсником на факультете биологии университета, как и десятки моих однокашников. Что сложного для любого медика зафиксировать морфологию телесных повреждений, характер и локализацию травм на теле человека? Что сложного для любого физика произвести расчеты тормозного пути при заданных параметрах скорости, массы транспортного средства и коэффициента трения при данных погодных условиях на данном виде дорожного покрытия? Что сложного в определении простой зрительно-моторной реакции у водителя, чтобы знать наверняка латентное время реакции данного человека в момент ДТП? Мы тоже во время учебы в университете делали эти элементарные замеры друг на друге на практикуме по психофизиологии. То есть — что сложного для специалистов с высшим образованием в проведении элементарных научных исследований и почему для их проведения всенепременно надо быть судебным экспертом и работать в ведомственном экспертном учреждении?

Ответ — нет и нет! Ничего сложного нет для специалиста в своей сфере знаний в проведении соответствующего научного исследования и поэтому нет никакой необходимости адвокату обращаться только к сотрудникам ведомственных экспертных учреждений. Принципиальный выход для адвокатов на пути получения реального равенства возможностей со следователями и прокурорами — отказаться от услуг ведомственных милицейско-прокурорских экспертных учреждений и привлечь на свою сторону весь потенциал современной науки. Таким образом, выйдя за волчьи флажки ведомственной системы экспертного обеспечения правосудия и открыв двери правосудия для науки, адвокаты смогут получить стратегическое преимущество в свободе предоставления доказательств всеми не запрещенными законом способами, действительно успешно реализовать заветный принцип равенства орудия и не менее важный принцип состязательности стороны защиты и стороны обвинения для обеспечения качественного правосудия.

ВОЛОЧАЙ Сергей — независимый эксперт-психолог, директор SeLeV Consulting Group, г. Киев