Тенденции развития рынка юруслуг на Украине вместе с законодательными изменениями побуждают юристов частной практики, прежде всего адвокатов, проявлять гибкость и приобретать новые навыки. Совсем скоро судиться будет, может, и проще, но экономически невыгодно, а потому разрешение споров потребует новых инструментов: возобновления реальных полномочий третейских судов, развития арбитражей и введения медиации. И адвокаты могут быть активно вовлечены в становление новых профессий частной юридической практики. Однако не всегда новые возможности и направления позволят остаться в сфере адвокатской деятельности.

 

Исполнены надежд

Так, получив преференцию на приобретение статуса частного исполнителя, многие адвокаты ожидали, что смогут расширить спектр оказываемых услуг за счет послесудебного сопровождения дела клиента — еще и на стадии исполнения судебного решения. Хотя прямого запрета на осуществление одновременно адвокатской деятельности и деятельности частного исполнителя нет, Минюст, контролирующий работу частных исполнителей, весьма не двусмысленно дал понять, что зарабатывать адвокатской практикой больше не получится.

Согласно разъяснению Минюста, предоставленному по запросу Сообщества частных исполнителей, относительно предписаний части 3 статьи 18 Закона Украины «Об органах и лицах, осуществляющих принудительное исполнение судебных решений и решений других органов», частный исполнитель при осуществлении своей деятельности не может заниматься другой оплачиваемой (кроме преподавательской, научной и творческой деятельности, деятельности арбитражного управляющего (распорядителя имущества, управляющего санацией, ликвидатора), инструкторской и судейской практики по спорту и работы в органах Ассоциации частных исполнителей Украины) или предпринимательской деятельностью. Следовательно, частный исполнитель сможет оказывать правовую помощь как адвокат только pro bono.

Частный исполнитель Александр Кошарский считает, что в условиях введения монополии адвокатов по представительству интересов в судах Украины ограничения в праве заниматься адвокатской деятельностью не совсем логичны, поскольку исполнительное производство законом определено как завершающая стадия судебного производства.

«Профессиональная деятельность адвокатов связана с деятельностью частных исполнителей и требует аналогичных знаний и опыта. Это подтверждают и положения закона, которыми практикующие адвокаты освобождаются от прохождения практики для получения права заниматься деятельностью частного исполнителя. Как мы знаем, к кандидатам в частные исполнители выдвигают очень высокие требования, а таким требованиям могут соответствовать только высококвалифицированные и опытные адвокаты или юристы», — комментирует г-н Кошарский. Он убежден, что законодательные запреты на совмещение нескольких видов деятельности для частных исполнителей, адвокатов и иных субъектов профессиональной деятельности в области юриспруденции лишают таких субъектов возможности реализовать свой профессиональный потенциал и получить за это адекватное вознаграждение.

Вместе с тем Александр Кошарский дополняет, что совмещение нескольких видов профессиональной юридической деятельности требует четкого урегулирования вопросов конфликта интересов как в рамках отдельно взятого вида деятельности, так и в рамках нескольких видов профессиональной деятельности: «Вопросы конфликта интересов следует урегулировать путем разработки и утверждения обязательных к исполнению правил и стандартов на уровне органов самоуправления в рамках каждого вида деятельности».

В то же время частный исполнитель Андрей Авторгов считает, что пользы от совмещения не будет. «Сегодня законодательно разрешено совмещение лишь деятельности частного исполнителя и арбитражного управляющего. Что же касается возможности совмещения таких юридических профессий, как частный исполнитель и адвокат, то, по моему мнению, это не пойдет на пользу ни одной, ни другой профессии.

Давайте определимся, о ком мы печемся. У частного исполнителя, даже если его офис находится в малонаселенном регионе, округом является вся область, включая областной центр, что, на мой взгляд, даст ему достаточное количество клиентов.

Что касается адвокатуры, то с учетом ее монополии на представительство интересов в судах также вряд ли можно ожидать в ближайшее время уменьшения числа ее клиентов.

Недавно я вернулся из Литвы, где мы с коллегами посетили офис частного исполнителя. У него на исполнении находится 9 тысяч (!) исполнительных производств, и вряд ли он мечтает при этом заняться еще и адвокатской деятельностью.

Справедливости ради следует сказать, что законодательство этой страны дает право частному исполнителю заниматься медиацией и предоставлять юридические консультации, не связанные с представительством интересов суде.

Лично я приостановил адвокатскую деятельность, в чем легко можно убедиться, посмотрев ЕРАУ, потому что полностью разделяю позицию героя известного произведения М. Булгакова — «двум богам служить нельзя», — прокомментировал г-н Авторгов.

 

Медиативный интерес

Впрочем, целесообразность запретов на уровне законов — дискуссионный вопрос. Для кого-то дополнительная профессия могла бы стать значительным подспорьем и источником доходов. Наверное, не совсем приятно, когда адвокаты, чтобы окупить расходы на содержание офиса и покупку оргтехники, в небольших населенных пунктах зарабатывают за счет оказания иных услуг. Например, как в одном курортном городке Украины, — изготовлением ксерокопий. В здании, на котором большими буквами красовалась надпись «Ксерокс», обнаружилось адвокатское объединение. Но работы не так уж много, по всей видимости.

Да и исключительное право на судебное представительство не панацея: с ростом судебного сбора, стоимости экспертиз и гонораров адвокатов за судебное представительство многие клиенты предпочтут разрешать споры иными путями. И в этом немалым подспорьем может стать развитие практики медиатора. Правда, выступая в роли примирителя, адвокат должен быть еще более скрупулезным, чтобы не получить обвинения в конфликте интересов.

По мнению Дианы Проценко, президента общественной организации «Национальная ассоциация медиаторов Украины» (НАМУ), адвокат не может быть медиатором для своих клиентов, поскольку высок риск возникновения конфликта интересов и потери/отсутствия нейтральности и беспристрастности его как посредника, однако адвокат может выступать медиатором для двух других сторон другого спора, в котором он не оказывает адвокатских услуг. «Для юриста медиация как глоток свежего воздуха», — уверена г-жа Проценко. Это и дополнительные навыки к основной деятельности для повышения качества, и квалификация, позволяющая разнообразить основную деятельность и предотвратить профессиональное выгорание, и возможность увеличить клиентскую базу и увеличить личный доход при представительстве интересов клиента не только в суде, но и в процессе медиации, позволяющей получить результат (решение спора) лучше и быстрее.

«Это все возможно только тогда, когда обучение медиации было качественным, когда медиатор-юрист хорошо понимает границы каждого вида деятельности и действительно умеет «менять шляпу» — не вводит клиента в заблуждение, не нарушает этических правил ни одной из профессий», — сделала оговорку Диана Проценко, уточнив, что в НАМУ немало адвокатов-медиаторов, и практика подсказывает, что от прямых запретов лучше уйти.

Правда, и медиация чуть не стала «закрытой» для адвокатов. На поверку оказалось, что имеет место неоднозначность предлагаемой законопроектом нормы. Ситуацию прояснила вице-президент НАМУ, адвокат Луиза Романадзе: «Такая проблема существует. И поводом для этого послужила формулировка из законопроекта № 3665 «О медиации», который был принят в первом чтении 3 ноября 2016 года. В части 3 статьи 7 законопроекта содержится положение, что медиатором не может выступать адвокат стороны медиации, и соответственно, медиатор не может быть адвокатом стороны в деле, в котором он предоставлял услуги медиации.

К сожалению, не все адвокаты до конца понимают суть медиации. В силу непонимания тонкостей процедуры данное положение законопроекта было воспринято буквально: адвокатам планируют запретить заниматься медиацией! На самом деле речь шла исключительно об ограничениях, связанных с необходимостью сохранения нейтральности и беспристрастности адвоката, соблюдения принципа конфиденциальности медиации. Поскольку предложенная в законопроекте формулировка воспринимается адвокатами неоднозначно, то необходимо было ее откорректировать ко второму чтению. Соответствующие предложения были направлены в профильный комитет в установленном регламентом парламента порядке».

При этом г-жа Романадзе уверяет, что даже сегодня, несмотря на отсутствие специального закона, адвокаты могут выполнять функции медиатора, более того, такая возможность прямо предусмотрена частью 2 статьи 21 Правил адвокатской этики.