Не секрет, что в украинских реалиях банкротство должника воспринимается по большей части как законное средство для избавления от нежелательных кредиторов, сохраняя при этом наиболее ценные активы должника от притязаний взыскателей.
Украинское законодательство, как и судебная практика, до вступления в силу в начале 2013 года новой редакции Закона Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом» (Закон о банкротстве) не располагали достаточно эффективными инструментами, позволяющими обеспечить защиту имущественных интересов конкурсных кредиторов в делах о банкротстве. В частности, кредиторы были лишены возможности обжаловать сделки, договоры, имущественные действия должника, направленные на «вывод» активов, поскольку Закон о банкротстве не наделял их такими правомочиями, а общие положения Гражданского кодекса (ГК) Украины о недействительности сделок не относил их к разряду «заинтересованных» лиц.
С 18 января 2013 года на Украине действуют положения, ранее отсутствующие в отечественном законодательстве, но известные еще со времен Древнего Рима, о недействительности сделок должника. Нормы о недействительности сделок охватываются статьей 20 Закона о банкротстве. В ней идет речь о том, что в определенных законом случаях сделки (договоры) или имущественные действия должника, совершенные им после возбуждения дела о банкротстве или на протяжении одного года, предшествующего возбуждению дела о банкротстве, могут быть соответственно признаны недействительными или опровергнуты хозяйственным судом в рамках дела о банкротстве по заявлению арбитражного управляющего или конкурсного кредитора.
Если обратиться к опыту наших соседей, например, Российской Федерации, то нельзя не отметить, что институт недействительных сделок в ее законодательстве о банкротстве достаточно хорошо разработан и может послужить образцом для дальнейшего усовершенствования отечественного законодательства по этому вопросу.
Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ с последующими изменениями (ФЗ о несостоятельности) содержит целую главу (ІІІ.1), посвященную регулированию вопросов о недействительности сделок должника.
ФЗ о несостоятельности определяет, что сделки, совершенные должником или другими лицами за его счет, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также на основаниях и в порядке, которые указаны в законе (часть 1 статьи 61.1.). Эта норма интересна тем, что, во-первых, разграничивает недействительные сделки на две категории: недействительные в соответствии с Гражданским кодексом и недействительные согласно ФЗ о несостоятельности, то есть указывает на различные основания и последствия недействительности. Во-вторых, она относит к недействительным сделкам не только совершенные должником, но и заключенные другими лицами за его счет. Последнее очень важно, поскольку, например, отсутствие в статье 20 Закона о банкротстве аналогичного положения приводит к тому, что абсолютно неоправданно выводится из-под действия упомянутой статьи целый ряд сделок (действий), которые формально не совершены непосредственно должником, но в результате которых в пользу третьих лиц выбывает (отчуждается) имущество должника. К примеру, отчуждение такого имущества комиссионером или управляющим (в рамках договора управления имуществом) не охватываются определением недействительных сделок согласно Закону о банкротстве. В указанных случаях отчуждаемое имущество не принадлежит на праве собственности продавцу, но в силу договорных конструкций отчуждатель на законных основаниях передает его в собственность третьим лицам от своего имени.
Правила ФЗ о несостоятельности могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным, процессуальным и другими отраслями законодательства РФ (часть 3 статьи 61.1.).
Приведенная норма позволяет оспорить действия должника не только в сфере гражданско-правовых отношений, но и других отраслей законодательства, что немаловажно. Так, имеют место случаи, когда должник умышленно начисляет и выплачивает своим отдельным должностным лицам заоблачные зарплаты (премии, бонусы и т.д.), чтобы избавиться от денежных средств, на которые могут претендовать будущее кредиторы. Или бывает по-другому: зарплаты начисляются, но не выплачиваются, тем самым формируется пул подконтрольных должнику кредиторов, получающих голоса в собрании кредиторов. В контексте описанного частного случая авторы статьи 20 Закона о банкротстве упустили важный аспект, а именно: четко не определен спектр взаимоотношений, в рамках которых правила об оспариваемых сделках могут применяться. Это, в свою очередь, приведет к тому, что сомнительные действия (сделки) должника, например, в трудовых правоотношениях, будут допустимы, хотя в отдельных случаях они могут быть направлены на то, чтобы вывести имущество банкрота из ликвидационной массы.
Не учитывающим разнообразие возможных ситуаций является подход, избранный украинским законодателем, к применению последствий недействительности. Часть 2 статьи 20 Закона о банкротстве обязывает кредитора вернуть в ликвидационную массу имущество, полученное от должника, в случае признания сделки (договора) недействительной. Таким образом, независимо от того, были ли действия кредитора и/или должника добросовестными, были ли сделки совершены в рамках обычной хозяйственной деятельности должника или заключены на бирже, или во исполнение судебного акта, это не имеет никакого значения. Последствия их недействительности одинаковые — возврат всего должнику. Вместе с тем российский законодатель распределил оспариваемые сделки по категориям и установил, в каких случаях они обжалуются и при каких условиях. Тем самым учитывается целый ряд факторов, важных как для должника, так и кредитора, что ведет к разумному ограничению права на обжалование сделок должника.
Нельзя оставить без внимания одно из оснований признания сделки недействительной, предусмотренное статьей 20 Закона о банкротстве, а именно: принятие должником на себя залоговых обязательств для обеспечения исполнения денежных обязательств. Как уже отмечалось, Закон о банкротстве не ставит последствия недействительности сделки в зависимость от добросовестности кредитора (в данном случае залогодержателя). Более того, Закон о банкротстве к описанному случаю не выдвигает каких-либо других дополнительных требований, то есть для оспаривания залога имущества должника достаточно лишь единственного обстоятельства — совершение такой сделки после возбуждения дела о банкротстве или на протяжении одного года, предшествующего такому делу. Ввиду этого недобросовестный должник через контролируемого конкурсного кредитора может требовать признания сделки недействительной. Поскольку сделка о залоге сама по себе не предусматривает встречного исполнения должником каких-либо обязательств в пользу кредитора (залогодержателя), то вследствие признания ее недействительной залоговое имущество возвратится должнику, без необходимости встречного исполнения в пользу кредитора. Таким образом, любой договор залога, заключенный должником за год до возбуждения дела о банкротстве, попадает в зону риска, и залогодатель может лишиться реального обеспечения. Очевидно, чтобы избежать подобных казусов, Закон о банкротстве должен разграничить случаи добросовестности и недобросовестности кредитора в оспариваемом обязательстве.
В настоящее время тяжело оценивать эффективность статьи 20 Закона о банкротстве, так как ее практическое использование не нашло еще своего отражения в судебной практике в связи с коротким сроком ее действия. Вместе с тем мы не можем не отметить полезность этого института для пресечения, в том числе превентивного, нечестных действий должника по отношению к конкурсным кредиторам. Нормы Закона о банкротстве в части регулирования оспариваемых сделок требуют существенной доработки, в том числе с учетом опыта других стран, так как они содержат целый ряд недостатков, позволяющих вполне законным путем нивелировать их предназначение — защиту имущественных интересов кредиторов в делах о банкротстве должника.
ШАПОВАЛ Богдан — партнер ЮК Jurimex, г. Киев
© Юридична практика, 1997-2024. Всі права захищені
Кількість адвокатських балів | Вартість |
---|---|
Відеокурс з адвокатської етики | 650 грн |
10 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 2200 грн |
16 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 3500 грн |
8 адвокатських балів (без адвокатської етики) | 1800 грн |
Щодо додаткової інформації
Email: [email protected]
Тел. +38 (050) 449-01-09
Пожалуйста, подождите…