Реформированная в 2012 году адвокатура прошла период создания органов самоуправления, включая объединение в Национальную ассоциацию адвокатов Украины (НААУ), и сегодня входит в фазу институционального развития. Однако со стороны власти все чаще звучит утверждение, что адвокатуру снова необходимо реформировать. Нужны ли существенные изменения самим адвокатам и как адвокатское сообщество может защищать профессию от посягательств власти, мы расспросили адвоката, партнера ЮК EQUITY, вице-президента Ассоциации адвокатов Украины (ААУ) Олега Малиневского.

— Олег, по вашему мнению, сегодня нужна реформа адвокатуры?

— Реформа адвокатуры состоялась в 2012 году, когда в вопросах самоуправления мы получили достаточную независимость от государства. Именно действующий Закон Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» стал результатом длительной дискуссии не только среди представителей адвокатской профессии, но и всего юридического сообщества при активном участии иностранных партнеров. Перед его принятием мы несколько лет дискутировали на уровне концепций. Это было время, с одной стороны, противостояния, с другой — наработки общих правил, которые будут адекватными и воспринятыми как «классической» адвокатурой, так и бизнес-адвокатурой.

В то же время действующее законодательство действительно требует точечного усовершенствования многих аспектов, особенно связанных с расширением профессиональных прав адвокатов и усилением гарантий адвокатской деятельности, повышением статуса адвоката, налогообложением, функционированием органов адвокатского самоуправления. Но даже все это в совокупности не тянет на громкое слово «реформа».

Более того, в такой ситуации игры в «реформу» очень опасны. Ведь это может быть ширмой, если не для переподчинения адвокатуры государству, то как минимум для ее существенного ослабления. Поданный в первый день работы парламента ІХ созыва законопроект № 1013 об отмене адвокатской «монополии» — первая ласточка. Срочность его внесения на фоне отсутствия каких-либо разумных обоснований (ограничение права на самопредставительства юрлиц не в счет, это может быть исправлено обычным законом) — это тест на реакцию профессионального сообщества на недружественные действия в отношении адвокатуры и всей системы правосудия в целом. При этом адвокатам действительно есть что терять в случае возможного отката назад.

Ведь адвокатское сообщество первым среди профессиональных юристов получило полное самоуправление и остается пока единственным, кто его имеет. Мы с 2012 года получили возможность самостоятельно определять, кто войдет в нашу профессию, а кто не достоин в ней оставаться.

Добившись права на самоуправление, адвокатская профессия получила не только реальную независимость, но и коллективную самозащиту. Вне зависимости от конкретных фамилий адвокатское самоуправление — та красная линия, которая гарантирует нам независимость, безопасность и защиту от посягательств власти. И за него мы должны бороться. Это — наша свобода, и мы должны пресекать любые попытки отобрать ее у нас. Например, не допустить создания некоего универсального дисциплинарного органа для судей, прокуроров и адвокатов, когда адвокатов смогут лишать профессии процессуальные оппоненты либо же судьи.

Если говорить о реформах, то есть еще один важный момент. Неизбежно грядущая перестройка системы правосудия, особенно в части уголовного процесса, может существенно влиять на вопросы адвокатуры. И здесь красной линией являются существующие права адвоката и гарантии адвокатской деятельности, которые не могут быть сужены, а, наоборот, должны быть расширены.

— Как вы считаете, сегодняшняя система самоуправления достаточно хороша, чтобы защищать адвокатов?

— Если взять в чистом виде НААУ как идею — это правильное «проадвокатское» решение. Адвокаты должны быть единым сообществом. Существующую систему адвокатского самоуправления я также считаю достаточно эффективной. Если же кто-то считает, что где-то нормы были применены в искаженном виде, кем-то властные полномочия внутри адвокатуры используются в недостаточной степени в пользу адвоката — все это можно исправить внутри профессии.

Государству сейчас выгодно создавать картинку, как будто бы в адвокатской среде все плохо. Еще хуже, когда адвокаты из-за личных амбиций, обид или непонимания вовлекаются в этот процесс и помогают нашим оппонентам умалять роль адвокатуры. Это не пойдет ей на пользу. Это может быть только на пользу власти, для которой адвокатура всегда составляет оппозицию, ведь профессионально контролирует ее действия на предмет соответствия законам и соблюдения прав человека в целом.

Поэтому адвокаты должны держать руку на пульсе и реагировать на любые попытки деструктивных изменений, которые могут ухудшить эту ситуацию.

Адвокатура — это не просто независимая профессия, а важный правовой институт, который защищает общий правопорядок, борется против диктатуры, произвола правоохранительных органов, власти в целом. Если журналистов называют сторожевыми псами демократии, то адвокаты стоят на страже верховенства права и справедливости. Журналисты могут указать на факт нарушения, адвокат — дать этому правовую оценку, среагировать в правовом ключе, чтобы получить общий позитивный социальный эффект.

Чтобы эффективно исполнять эту роль, адвокатура должна быть сильной, и сплочение адвокатов вокруг этой идеи — одна из моих задач как адвоката, в рамках общественных организаций и адвокатского самоуправления.

— Какое место при наличии саморегулируемой организации отводится общественным адвокатским объединениям, например ААУ, вице-президентом которой вас недавно избрали?

— Такие объединения, безусловно, должны быть. Но главное — они должны быть независимыми и от государства, и от органов адвокатской власти, чтобы защищать интересы адвокатов во всех отношениях, связанных с профессиональной деятельностью. При этом такие общественные организации имеют еще одно преимущество — они более независимы и могут резче реагировать на действия государства, например, при попытках принять закон, нарушающий права адвокатов, или в случае прямого посягательства на права конкретного адвоката.

Для меня лично и, уверен, для других членов и руководства ААУ адвокатура — это профессиональный дом. Я ее сознательно выбрал, и в ней реализовываю себя как гражданин, как профессионал, как бизнесмен. К тому же ААУ — это возможность сделать наш общий адвокатский дом лучшим и более защищенным.

Мы, ААУ, не боремся за должности в адвокатском самоуправлении, а тем более в государственных органах, мы боремся за интересы каждого адвоката, его статус, уровень его профессиональных прав и гарантий, стремимся повысить качество правовой помощи, уровень правосудия и защищенности прав граждан. Наше оружие — профессионализм, открытость и единство. При этом мы стараемся быть объединяющей дискуссионной площадкой для всего юридического сообщества. Кстати, нынешний профильный закон стал реальностью во многом благодаря ААУ, которая до создания НААУ была основным всеукраинским профессиональным объединением, активно участвующим в борьбе за адвокатское самоуправление.

Но подчеркну: важная функция общественных организаций — стоять на страже интересов адвокатов в отношениях с государственной властью и адвокатским самоуправлением. В любой ситуации может быть несколько вариантов решения, и наша задача — выявить недостатки и способствовать выбору более приемлемого для адвокатов решения.

— Например, с повышением квалификации?

— Да, это актуальный пример. Новый порядок малопонятен адвокатам и вызывает много неудобств, особенно в регионах. Возникновение финансового барьера, в том числе для доказавших качество операторов повышения квалификации (например, ААУ, Ассоциации юристов Украины), сужает возможности адвокатов набрать необходимые баллы, монополизирует данную сферу в пользу одного игрока, независимо от качества знаний, которые прилагаются. Считаю, в этой части возможно найти разумное решение и сделать шаг навстречу адвокатам. Кроме того, целесообразно вернуть как опцию публикации в профильных изданиях из утвержденного перечня. Ведь подготовка и написание статьи по своей сути и есть повышение квалификации. Также можно учитывать количество выигранных за отчетный период дел, ведь успех невозможен без повышения квалификации. Но это те моменты, которые можно исправить без применения таких кардинальных методов, как упразднение адвокатского самоуправления или его тотальное зарегулирование. И тем более это не повод для реформы адвокатуры.

— Как это предлагалось проектом № 9055?

— Проект № 9055 в своей основной части был хорош. За исключением отдельных моментов, он предлагал существенное усиление прав адвокатов и гарантий профессиональной деятельности. И все адвокаты давали высокую оценку этому стремлению расширить и усилить наши права, особенно учитывая, что их предлагалось отобразить и в процессуальных кодексах, в частности в Уголовном процессуальном кодексе Украины.

Но итоговое мое мнение было не в поддержку законопроекта № 9055 во многом из-за переходных положений, которые, с одной стороны, нивелировали существующую систему органов самоуправления, а с другой — не предлагали четкого порядка формирования новой системы. Безусловно, риск беспорядка в вопросах самоуправления не мог быть компенсирован никаким расширением прав и гарантий.

И сейчас нам тоже надо настаивать на том, что изменения нужны адвокатам, но это должны быть изменения, которые расширяют арсенал адвокатов и, соответственно, усиливают защиту прав человека.

— Вы, как член дисциплинарной палаты Квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры Киевской области, ощущаете снижение качества адвокатуры после наплыва юристов за последние несколько лет?

— По дисциплинарным делам это не особо заметно. Жалоб, возможно, стало больше, ведь количество адвокатов объективно возросло, но нельзя сказать, что жалуются именно на новеньких. Но надо понимать, что с введением исключительного представительства в судах адвокатами в профессию не пошли вчерашние студенты. Наши ряды пополнили юристы с многолетним опытом, которые и до этого отлично знали процесс, понимали, как работает адвокат, и фактически осуществляли адвокатскую деятельность, но без свидетельства. Сегодня просто наведен порядок в профессии. Если посмотреть на статистику, то прирост адвокатуры был постепенным: так, в 2014 году было 28 тысяч адвокатов, в 2015-м — 32 (+4), 2016-м — 35 (+3), 2017-м — 39 (+4), 2018-м — 45 (+6), 2019-м — 53 (+8). И сегодня эта цифра вполне соответствует оценкам запроса рынка на правовую помощь в судебных и уголовных вопросах. Урегулирование самопредставительства юрлиц снизит спрос, а в отдельных случаях приведет к приостановлению адвокатской деятельности. Но вряд ли мы будем иметь ежегодный прирост ниже «домонопольных» времен, он снова будет на уровне 2-3 тысяч новых адвокатов в год. Так что сказать, что «исключительное право» дало нам новые кадры, нельзя, оно лишь привело деятельность участников рынка к единым стандартам адвокатуры.

Беседовала Ирина ГОНЧАР,  «Юридическая практика»