После аннексии Крыма время от времени в СМИ появляется информация от должностных лиц, что Украина будет оспаривать действия соседей в том или ином международном суде. Но поскольку такая информация всплывает из разных источников очень спонтанно, видимо, у нашего государства нет четкой стратегии в этом вопросе. Отложив все профильные суды и арбитражи (вроде WTO и IATA), у Украины остается возможность обратиться в два международных судебных органа, способных действительно повлиять на Россию: Европейский суд по правам человека (Евросуд) и Международный суд справедливости ООН (МСС). Какой же их них более перспективен?

Обратиться в Евросуд

В соответствии со статьей 33 Европейской конвенции о защите прав человека и основоположных свобод «любая Высокая Договаривающаяся Сторона может передать в Суд вопрос о любом предполагаемом нарушении положений Конвенции и Протоколов к ней другой Высокой Договаривающейся Стороной». Как сторона Конвенции, права которой предположительно были нарушены другой стороной, Украина обратилась в Евросуд еще 13 марта 2014 года. Тогда суд, согласно правилу 39 Регламента, принял обеспечительные меры, обязав обе стороны воздержаться от каких-либо деяний, особенно военных действий, которые могут повлечь за собой нарушение прав человека, закрепленных в Конвенции, и исполнять свои обязательства в соответствии с Конвенцией.

Такое быстрое обращение в суд и принятие обеспечительных мер давало надежду, что Украина будет системно добиваться компенсации за аннексию Крыма в Евросуде. Однако прошло полгода, а больше никаких документов в открытой базе этого суда по делу № 20958/14 «Украина против России» нет. Но при этом в конце октября СМИ сообщали со ссылкой на министра юстиции Павла Петренко, что министерство передало в Евросуд три дела против России. Само же ведомство официально не разглашает информацию о каких-либо конкретных действиях. Тем не менее успешность признания юрисдикции в каждом из случаев зависит от двух слагаемых: были ли исчерпаны все внутренние средства правовой защиты (статья 35 Конвенции), касается ли спор нарушений положений Конвенции.

Если говорить о первом условии, необходимо отметить, что в межгосударственных спорах, как правило, отсутствуют средства национальной защиты, поэтому в отдельных случаях допускается отклонение от требований статьи 35.

Что касается наличия нарушений положений Конвенции, то следует отталкиваться от предполагаемых исков Украины. По словам г-на Петренко, дела касаются иска о признании незаконной оккупации Крыма, компенсации убытков, нанесенных этой оккупацией, фиксации нарушений конституционных прав граждан, которые были допущены в ходе оккупации и в дальнейшей деятельности оккупационной власти, а также нарушений прав Мустафы Джемилева и его сына со стороны российских оккупационных сил в Крыму.

Среди прочего, сразу бросается в глаза фраза «о признании незаконной оккупации Крыма». Компетенции выносить такое решение у Евросуда нет — он может посчитать оккупацию незаконной и решить, что было нарушение, например, статьи 1 Первого протокола Конвенции. Именно эта статья должна стать фундаментом межгосударственного спора в отношении Крыма, согласно которой «каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как… на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права».

В отношении требования о компенсации, даже если такое требование будет успешным, процесс выполнения решения из-за отсутствия механизма может вообще не состояться. Тем более если речь идет о государстве, которое в своей деятельности пренебрегает принципами международного права и международным правом в целом.

Успешность всех последующих требований зависит напрямую от доказательной базы. Среди прочего речь может идти о нарушении статьи 2 (право на жизнь), статьи 3 (запрещение пыток), статьи 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Конвенции, статьи 1 Первого протокола (защита собственности), статьи 2 Протокола № 4 (свобода передвижения).

В практике Евросуда есть два дела, на которые Украине следует ориентироваться при подаче иска против России. Первое дело фактическими обстоятельствами очень похоже на ситуацию в Крыму — «Кипр против Турции» (2001 год), когда спустя почти 30 лет после оккупации северного Кипра Турцией суд вынес решение о нарушении со стороны Турции множества статей Конвенции, в том числе статей 3, 5, 8, 13 Конвенции, а также статьи 1 Первого протокола. Второе дело — «Грузия против России» (2014 год). Иск был подан в 2008 году, и только в июле с.г. суд принял решение, в котором удовлетворил иск в большинстве требований. Хотя предмет иска был другой (дело касалось арестов, задержаний и коллективного выселения грузинских граждан из РФ осенью 2006 года), Украину тут должно интересовать не столько само решение, сколько реальные сроки делопроизводства (шесть лет) и стратегия ответчика в споре.

Суд справедливости

Второй доступный для Украины вариант — Международный суд справедливости ООН (МСС). В межгосударственных делах этот суд имеет значительно больший авторитет, чем Евросуд.

Обращаясь в МСС, Украине можно уже не ограничиваться одной Европейской конвенцией, а предоставлять суду факты нарушений множества международных норм, начиная с Хартии ООН.

О том, что Украина начала процесс подачи иска в МСС, еще в августе в прямом эфире одного из телеканалов заявил Павел Петренко. По его словам, это иск против России о нарушении международной конвенции по запрещению финансирования терроризма (Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма).

В таком случае Украина будет доказывать юрисдикцию суда на основании статьи 24 Конвенции, в соответствии с которой спор может быть передан в МСС. Однако там предусмотрены меры, которые сторонам нужно исчерпать, перед тем как обращаться в суд, а именно: на протяжении шести месяцев стороны не смогли сформировать независимый арбитраж. О попытках создать такой арбитраж официально Украина не сообщала.

Поскольку ни Украина, ни Россия не признали обязательную юрисдикцию МСС, согласно статье 36 (2)  Устава МСС, а шансы согласия России на добровольную передачу спора суду (статья 36 (1) Устава МСС) равны нулю, то остается рассчитывать на конвенции, в которых Россия как сторона в случае спора признала юрисдикцию МСС. Кроме вышеупомянутой конвенции, подобного рода положения имеет Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Но такой спор однозначно имеет меньшую вероятность юрисдикционного успеха.

Подавать параллельный иск в другой международный суд (одновременно с иском в Евросуд) не является препятствием, что продемонстрировано в деле МСС «Грузия против России» (2011 год). Кроме того, это решение очень важно исследовать, чтобы доказать наличие международного спора между Украиной и Россией и что методы переговоров были исчерпаны. Грузия в своем иске не подтвердила последнего, и суд не признал юрисдикцию над спором.

Таким образом, оба органа разрешения споров в перспективе могут вынести решения в пользу Украины, но для этого нужно основательно понимать особенности каждого института и его судебной практики, а также стратегию России в подобных спорах. Это будет длительный процесс, но такие дела, как «Кипр против Турции», являются примером для подражания.

 

ДАНИЛЕЙКО Владислав — юрист МЮФ Integrites, г. Киев