Дайвинг — особый вид спорта, для занятия которым необходимы не только хорошая физическая форма, но и отменные знания техники безопасности погружений и сосредоточенное внимание ко всем мелочам. Это хорошо усвоил Александр Мартыненко, старший партнер, глава коммерческой практики и разрешения споров, глава практики энергетики и проектов МЮФ CMS Cameron McKenna, который увлекается подводным плаванием уже 12 лет, приобщив к этому занятию своего сына. По словам г-на Мартыненко, на его счету немного погружений — всего около ста, — поскольку самое главное для него в дайвинге — не спортивный интерес, а возможность познакомиться с подводным миром.

— С чего началась ваша любовь к под­водному плаванию?

— Я с детства интересовался под­водным миром — воспитывался на фильмах Жака-Ива Кусто, которым не перестаю восхищаться. Неизгладимое впечатление произвел на меня известный фильм «Голубая бездна» Люка Бессона о выдающемся французском дайвере-апноисте Жаке Майоле. Меня всегда тянуло к этому. Но все как-то не было времени всерьез этим заняться, до тех пор, пока однажды не оказался в правильном месте. На Мальте. Там был местный дайвинг-центр, где я познакомился с интересным инструктором — канадцем и профессиональным военным ныряльщиком. Мы с сыном записались к нему в ученики. И ни разу не пожалели об этом. Но, к сожалению, времени на дайвинг у меня немного. Практически могу позволить себе это только во время отпуска.

— Помните свое первое погружение? Какие были впечатления?

— Конечно. Это был восторг и понимание того, чего мне так долго не хватало. Но дайвинг — непростое занятие. Чтобы его освоить, нужно долго работать над собой: выучить как технику, так и теорию. Несмотря на всю свою привлекательность, это достаточно рискованный вид спорта и для здоровья, и жизни. Скажем, если что-то пошло не так на глубине 20 метров, шансы подняться на поверхность живым и невредимым будут крайне малы, если не выполнять строго все правила и не взаимодействовать со своим «бадди» — напарником по погружению. Этот спорт не допускает легкомысленного отношения. Поначалу сложнее всего было запомнить и усвоить все правила поведения на воде и под водой.

— Но вас этот риск не пугает?

— Главное — четко выполнять то, чему тебя научили. Перед погружением надо проверить снаряжение — не сифонит ли баллон и достаточно ли в нем воздуха, правильно ли работает регулятор воздуха, удерживает ли воздух жилет, не течет ли маска, все ли нормально с компасом и компьютером для ныряния. Если что-то упустишь, то под водой проблем не оберешься. Потом еще нужно проверить снаряжение твоего «бадди», убедиться, точно ли ты знаешь маршрут погружения. К тому же перед погружением и ты, и твой напарник должны быть в хорошей физической форме. Как любил все время повторять мой первый инструктор, «We do not dive to stay fit. We stay fit to dive!». То есть для занятия дайвингом ты должен постоянно работать над собой, быть в форме.

Также нельзя ­нырять уставшим или простуженным.

Все эти действия сводят риск к минимуму. Поэтому, когда ты знаешь, что все сделал четко, когда уверен в себе на все сто, то страха быть не может.

— Вы ныряете около 12 лет. На какую максимальную глубину погружались?

— Я всего лишь любитель, который практикует, когда выдается свободное время. Погружений у меня не так уж и много — всего около сотни. Скажу еще, что я состою во Всемирной конфедерации подводной деятельности (Confеdеra­tion mondiale des activitеs subaquatiques, CMAS), которую основал Жак-Ив Кусто. Согласно ее правилам, как аматор я должен придерживаться установленных правил погружения. Так, любители не имеют права погружаться на глубину больше 40 метров. В некоторых странах действуют свои ограничения. Например, в Египте закон запрещает любителям опускаться на глубину свыше 30 метров. Поэтому я ­придерживаюсь этих требований. Если кто-то считает, что чем глубже он погрузился, тем он лучше, то я должен его разочаровать. Вся прелесть любительского дайвинга не в том, чтобы ставить рекорды по глубине погружения. Да вы никогда этого и не сделаете, поскольку существуют профессиональные ныряльщики. Привлекательность дайвинга кроется в возможности насладиться наблюдениями за жизнью подводного мира, побывать в совершенно другой естественной среде и увидеть то, чего не может увидеть ни одно простое сухопутное существо. А 90 % богатств подводного мира можно увидеть на глубине 25 метров ниже уровня моря. Поэтому, если хочется просто получить удовольствие, то лучше нырять в этих пределах.

— Можете похвастаться какими-то достижениями или занимаетесь дайвингом просто ради удовольствия?

— Ныряю как для себя, для получения удовольствия, так и для спортивного интереса, который заключается исключительно в отработке техники. Всегда приятно закончить 50-минутное погружение с переизбытком воздуха в 10-лит­ровом баллоне акваланга, в то время как другим не хватает воздуха в их 18-литровых баллонах, и они вынуждены просить воздух у других ныряльщиков. А, как говорят профессиональные дайверы, ничто так дорого не стоит, как глоток воздуха под водой.

— В каких водах вы уже успели опробовать свое мастерство? Где вам больше всего понравилось?

— Настоящий рай для ныряльщиков и вообще для всех ценителей морской жизни — это Красное море с его уникальной экосистемой. 20 % живой природы Красного моря вы не найдете больше нигде на планете! В этом море нет перепада температур. То есть на глубине в полтора километра температура воды такая же, как на поверхности, — воды Красного моря нагреваются как сверху, от солнца, так и снизу — от геологической активности.

На Средиземноморье я влюблен в Мальту. Там можно найти сотни чрезвычайно красивых мест для ныряния — это различные причудливые пещеры, затонувшие корабли, самолеты. В тех краях я нырял поблизости Крита, Майорки, Каталонии, Корсики, Кипра. В принципе, лучшим выбором для ныряльщика, наверное, будут Мальта и остров Гозо. Правда, богатство живой природы Средиземного моря серьезно уступает Красному морю.

— Ваши погружения, как правило, проходят гладко, или бывали какие-то экстремальные ситуации?

— Один раз был экстрим, но не связанный непосредственно с самим погружением. Как-то мы отправились нырять в известную всем дайверам Голубую дыру (Blue Hole) на мальтийском острове Гозо. Это такая вертикальная подводная пещера с входом/выходом на побережье. Выглядит как небольшой пруд диаметром около 15 метров, а вниз — 25 метров вертикального спуска, окруженного со всех сторон каменными стенами. Называется «труба». И ты прыгаешь в нее, а в конце — широкий выход в открытое море с глубиной около 100 — 150 метров. Подобраться к этому месту очень тяжело. Нужно проехать через всю Мальту, потом на пароме плыть к Гозо, потом ехать еще через весь остров. От стоянки нужно еще полтора-два километра идти пешком через горы под палящим солнцем, причем в полном снаряжении. Задание не из легких. И вот мы с сыном, который был моим «бадди», преодолели все эти расстояния со своей группой. Подошли к самой Blue Hole, люди начали уже прыгать в ту дыру, а мой малый говорит: «Папа, я потерял ремешок от ласты!». Как раз тот ремень, которым ласта крепится к ноге. Это была катастрофа! Представьте — потратить столько времени и сил и оказаться ни с чем, потому что ему в воду нельзя с незакрепленными ластами, а мне нельзя без напарника. Я снял снаряжение и, не надеясь ни на что, пошел назад той дорогой, по которой мы шли, — авось найду этот ремешок. И я его нашел в метрах двадцати от Голубой дыры. Так что мы все-таки в нее прыгнули!

— Какие воды хотели бы посмотреть в ближайшее время?

— Хотел бы погрузиться в Черное море. Но это скорее просто из любопытства, потому что интересных вещей там мало. Еще подумываю о погружениях поблизости Великобритании, в северных водах. Это должны быть впечатления, совершенно отличные от тех, которые испытываешь при погружении в водах южных.

(Беседовала Светлана СУГАК,
«Юридическая практика»)