Александр Плотников, партнер, руководитель практики банковского и финансового права, соруководитель практики уголовного права и защиты бизнеса АО Arzinger
После банкопада 2014—2015 годов и последовавших разбирательств финансовый сектор вполне обоснованно стал объектом пристального внимания со стороны правоохранительных органов. Учитывая, что грань между объективным коммерческим риском, который присущ банковской деятельности, и преступными действиями иногда очень тонкая (особенно в глазах правоохранителей), риск уголовного преследования значительно возрос.
Основной статьей Уголовного кодекса Украины (УК), по которой квалифицируются действия подозреваемых в таких делах, является статья 191 УК — присвоение, растрата имущества или завладение им путем злоупотребления служебным положением. И как видно на практике, правоохранительные органы трактуют нормы этой статьи довольно широко. Я бы сказал, непозволительно широко.
Проблема в том, что следствие анализирует ситуацию постфактум, когда кредит уже выдан и не возвращен. Но ведь только факт невозврата кредита вовсе не говорит о преступном умысле сотрудников банка и сам по себе не может быть достаточным основанием для уголовного преследования. Помимо этого, необходимо доказать факты завладения средствами, злоупотребления служебным положением, сговора (который обычно вменяется в таких случаях). Это непростая задача, особенно если в реальности этого не было.
Для упрощения данной задачи довольно часто само использование кредитных средств заемщиком уже истолковывается как завладение. Кого волнует, что средства были потрачены с целью, на которую они и выдавались, когда руководство требует результата по резонансным делам? Главное — сочинить подозрение поубедительнее и почаще вставлять клише вроде «реализуя свой преступный умысел», «заведомо осознавая незаконность своих действий» и т.п.
При этом для обоснования квалификации преступления, которое якобы совершено сотрудниками банка, правоохранительные органы иногда делают выводы, которые они не могут делать ни в силу своих полномочий, ни компетенции. Ярким примером подобного поведения является утверждение о безосновательности выдачи кредита, которым следствие фактически умножает на ноль компетенцию целого ряда подразделений банка (юристов, риск-менеджеров, службы безопасности, кредитного комитета). В таких случаях всегда хочется спросить: на каком основании следователь делает столь смелые заявления? Может быть, у него за спиной есть большой опыт работы в банке? Или есть разоблачающие показания участников сделки? Обычно нет ни того, ни другого, но следствие это не смущает.
Кроме того, есть еще одно интересное обстоятельство, которое зачастую совершенно не принимается во внимание следственными органами (по крайней мере, не отражается в материалах следствия). Выдавая кредит, банк, как правило, берет обеспечение в виде залога, ипотеки и поручительства. И даже если убытки от конкретной сделки списываются за счет ранее сформированного резерва, банк может годами продолжать процесс взыскания с должника и поручителей / имущественных поручителей. Так можно ли однозначно говорить о завладении средствами или причинении ущерба банку, если процесс взыскания продолжается? Наверное, в отдельных ситуациях можно, если все способы взыскания исчерпаны и нет даже теоретической возможности получить возмещение. Но если такая возможность остается, то, на мой взгляд, привлекать сотрудников банка к уголовной ответственности явно преждевременно, т.к. это привлечение будет основано лишь на предположении, что деньги банку никогда не будут возвращены. Представьте, что после предъявления подозрения или даже вынесения обвинительного приговора банку удается взыскать всю или часть суммы долга. Получается, что завладения средствами банка нет или же есть, но в меньшем объеме, что в любом случае влияет на квалификацию. При этом человек уже привлечен к уголовной ответственности.
Такой подход явно противоречит как минимум одному принципу уголовного производства — верховенству права, в соответствии с которым человек, его права и свободы признаются наивысшими ценностями и определяют содержание и направленность деятельности государства.
Но пока следствие предпочитает закрывать глаза на аргументы защиты, с завидным упрямством двигаясь к передаче дел в суд. Иногда создается впечатление, что следователь настолько устал от дела, что ему уже все равно, что с ним будет в суде, главное — избавиться от него. Посмотрим, как будет развиваться судебная практика. Плохо только, что судьба людей ставится в зависимость от амбиций чиновников и их неспособности признавать собственные ошибки.
© Юридична практика, 1997-2024. Всі права захищені
Кількість адвокатських балів | Вартість |
---|---|
Відеокурс з адвокатської етики | 650 грн |
10 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 2200 грн |
16 адвокатських балів (включаючи 2 бали за курс з адвокатської етики) | 3500 грн |
8 адвокатських балів (без адвокатської етики) | 1800 грн |
Щодо додаткової інформації
Email: [email protected]
Тел. +38 (050) 449-01-09
Пожалуйста, подождите…