Экономический кризис и карантинные ограничения, направленные на преодоление пандемии COVID-19, существенно изменили способы взаимодействия между людьми. О том, как повлиял карантин на бизнес-среду и как приспосабливается к изменившимся условиям юридический рынок, мы поговорили с Евгением Коломийцем, управляющим партнером VDA Group.

— Как вы адаптировали свою деятельность к требованиям жесткого карантина? Насколько успешно может работать юридическая компания на удаленке?

— Когда в стране был введен карантин, конечно, мы перешли на удаленную работу, создали условия всем сотрудникам, чтобы они могли комфортно работать из дома. При этом мы обеспечили коллег транспортом и организовали поочередное дежурство в офисе, чтобы люди как можно меньше пересекались, но при этом имели доступ ко всему необходимому для нормальной работы.

Как ни странно, карантин многим позволил оптимизировать работу, потому что, оставаясь дома, не нужно тратить время на дорогу в офис и обратно. Однако специфика работы юриста как раз и заключается в том, что она предполагает общение, личный контакт. Потому что не всегда по телефону можно решить вопросы с клиентом, тем более когда они имеют конфиденциальный характер.

— А как был решен вопрос доступа к документам?

— Все документы у нас хранятся на защищенных серверах, к которым есть доступ из любой части мира, будь ты в отпуске или в командировке в других странах. Конечно, есть бумажные документы, которые невозможно или не нужно выкладывать в Сеть. Но для этого в офисе и дежурил юрист, который в случае необходимости мог отправить своему коллеге нужный документ. Для современных юридических фирм это не проблема. С другой стороны, карантинные мероприятия помогли судам наладить работу в режиме видеоконференций. Раньше это было проблемой, потому что конференцию нужно было «заказывать» ходатайством в отдельном суде, а сейчас мы проводим их через отдельное приложение прямо из офиса. Поэтому в определенной степени карантин стимулирует электронное судопроизводство.

— Какие юридические практики, на ваш взгляд, станут наиболее востребованными после окончания карантина?

— Наиболее перспективной практикой посткарантинной эпохи будет защита бизнеса от уголовного преследования. Ведь и налоговые, и следственные органы сегодня работают в условиях ограничений, а после отмены карантина все дела, которые сейчас на паузе, получат быстрое развитие. Вопрос о взыскании задолженности может отойти на второй план, потому что остро станет вопрос личной безопасности и безопасности бизнеса. Поэтому практики защиты бизнеса в уголовном производстве, так называемые White Сollar Сrimes, будут очень актуальны, и именно в этих сферах я вижу большую перспективу для юридических фирм.

— Как повлияли на состояние дел в отрасли принятые парламентом законы относительно поддержки бизнеса в период карантина?

— В странах Западной Европы, США и Канаде поддержка бизнеса государством (в том числе и прямые бюджетные дотации) осуществлялась в значительно больших размерах. У нас поддержка была по принципу «казнить нельзя помиловать», когда от места запятой зависит смысл фразы. Поэтому нельзя сказать, что принятые Верховной Радой Украины законы решили все проблемы предпринимателей. Особенно остро стоял вопрос арендной платы, который не был решен однозначно.

Вместо прямого указания норма закона была прописана таким образом, что взимание арендной платы в торговых центрах отдавалось на усмотрение арендодателя. И если он не хотел отменять арендную плату на период жестких карантинных ограничений, только через суд можно было попытаться обязать его это сделать. В результате мы получили целый ряд судебных споров на эту тему, которые длятся до сих пор. Кроме того, принятые законы не получили должного развития в нормативно-правовых документах, разъясняющих применение этих норм.

В то же время тому, кто правильно подходил к коммуникации со своими контрагентами и должным образом обосновывал свою позицию, арендодатели шли на определенные уступки. К тому же все преференции для бизнеса действуют только до конца карантина, в том числе и мораторий на любые налоговые проверки. В результате этого в вопросах налоговой отчетности наступил хаос, поскольку не все компании вовремя сдавали отчеты, ссылаясь на карантин. Поэтому в парламенте зарегистрирован законопроект о возобновлении проверок, потому что каждая компания должна доказать, есть ли у нее необходимость применения тех или иных льгот. Сейчас многие процессы приостановлены, но вопросы не решаются, и долги накапливаются. Предполагаю, что по окончании карантина нас ждет вал судебных споров, и о том, как их урегулировать, стоит задуматься уже сегодня.

— Удалось ли банковским учреждениям подстроиться под новые условия?

— От карантина пострадали все секторы экономики, но мы живем в то время, когда любые изменения могут быть использованы как во вред, так и на пользу. Что касается банковского сектора, то банки переходят на новый уровень коммуникации с клиентами, открывают новые услуги. Экономический кризис, связанный с пандемией, кому-то принес огромные убытки, а кто-то, наоборот, освоил новые рынки. Уже существуют банки, которые целиком перешли в онлайн. Сами процессы перевода банковских услуг в онлайн начался раньше, но COVID-19 подтолкнул развивать их более активно. Так же, как и COVID-19, который наиболее сложно переносят люди со слабым здоровьем, экономический кризис тяжелее всех переносят бизнесы, которые не могут быстро адаптироваться к изменяющимся условиям и перестроить свою деятельность. В конце концов, естественный отбор никто не отменял: тот, кто сумел быстрее других адаптироваться к новым условиям, получил преимущества и использовал пандемию себе на пользу.

— Как повлиял жесткий карантин на платежную дисциплину должников? Возросло ли количество споров о взыскании задолженности и как их взыскать в новых условиях?

— Приходится констатировать, что неплатежи во время карантина только возросли. Наибольшее количество должников, которые пострадали от карантина, — это представители малого и среднего бизнеса. Это сферы, нацеленные на обслуживание населения: маленькие магазины, кафе и рестораны. Особенно пострадали бизнесы, которые арендовали помещения в закрытых торговых центрах и вынуждены были платить аренду, не получая прибыли. Ну а споры о взыскании задолженности как были, так и будут — это один из наиболее распространенных видов дел, и карантин на них никак не повлиял. Продолжаются дела о возвращении кредитов. И хотя раньше также были вопросы к срокам рассмотрения этих дел — в местных судах они рассматривались по нескольку лет, — но сегодня они еще актуальнее. Ведь раньше из-за загруженности судов и нехватки судей если иск подавался в июне, то первое слушание назначалось на январь. Теперь же даже в случае назначения первого слушания через полгода после подачи иска гарантии его рассмотрения нет никакой — вполне вероятно, что судья окажется на самоизоляции или суд будет закрыт на карантин из-за коронавируса. Таким образом, ситуация стала патовой: дела по кредитным обязательствам должны слушаться как можно быстрее, поскольку с каждым днем задолженность растет, однако стороны, прикрываясь пандемией, злоупотребляют своими процессуальными правами, и взыскать задолженность становится все труднее.

— Новый Кодекс Украины по процедурам банкротства (Кодекс) действует уже более года. Как вы оцениваете его эффективность исходя из практики применения?

— Позитивными моментами нового Кодекса считаю урегулирование сроков рассмотрения дел о банкротстве и уменьшение возможности для сторон злоупотреблять своими процессуальными правами. Не секрет, что раньше дела о банкротстве рассматривались годами, даже десятилетиями — так долго, что успевало подрасти новое поколение юристов. Также несомненный плюс — новации в процедуре банкротства физических лиц. Однако не все изменения однозначно позитивны. Например, раньше было достаточно трудно изменить арбитражного управляющего, а сейчас комитет кредиторов может их увольнять без всякого основания, что наносит ущерб делам о банкротстве. С другой стороны, недавно был принят новый закон, согласно которому лицо, инициирующее дело о банкротстве, может не ждать распределения дела на арбитражных управляющих, а имеет право приходить с готовой кандидатурой. Это определенный плюс, потому что если ты кредитор, то понимаешь, какая тебе нужна процедура, и видишь механизм ее реализации, а соответственно, можешь предложить кандидатуру арбитражного управляющего, имеющего опыт именно в таких делах. Интересны новации Кодекса о субсидиарной ответственности топ-менеджеров и владельцев предприятия-банкрота за доведение до банкротства. Это актуальные вопросы, которые Кодекс решил, поэтому я положительно оцениваю его действие, но, как и любой нормативно-правовой акт, это «живой» документ и должен дополняться, изменяться под влиянием практики.

Беседовал Олесь ЕВТЕЕВ, «Юридическая практика»