Взаимоотношения, которые складываются на рынке медицинских услуг между пациентом и субъектом предпринимательской деятельности — юридическим лицом (больницей, поликлиникой, медицинскими учреждениями, независимо от формы собственности и организационно-правовых форм — ООО, АО и т.п.), строятся на основе надлежащим образом оформленного гражданско-правового договора на оказание медицинских услуг, которым и определяются взаимные права, обязанности и ответственность сторон. При наступлении имущественной ответственности медицинского учреждения перед пациентом и возникновении спора стороны обращаются в суд за защитой нарушенного права или охраняемого законом интереса. Естественно, что стороны имеют противоположные интересы и желают получить для себя положительное решение суда. Однако на этом пути они, как правило, сталкиваются с юридическими проблемами.

Представление в суд

Во времена СССР суд на Украине занимал «активную позицию», собирая «…доказательства по своей инициативе» (статья 30 Гражданского процессуального кодекса УССР в редакции от 1 мая 1964 года). В новой редакции этой статьи от 2 февраля 1996 года законодатель исключил ранее содержащееся в ней указанное нормативное предписание. В гражданском процессе произошла «тихая революция», на которую граждане, не имеющие юридического образования, не обратили внимания. Суть ее проста: бремя представления доказательств стало «делом рук» самих участников процесса.

На наш взгляд, внесенные в ГПК Украины изменения — правильные, поскольку «рассмотрение и решение гражданских дел в судах производится на принципах состязательности» (статья 15 ГПК Украины), как это и принято во всем цивилизованном мире. Истец и ответчик обязаны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в суде. Истец — как на основание своих требований к ответчику, а ответчик — как на основание своих возражений относительно заявленных требований истца (часть 1 статьи 30 ГПК Украины). В этом как раз и заключается суть состязательности процесса.

Как известно, доказательствами по гражданскому делу являются «любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, имеющих значение для правильного разрешения дела (часть 1 статьи 27 ГПК Украины). Эти «любые фактические данные» могут быть установлены в суде только на основании применения исчерпывающего перечня средств доказывания, а именно: 1) объяснений сторон; 2) объяснений третьих лиц; 3) показаний свидетелей; 4) письменных доказательств; 5) вещественных доказательств и 6) заключений экспертов (часть 2 статьи 27 ГПК Украины). Обстоятельства дела, которые по закону должны подтверждаться указанными выше средствами (1-6), не могут подтверждаться никакими другими средствами доказывания.

При этом пациент (как правило, истец) и медицинское учреждение (как правило, ответчик), представляя доказательства, надеются на то, что суд установит истину по делу.

Восторжествует не Истина, но Справедливость

Сразу скажем, что суд на Украине это не научно-исследовательский институт, и он не обязан устанавливать истину по делу, равно как и, как уже отмечалось выше, по своей инициативе истребовать доказательства, имеющие отношение к делу.

Однако данную позицию разделяют далеко не все процессуалисты на Украине. Так, професор М. Штефан со ссылкой на статью 15 ГПК Украины пишет, что выполнение задач гражданского судопроизводства зависит от установления судом по делу объективной истины и правильного применения норм материального и процессуального права. Профессор В. Комаров, анализируя статью 15 ГПК Украины, делает вывод о том, что заслуживает признания точка зрения, согласно которой установление истины по делу относится не только к фактическим обстоятельствам дела, но и к спорным правоотношениям, правам и обязанностям сторон. В свою очередь, профессор В. Тертышников отмечает, что правильное применение статьи 15 ГПК Украины позволяет установить объективный характер истины по каждому делу на основе обстоятельств, которыми стороны обосновывают свои требования и возражения.

В то же время в ГПК, ХПК Украины нет ни одной статьи, которая бы обязывала суд к установлению истины. Недостижение истины по делу мы не находим и среди оснований для отмены или изменения решения суда (см.: статьи 312, 338 ГПК Украины; статьи 104, 11110 ХПК Украины). И, видимо, это не случайно. Достигнуть истины по делу практически невозможно.

Надлежащее применение судом процессуальных норм может свидетельствовать лишь об одном, — что суд идет в правильном направлении в установлении фактических обстоятельств дела, которое, возможно, и приведет его к установлению истины и принятию решения, основанного на истине. Но «правильное направление» в ходе судебного расследования еще не гарантирует достижения истины по делу. Главное — принятое решение должно быть справедливым! Это главная цель юстиции в обществе.

К сожалению, о справедливости в действующих процессуальных кодексах Украины буквально также ничего не сказано. Может быть, и это не случайно? В таком случае согласиться с этим никак нельзя. В преамбуле ГПК и ХПК Украины необходимо записать о справедливости как об основополагающем принципе. В противном случае суды могут решать дела, исходя из иного принципа — целесообразности, который убийственен для справедливости.

Думается, что профессор И. Решетникова была права, когда утверждала, что доказательственное право, взращенное в советские времена на принципах активности суда и объективной истины, должно быть концептуально пересмотрено в связи с переходом судопроизводства к состязательности. В России процессуалисты уже начали пересматривать ранее устоявшиеся постулаты. Профессор В. Пучинский еще много лет тому назад писал, что в доктрине права Великобритании и США (право этих стран не имеет столь четкого деления на материальное и процессуальное) не используется понятие «истина» (Truth) применительно к целям судебного познания в гражданском судопроизводстве. Это непосильная задача для суда. Такая постановка задачи перед судом трактуется как идеалистическая и неразрешимая.

Как отмечают процессуалисты, усилия суда при оценке доказательств должны быть направлены прежде всего на достижение такой степени «внутреннего убеждения», которая была бы необходима и достаточна для принятия судом решения. И это еще одна проблема, которая требует внимания со стороны научного сообщества юристов Украины.

В США уже давно применяется теория «стандартов доказывания». Суть ее состоит в следующем. Все дела, которые рассматриваются и разрешаются судебными органами, согласно данной теории, разделены на три категории: 1) обычные гражданские дела, 2) дела по спорам о защите права собственности и 3) уголовные дела. Общепринятой в американских судах «моделью степени убеждения, достаточной для принятия решения по гражданскому делу», является требование «перевеса доказательств» (preponderence of evidence), согласно которому установление фактов определяется по формуле: 1) для всех гражданских дел, кроме дел, связанных с защитой права собственности, знание судом фактической стороны дела должно иметь форму «простой вероятности» и отвечать критерию «более вероятно, чем нет» (more probably, than not); 2) по делам о защите права собственности это знание должно быть «высоко вероятным» (highly probable); 3) по уголовным делам — «весьма высокой вероятности» (rather high probability).

Свидетель и эксперт — главные фигуры

При оценке доказательств по «медицинским» делам стороны сталкиваются с проблемами, связанными с проведением судебной экспертизы. Эксперты, ее проводящие, должны обладать достаточным уровнем знаний, который позволил бы предоставить суду необходимые разъяснения. Исходя из этой посылки, суд должен привлекать к проведению судебной экспертизы наиболее сведущих в своей области знаний лиц. Согласно статье 57 ГПК Украины, в качестве эксперта может быть привлечено в суд «…любое лицо, обладающее необходимыми познаниями для дачи заключения» из числа наиболее сведущих лиц. К сожалению, действующие на Украине подзаконные акты по судебной экспертизе, в противоречие со статьей 57 ГПК Украины, предоставили такое право лицам, которые сами назвали себя таковыми, подали соответствующим чиновникам заявления и получили от них нужный им «мандат».

Думается, что в юриспруденции занимают особое место и требуют наибольшего к себе внимания две фигуры. Это — свидетель, ибо он может оказаться единственным очевидцем события и потому незаменим для правосудия, и эксперт — высококвалифицированный и опытный специалист в той или иной области знаний, в том числе и в сфере медицины. В то же время такой специалист может и не иметь такого «разрешения» и даже не стремиться его получать. Некоторые хирурги, например, проводят уникальные операции и только они могут дать правильный ответ на вопрос суда по медицинской проблематике. Но получается, что такого хирурга нельзя привлечь в суд в качестве эксперта, поскольку у него нет на это «санкции» из Министерства юстиции Украины. Такой монополизм недопустим.

Остановимся на еще одной проблеме. К какой области познаний следует отнести медицину? Заметим, что в статье 57 ГПК Украины медицина не упомянута. Относится она к области науки, искусства, техники либо это ремесло (в хорошем смысле слова)? Ответ на этот вопрос имеет не только теоретическое, но и сугубо практическое значение. Мы исходим из общепризнанного положения о том, что наука отвечает на вопрос «почему», а техника — на вопрос «как». Если суд формулирует вопрос «по медицинскому делу» и он относится к науке в области медицины, то вопрос должен начинаться с «почему». Соответственно и отвечать надо «потому, что…». Если же вопрос относится к технике, в том числе и в области медицины, то вопрос должен начинаться с «как». На наш взгляд, практическую медицину следует отнести к технике, искусству, ремеслу и вопросы, относящиеся к ней, следует начинать с «как».

(Продолжение читайте в № 47 (257) «ЮП»)

ЖУКОВ Виктор — адвокат, кандидат юридических наук, доцент;

ГРИЩЕНКО Валентин — академик НАН Украины, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой акушерства и гинекологии Харьковского медицинского университета, директор Института криобиологии и криомедицины НАН Украины.