Постоянство и последовательность не являются отличительными чертами отечественного законотворчества, а нормотворческая техника внесения реверсных поправок становится все более популярной в здании под куполом. Так, не успели отдельные новации Уголовного процессуального кодекса (УПК) Украины, предусмотренные в ходе процессуальной реформы, вступить в силу, как парламентарии, благодаря которым в главном законодательном продукте судебных реформаторов (Законе Украины «О внесении изменений в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины, Гражданский процессуальный кодекс Украины, Кодекс административного судопроизводства Украины и другие законодательные акты») и появился блок концептуальных «уголовных» нововведений, предложили их отменить.

 

Вспять с плюсом

Речь идет о законопроекте № 7547, бук­вально недавно, 28 февраля с.г., рекомендованном профильным парламентским комитетом к принятию Верховной Радой Украины в первом чтении за основу. Среди прочего законодательной инициативой предложено отказаться от двух ноу-хау, которые должны вступить в силу только 15 марта с.г., то есть через три месяца после введения в эксплуатацию нового процессуального законодательства. Во-первых, от идеи вернуть старый институт обжалования постановления о возбуждении уголовного дела, существовавший в Уголовно-процессуальном кодексе до 2012 года, — предоставить подозреваемому право обжаловать уведомление о подозрении: соответствующая опция предусмотрена в новом пункте 10 части 1 статьи 303 УПК, который должен вступить в силу в середине марта 2018-го. В указанном положении прописывается, что на этапе досудебного производства подозреваемый (его защитник или законный представитель) может обжаловать сообщение следователя, прокурора о подозрении по истечении одного месяца со дня уведомления лица о подозрении в совершении уголовного проступка или двух месяцев со дня уведомления лица о подозрении в совершении преступления, но не позднее закрытия прокурором уголовного производства или обращения в суд с обвинительным актом. Нужно напомнить, что в ходе процессуальной реформы была изменена концепция исчисления сроков досудебного расследования, согласно которой общий срок досудебного расследования исчисляется со дня уведомления лица о подозрении и варьируется в зависимости от категории правонарушения: для уголовных проступков этот срок не может превышать двух месяцев, для преступлений небольшой или средней тяжести — шести, для тяжких или особо тяжких преступлений — 12 месяцев. Уже с 15 марта с.г. будет действовать другой механизм (новая редакция части 1 статьи 219 УПК): день уведомления лица о подозрении «привязывается» к моменту внесения сведений в Единый реестр досудебных расследований, а для получения лицом статуса подозреваемого устанавливаются конкретные временные рамки (для проступков — до шести месяцев, для преступлений небольшой или средней тяжести — до 12 месяцев, для тяжких или особо тяжких преступлений — до 18 месяцев).

Второй важной реверсной поправкой законопроекта № 7547 является предложение отменить внесенные в статьи 132 и 184 УПК изменения, которые по-новому регулируют вопрос подсудности рассмотрения ходатайств о применении мер обеспечения уголовного производства. В соответствии с новыми правилами (предписаниями части 2 статьи 132 УПК) уже с середины марта с.г. ходатайство о применении мер обеспечения уголовного производства на основании постановления следственного судьи должно подаваться в местный суд, в пределах территориальной юрисдикции которого находится (зарегистрирован!) орган досудебного расследования как юридическое лицо.

Следует отметить, что в юридическом сообществе уже давно ведется дискуссия относительно того, куда в подобных случаях должен обращаться следователь/прокурор: в суд по месту фактического расположения структурного подразделения или только по месту регистрации соответствующего органа досудебного расследования. Например, на практике были случаи, когда соответствующие ходатайства Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ) рассматривал Галицкий районный суд г. Львова ввиду того, что место нахождения Львовского территориального управления НАБУ — Галицкий район Львова.

Законодательное предложение ничего не менять в указанных нормах УПК (то есть не вводить с середины марта 2018-го новые правила) продиктовано в первую очередь опасениями: дескать, необходимость рассмотрения ходатайств следователей и прокуроров только в 25 местных судах областных центров парализует деятельность соответствующих судов, органов расследования и прокуратуры. «С момента вступления в силу данных изменений следователи и прокуроры будут вынуждены не осуществлять следственные действия, а проводить все свое время в залах судебных заседаний, расположенных за 100–200 километров от фактического места проведения расследования» — такой пессимистический прогноз дают авторы проекта закона № 7547 в пояснительной записке.

 

Коллегиальное лишение

Концептуально переосмыслить недавнюю законодательную коррекцию положений УПК предложено и в другой законодательной инициативе — проекте «О внесении изменений в Уголовный процессуальный кодекс Украины относительно унификации кассационного производства» (№ 8029). На этот раз в поле зрения парламентариев попал новый порядок определения состава суда, в частности две новации — создание в судах постоянных коллегий, которые избираются собранием судей, а также функционирование института объединенной палаты в качестве промежуточного звена пересмотра уголовных производств в Верховном Суде.

Объединенная палата как новая форма коллегиального рассмотрения дел в кассационном порядке — уже действующая опция, которая доступна не только для уголовного, но и для других процессов. Особенность формирования этого института для уголовного процесса прописана в части 7 статьи 31 УПК: в состав объединенной палаты входят по два судьи, которые избираются собранием судей Кассационного уголовного суда в составе ВС (КУС ВС) из состава каждой из судебных палат Суда, а также председатель КУС ВС.

Указанное положение Кодекса законопроектом № 8029 предложено исключить и внести определенные изменения в другие нормы УПК (статьи 35, 434¹, 434², 442), вообще отказавшись от такой формы коллегиального рассмотрения дел как от лишнего промежуточного звена, только усложняющего структуру Верховного Суда. По предложению авторов законодательной инициативы, в случае возникновения необходимости отступить от заключения о применении нормы права в подобных правоотношениях, изложенного в ранее принятом решении ВС соответствующим составом, такие дела сразу передаются на рассмотрение Большой палаты ВС.

Вместе с тем проектом закона № 8029 предлагается отменить институт постоянных коллегий судей, предусмотренный в положениях новой редакции статьи 35 УПК. Принцип его работы следующий: уголовное производство, рассмотрение которого в соответствии с Кодексом осуществляется коллегией судей, в обязательном порядке рассматривается постоянной коллегией судей соответствующего суда, в состав которой входит определенный Единой судебной информационно-телекоммуникационной системой (ЕСИТС) судья-докладчик. Персональный состав постоянных коллегий должен определяться собранием судей соответствующего суда (первой или апелляционной инстанции, КУС ВС) сроком на один год. Правда, нововведение в таком формате, равно как и вся новая редакция статьи 35 УПК, станет доступным со дня начала функционирования ЕСИТС. Эта система, напомним, должна быть введена в эксплуатацию через 90 дней со дня опубликования Государственной судебной администрацией Украины в газете «Голос України» и на веб-портале судебной власти объявления о создании и обеспечении функционирования ЕСИТС.

---

Блиц-интервью

Время подскажет

Давать оценку эффективности новых процессуальных институтов можно только со временем, убежден партнер VB PARTNERS, адвокат Владимир Ващенко

 

— Нужно ли отменять институты объединенных палат Верховного Суда и постоянных коллегий?

— Новые процессуальные ко­дексы, в том числе отдельные изменения Уголовного процессуального кодекса Украины, только недавно вступили в силу. Они предусматривают унифицированный подход к вопросам пересмотра судебных решений, в частности оснований передачи дел на рассмотрение палаты, объединенной палаты или Большой Палаты Верховного Суда (ВС). Эти основания, на мой взгляд, четко разграничены. И пока данные нормы в течение разумного срока не будут апробированы на практике, для законодателя целесообразно воздержаться от изменений процессуального закона. Только по прошествии времени им можно давать оценку: если соответствующий процессуальный институт не докажет своей эффективности или вообще не найдет своего применения на практике, то на основе судебной статистики рассмотрения дел палатами и объединенной палатой можно будет вносить соответствующие предложения.

 

— Как вы оцениваете предложение отказаться от предоставленной возможности обжалования уведомления о подозрении, а также другие идеи проекта № 7547?

— Относительно этой новеллы по понятным причинам также не сформирована судебная практика, и уж тем более отсутствуют правовые позиции ВС. С одной стороны, в основе такого законодательного предложения просматривается страх злоупотреблений, а с другой — неуверенность в качестве работы органов досудебного расследования. Тем не менее, если исходить из логики возможных злоупотреблений, например, в судебной системе, то придется отказаться от большинства норм и вернуться к репрессивному характеру досудебного расследования и судебного рассмотрения, что в принципе неприемлемо. Кроме того, только судебный контроль может повысить стандарты работы органов досудебного расследования. Пока что по принципу «и так сойдет» формулировалась и обосновывалась значительная часть уведомлений о подозрении, а в результате подозреваемые даже не имели возможности поставить под сомнение обоснованность утверждений следователя и прокурора.