О люстрации в правовой системе сейчас не говорит разве что ленивый. Бесконечно долго можно заниматься поисками виновного: то ли это Фемида, тонущая в коррупции, то ли это политики, создающие почву для обращений в суд, то ли это юристы, предпочитающие «решать» дела, то ли это СМИ, формирующие негативный имидж судебной системы. Но проблема не решится, пока все мы не начнем слушать и слышать друг друга.

Очередное обсуждение дальнейшей судьбы Фемиды организовали Ассоциация юристов Украины (АЮУ) и компания «ЛИГА:ЗАКОН» 18 марта с.г. Это обсуждение отличалось профессиональным составом спикеров-адвокатов и юристов, однако судебная и исполнительная власть была представлена единичными субъектами.

Адвокат Игорь Фомин свое выступление начал с высказывания, что «два юриста, у которых всегда три мнения», столкнувшись с нынешним положением вещей в судебной системе, сойдутся в одном: так дальше продолжаться не может. Как считает г-н Фомин, не стоит замыкаться на изменении исключительно судоустройства, реформирование необходимо начать с МВД, которое начинает любое уголовное расследование. Г-н Фомин предлагает создать муниципальную полицию, занимающуюся охраной общественного правопорядка и расследованием уголовных дел по преступлениям небольшой и средней тяжести, и уголовную — по расследованиям тяжких и особо тяжких преступлений. Это позволит специализироваться и реформировать досудебное следствие. По его мнению, именно на досудебное следствие ложится бессмысленная нагрузка — как на работников госорганов, так и на защитников и лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.

Что касается судов, то целесообразно ликвидировать систему специализированных судов, создав гражданский (с соответственными палатами) и уголовный суды. «Главный принцип, который должен быть заложен в реформу судебной системы, — это то, что граждане, а не государство или власть должны выбирать суд, который будет рассматривать их дела: то ли это суд присяжных, то ли один профессиональный судья либо трое судей». Также он обращает внимание на проблему кадрового наполнения судебного корпуса. «Прежде всего судья должен стать старшим. Когда 25-летний молодой человек при всем уважении к его таланту, не имея опыта, начинает решать судьбы людей, особенно в уголовном процессе — это немножко страшно. Опыт должен быть и жизненный, и профессиональный. Все судьи сначала должны поработать хотя бы пять лет адвокатами, защищать права человека», — рекомендует адвокат, мечтательно добавляя, что тогда в судах, может, не будет людей, не имеющих даже понятия о процессе.

Ключевой проблемой в судебной системе вице-президент АЮУ Алексей Резников называет коррупцию, которая, словно метастазы, поразила все общество. Он приводит в пример люстрационный опыт Грузии. «Некогда такая «профессия», как вор в законе, там считалась почетной. Сегодня только за упоминание о «воре в законе» уже могут задержать. Доверие населения к полиции на уровне 80 %. Какую бы мы систему ни построили, каких бы замечательных людей туда ни пригласили, нужно исключить соблазн получения взяток», — убежден г-н Резников.

Впрочем, искоренить коррупционные метастазы не могут даже в Европе и балтийских странах. К примеру, в Литве об этом свидетельствуют уголовные дела, но судья Верховного административного суда Литвы Виргилиус Валанчус убеждает, что после распада СССР коррупция в судах уменьшилась в десятки раз. Что касается Украины, то он обращает внимание на очень громоздкую систему законодательства и судов. Первое порождает противоречия и коллизии, второе — конкуренцию между юрисдикциями. «Административная юрисдикция конкурирует с хозяйственной, Верховный Суд Украины (ВСУ) говорит одно, а Конституционный Суд Украины (КСУ) — другое. В странах Балтии и в Европе разграничением компетенции занимаются отдельные органы — сенаты или трибуналы, и нет такого, что дело рассматривается пять лет одной веткой, а потом верховный суд говорит: нет, это неправильно», — говорит судья из Литвы.

«Что же делать?» — задает сакраментальный вопрос г-н Валанчус. Он советует все хорошенько обдумать, чтобы не вышло «хотели как лучше, а получилось как всегда». «Я против того, чтобы страна механически трансплантировала опыт другой. В Грузии также были ошибки, люстрация была проведена три раза! Украине главное — не допустить избирательного подхода. В Сербии в 2010 году власть, свергнувшая предыдущий «режим», поменяла всех судей и прокуроров под видом коррумпированности. Знаете, как они отбирали новых судей? По квотам политических партий! Спустя три года Европейский суд по правам человека призвал восстановить уволенных судей и прокуроров», — поделился г-н Валанчус.

Президент Ассоциации адвокатов Украины Ольга Дмитриева обеспокоена той скоростью, с которой новая власть старается все исправить, изменить. Иногда это ей напоминает прыжки по минному полю. «За неделю был подготовлен законопроект о так называемой люстрации, теперь нам предлагают за неделю подготовить новый законопроект об адвокатуре. Мы его обсуждали восемь лет! Системные изменения таким образом и такими темпами качественными быть не могут», — считает г-жа Дмитриева. Она добавляет, что люстрацию должны пройти не только судьи, но и правоохранительные органы, и адвокаты.

«Когда решается вопрос об общей и специализированной юстиции, нужно понимать одну простую вещь: право — это не математика, право нельзя разделить на предметы, абсолютно точно наперед определив, что это подсудность одних, а это — других», — говорит адвокат и ученый Николай Сирый. «Когда в государстве закреплена судебная  система, состоящая из общих и специализированных судов, тогда только одно правило делает эту систему эффективной: специализированные суды получают четко определенную подсудность, а все остальные дела рассматривает общая юрисдикция», — говорит г-н Сирый.

Ключевая проблема судебной системы, по мнению ученого, заключается в том, что на Украине не разделены конституционность и законность. Нужно изначально понимать, что сфера компетенции КСУ — это конституционность. Все, что касается законности, входит в компетенцию ВСУ. «Что же у нас происходит? ВСУ, сталкиваясь с проблемой понимания законности, обращается в КСУ со словами «вы нам расскажите, что означает правильность правовой нормы», — комментирует Николай Сирый.

«Хотелось бы напомнить, что главная угроза сейчас — это развал страны как целостности. Необходимо незамедлительно восстанавливать военную юстицию. Как только начнутся полномасштабные военные действия, гражданская юстиция не справится. Нужно понимать, что мародерство, неподчинение приказам, сепаратизм останавливается только военными судами», — напоминает о нависшей над Украиной угрозе Николай Сирый.

Как оказалось, очень много судей заинтересованы в системных изменениях. По крайней мере, это следует из слов судьи Хозяйственного суда г. Киева Анны Бондаренко. Однако после изменения власти прошел месяц, но система работает так же. «Лично меня оплата труда вполне устраивает, но я не могу рассмотреть 500 дел сама. Зарплата моего помощника и секретаря составляет 1,5 тыс. грн, и я вынуждена половину своей зарплаты отдать, чтобы люди работали. Нужно исключить возможность влияния руководства суда на распределение дел. Я уже выносила эти вопросы на собрания судей, на которые почему-то нельзя пригласить прессу и адвокатов, но может присутствовать руководство специализированного органа судейского самоуправления. И просто смешно, когда суды возглавляют люди, пришедшие двумя неделями ранее, не заслужившие доверия коллектива», — откровенно заявляет судья, призывая предпринять конкретные шаги и дать рекомендации в ближайшее время.

«Мы не можем говорить о реформировании судебной системы без судей», — убеждена партнер правовой группы «Павленко и Побережнюк» Александра Павленко. Она подчеркнула, что сейчас очень тяжелые времена для судебной системы. «В ВАСУ, в ВХСУ, в Хозсуде г. Киева созданы инициативные группы судей, которые пишут записки, замечания к нашим законопроектам о том, как изменить систему. Они пытаются «протолкнуть» свои записки, но им говорят: «Судебная система? Вы себя не оправдали. Мы не будем вас слушать, ждите законопроект». Мы должны создавать продукты совместными усилиями. Нужно по крупицам организовывать рабочие группы, чтобы изменить прежнюю систему выполнения задач. Судей нужно поддерживать», — подчеркнула г-жа Павленко.

Главный вопрос люстрации, который разводит по разные стороны баррикады вчерашних единомышленников, это вопрос критериев. Советник ЮФ Sayenko Kharenko Леонид Антоненко обозначил самые яркие направления: антикоррупционное, политическое — люстрируют по принадлежности к какой-то политической силе, группе, радикальное (сербское) — увольняют всех независимо от того, хорошие они или плохие, утопическое — увольняют лиц, совершивших несправедливость и беззаконие, и революционное (заложен в правительственном законопроекте) — предусматривает создание квазиконституционного органа, который за полгода очистит систему.

Г-н Антоненко презентовал законопроект, который позволяет очистить судейские ряды антикоррупционным путем. Так, каждый субъект люстрации подает декларацию, в которой указывает источники доходов, имущества. Существующее антикоррупционное законодательство уже предусматривает эту процедуру. «Мы предлагаем расширить список декларируемого имущества, чтобы декларированию подлежали не только объекты недвижимости, но и его улучшения, объекты незавершенного строительства, инвестиции в ценные металлы, расходы на образование, даже для членов семьи, особенно за границей, движимое имущество стоимостью, превышающей 10 тыс. грн. Мы предусматриваем, что недвижимое имущество, ценные бумаги подлежат оценке, и предусматриваем порядок этой оценки. Для целей сверки доходов и расходов принимаются не суммы, указанные в документах на покупку акций, недвижимости, а оценочные», — презентует Леонид Антоненко.

Г-жа Дмитриева отметила, что это — не люстрация, данный законопроект должен расцениваться как основы и принципы работы антикоррупционного бюро, и его нормы следует применять не только к судьям, а ко всем чиновникам и представителям государственной власти. «Люстрация — это разовый фильтр, контролировать финансовое положение судей действительно нужно, но делать это следует постоянно. Я для себя приняла решение: если правительственный законопроект о возобновлении доверия к судебной власти будет принят в существующем виде, это послужит вотумом недоверия к новой власти», — говорит Ольга Дмитриева, называя документ «средством расправы и мести судьям, волею судьбы оказавшимся в эпицентре событий».

Впрочем, коллеги не согласны со злым роком, нависшим над судьями — ведь они не случайно попали в судебную систему, а осознанно выбрали профессию, прошли соответствующий отбор.