Наказание за отрицание холокоста не считается нарушением Конвенции

Отрицание всемирно признанных преступлений против человечества не может быть защищено свободой слова, гарантированной статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция). Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) продолжил свою практику отклонения заявлений о нарушении этой гарантии в отношении лиц, привлеченных к ответственности за отрицание факта холокоста.

В этот раз решением от 3 октября 2019 года была отклонена жалоба в деле «Пасторс против Германии» (№ 55225/14) относительно нарушения статьи 10. В этом же решении ЕСПЧ отметил, что также не был нарушен пункт 1 статьи 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции в деле об осуждении депутата за отрицание холокоста во время выступления в региональном парламенте. ЕСПЧ, в частности, установил, что заявитель преднамеренно заявил неправду, порочащую евреев, и такие заявления не могут быть защищены Конвенцией, поскольку противоречат ее ценностям.

Также ЕСПЧ не усмотрел предвзятости суда (один из судей апелляционной инстанции был супругом судьи первой инстанции), поскольку независимая комиссия уже рассмотрела этот вопрос и приняла решение об отсутствии предубежденности суда.

Лицо, признаваемое недееспособным, должно иметь инструменты восстановления своих прав

Процедура признания лица недееспособным, не учитывающая особенностей каждого отдельного лица, приводит к системным нарушениям прав человека. Европейский суд по правам человека указал Армении на ошибочность национального подхода к решению вопроса о признании лица недееспособным. Об этом идет речь в решении ЕСПЧ по делу «Никольян против Армении» (жалоба № 74438/14), которым констатировано нарушение пункта 1 статьи 6, а также статьи 8 (право на уважение частной жизни) Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод.

В деле заявителя, который был признан недееспособным в 2013 году после разбирательства, инициированного его женой и сыном, ЕСПЧ счел нарушением то, что заявитель не мог ни подавать иск о разводе и выселении жены из его жилища, ни добиваться восстановления его дееспособности в суде. При этом решение, лишающее заявителя дееспособности, основывалось только на одном устаревшем психиатрическом заключении.