Ирина ГОНЧАР • «Юридическая практика»

Указ Президента Украины о досрочном прекращении полномочий Верховной Рады Украины вполне закономерно оказался на повестке дня пленарного заседания Конституционного Суда Украины (КСУ) — о его потенциальной неконституционности заявили еще до издания. Как только текст акта был обнародован, 62 народных депутата Украины подали конституционное представление о проверке этого указа на предмет несоответствия Основному Закону Украины. Коллегия судей КСУ открыла производство по делу, а Большая Палата признала дело неотложным. Это означает, что до 29 июня (в течение месяца со дня внесения) должно быть принято решение. Безусловно, в этом заинтересованы все: и общество, и парламент с президентом, да и сам КСУ. Для последнего, особенно ввиду недавнего резонансного увольнения председателя, это проверка на профессиональную пригодность, аполитичность и институциональную состоятельность. Впрочем, в нынешних реалиях для КСУ любое решение по сути поднятого вопроса будет не в его пользу.

Итак, 11 июня 2019 года состоялось пленарное заседание КСУ, в открытой части которого в порядке устного слушания суд приступил к рассмотрению дела. Отметим, что в заседании приняли участие все 17 полномочных членов КСУ. Председательствовала Наталья Шаптала. Докладчиком по делу выступил судья Виктор Кривенко.

В заседании сначала принимал участие Президент Украины Владимир Зеленский, чем вызвал обвинения в попытке давления на Суд. В то же время появление гаранта Конституции в стенах КСУ было вызвано тем, что суд пригласил его персонально явиться в заседание. Уже после был определен постоянный представитель Президента Украины в КСУ (Федор Вениславский), который и представлял позицию главы государства перед судом. Сам же Владимир Зеленский, выразив надежду на справедливое решение относительно полностью конституционного «по форме и содержанию» указа, с позволения суда покинул зал, чтобы не бросать тень на беспристрастность суда.

Высшая математика

Поскольку причина роспуска парламента в указе отсылала к пункту 1 части 2 статьи 90 Конституции Украины (в течение одного месяца в Раде не сформирована коалиция депутатских фракций), то и обсуждение фактически сводилось к определению момента прекращения существования коалиции и, соответственно, отсчета месячного срока для ее формирования.

Момент распада коалиции нормативно не урегулирован, и определить его придется КСУ в рамках настоящего дела, если он будет принимать решение по сути. Поскольку момент создания коалиции — формирование большинства в количестве минимум 226 народных депутатов Украины, то логично, что момент прекращения — уменьшение количества парламентариев в коалиции ниже этого показателя. Дальше началась арифметика. Мнение Президента Украины, что с момента, когда в коалиции осталось две фракции (29 марта 2016 года, когда было оглашено решение фракции Радикальной партии Олега Ляшко выйти из коалиции на пленарном заседании), она прекратилась, поскольку совокупно фракции «Блок Петра Порошенко» и «Народный фронт» объединяют 214 депутатов. С этого момента, считают у Президента, коалиционное соглашение утратило силу, и последующие вхождения депутатов из других фракций не реанимируют коалицию. Поскольку внефракционные депутаты не могут входить в «коалицию депутатских фракций» (так ее называет Конституция Украины и так записано в коалиционном соглашении), расширение ее до минимальной нормы за счет внефракционных парламентариев у главы государства также исключают.

Таким образом, право распустить парламент возникло у Президента Украины еще 29 апреля 2016 года, а реализовал его только новый глава государства. При этом у Владимира Зеленского цитируют выступления Петра Порошенко, в которых тот говорил о наличии такого права, но нежелании его реализовывать.

Народные депутаты Украины считают иначе. Они исходят из того, что если из коалиции выходили фракции в меньшем численном составе, то после выхода фракции Радикальной партии в коалиции оставалось 234 депутата, значит, коалиция существовала, пока из нее не вышел «Народный фронт» 17 мая 2019 года. То есть распустить парламент можно было только в случае неформирования новой коалиции до 17 июня с.г. (она, к слову, не сформирована). Однако на этот момент уже вступает в силу другая норма, запрещающая распускать парламент за полгода до истечения его полномочий.

Любопытно, что, дискутируя относительно цифр, представители сторон от математики уходили в политику. Удержаться в пределах юридического спора было сложно ввиду прочной политической основы всего происходящего. Это в очередной раз дает повод поразмыслить, а что же рассматривается КСУ.

Действительно, указ главы государства о досрочном прекращении полномочий парламента вызван политическими пертурбациями. Не получая поддержки по элементарным вопросам (например, дате инаугурации), имея формальные основания распустить Верховную Раду Украины, он этим воспользовался. Это действительно вызывает много сомнений в легитимности указа. С другой стороны, если, как утверждают депутаты, в парламенте была коалиция до 17 мая 2019 года и не было даже формальных оснований для роспуска, то зачем тогда фракции «Народного фронта» ее покидать? Ответ очевиден — коалиции не было, и надо было создать юридические основания для блокирования реализации Президентом Украины своего права. И политический контекст происходящего снова проявляется.

Безусловно, ввиду политических симпатий одним бы хотелось, чтобы КСУ признал указ неконституционным, чем бы по сути отменил досрочные выборы в парламент, другим — чтобы подтвердил его соответствие Основному Закону: доводов в пользу и того, и другого в последние недели прозвучало более чем достаточно. Но для КСУ любое из этих решений будет поводом для упреков в политической ангажированности. В такой ситуации суду стоило бы еще раз проверить достаточность оснований для производства по настоящему делу: действительно ли перед ним поставили юридический, а не политический вопрос? Рассмотрение последнего не находится в компетенции КСУ — такую позицию суд сформировал еще в первых своих решениях: в частности, в определении от 5 марта 1998 года № 15-у/1998: «Решение политических вопросов противоречит предназначению КСУ как единственного органа конституционной юрисдикции (часть 1 статьи 147 Конституции Украины), поскольку любая политическая деятельность несовместима с деятельностью как судей судов общей юрисдикции, так и судей Конституционного Суда Украины».