7—10 февраля 1892 года на заседании Варшавского окружного суда рассматривалось дело по обвинению корнета лейб-гвардии Гродненского гусарского полка Александра Бартенева в умышленном убийстве артистки Варшавского драматического театра Марии Висновской. Председателем суда был Александр Чернявский, обвинителем — товарищ прокурора барон Эмилий Раден. Защищал Бартенева присяжный поверенный Федор Плевако — один из известнейших адвокатов своего времени.

Утром 19 июня 1890 года корнет Бартенев сообщил ротмистру лейб-гвардии Гродненского гусарского полка Александру Лихачеву, что он застрелил Висновскую. Проверить эту информацию было поручено офицерам этого полка Василию Капнисту и Юлию Ельцу.

Прибыв на квартиру по улице Новгородской, 14, они в присутствии дворника и околоточного надзирателя обнаружили труп Висновской. Возле тела было обнаружено две записки, написанные рукой Висновской: в первой, адресованной генералу Палицыну, была просьба позаботиться о престарелой матери, текст второй гласил следующее: «Человек этот поступит справедливо, убивая меня… Последние прощанья любимой матери и Александру… Жаль мне жизни и театра… Не играть любовью». Также были обнаружены две стеклянные бутылки, на этикетке одной из которых была надпись «opium pulv. trucizna» (яд), а в другой находился хлороформ. Также было обнаружено множество обрывков исписанной бумаги.

Экспертиза установила, что смерть наступила вследствие огнестрельного ранения в область сердца. Незадолго до смерти Висновская приняла большую дозу опия и алкоголя.

Следствие установило, что Бартенев познакомился с Висновской в феврале 1890 года. Очень скоро между ними возникли близкие отношения, и в октябре Бартенев предложил Висновской вступить в брак. Предложение не было принято, но и не было отвергнуто. По свидетельству людей, хорошо знавших Висновскую, она вела светскую жизнь. Премьеры, приемы, поклонники — вокруг этого крутилась ее жизнь. Бартенев был всего лишь очередным увлечением взбалмошной артистки. Но он воспринимал эти отношения гораздо серьезней. Ему не нравилось ветреность Висновской, ее постоянные романы. Бартенев неоднократно угрожал лишить себя жизни. Тема смерти постоянно занимала Висновскую, она охотно вела разговоры об этом. Однажды она спросила Бартенева, сможет ли он убить ее, а потом лишить жизни себя. В другой раз Висновская добилась у Бартенева обещания сообщить ей, если он решит покончить жизнь самоубийством. Но это были только разговоры. Вишневская слишком дорожила жизнью, ее девизом было «жить и пользоваться жизнью». Разговоры о смерти быстро сменялись шумными пирушками в ресторанах. Свидания следовали непрерывным потоком. В мае 1890 года Бартенев, по просьбе Висновской, снял квартиру на улице Новгородской, где впоследствии происходили их встречи.

Именно сюда поздно вечером 18 июня приехала Мария Висновская. Дальше, по словам Бартенева, события развивались следующим образом. Висновская сообщила о своем предполагаемом отъезде в Галицию, а потом в Америку. Она передала Бартеневу револьвер, который ранее брала у него. Во время ужина вновь всплыла тема смерти. Висновская стала уговаривать Бартенева убить ее, а потом совершить самоубийство. Она приняла опий, смешанный с вином. Также она написала несколько записок, большинство из которых разорвала. Висновская несколько раз просила Бартенева убить ее. Она усыпила себя хлороформом. Бартенев стоял у кровати с револьвером в руке. Наконец прозвучал выстрел, Висновская была мертва. Бартенев не смог реализовать вторую часть плана и совершить самоубийство, он сдался властям.

Следствие выявило факты, противоречащее показаниям Бартенева. Так, в разорванных записках она высказывала опасения за свою жизнь, писала, что Бартенев «завлек ее в западню», что «смерть эта не по ее воле».

Бартенев не мог как-либо прокомментировать смысл этих записок. Он утверждал, что крайне удивлен и поражен их содержанием и предположил, что Висновская, всегда много внимания уделявшая общественному мнению, таким образом пыталась скрыть свое добровольное желание смерти, зная, что Бартенев тоже лишит себя жизни. Он сожалел, что не смог убить себя.

В судебном заседании Бартенев признал свою вину, но отметил, что не преследовал никаких корыстных побуждений, и выстрел произошел помимо его воли.

В судебном заседании были допрошены 67 свидетелей. Суд попытался прояснить картину взаимоотношений Бартенева и Висновской. Последняя занимала в этом союзе доминирующее положение. Она использовала влюбленность Бартенева и относилась к нему так же, как и к другим своим поклонникам. Для нее это было очередным развлечением. Будучи неуравновешенной артистичной личностью, она играла также и в жизни.

Но Бартенев был человеком совсем другого склада. Кадровый офицер, дворянин, он не мог согласиться с отведенной ему ролью. Для него взаимоотношения с Висновской не были мимолетным увлечением. Но из-за слабости характера он попал под влияние экзальтированной артистки. Знакомые обращали внимание на его подавленное состояние и мысли о смерти как о наилучшем выходе. Блестящая актриса, Мария Висновская, слишком увлеклась игрой. Был сделан шаг, пос­ле которого события могли развиваться только в одном направлении. Романтичная история, которая очень хорошо смотрится на театральных подмостках, в реальной жизни обернулась трагедией, оборвавшей жизнь талантливой актрисы и поломавшей карьеру перспективного офицера.

Адвокат Федор Плевако в речи в защиту Бартенева обратил внимание суда на сложность в оценке с точки зрения права нравственных вопросов. Он указал на запутанность взаимоотношений Бартенева и Висновской, на особенности их личностей. Учитывая чистосердечное признание обвиняемого, адвокат попытался изменить формулировку обвинения — с умышленного на непредумышленное убийство.

На свое разрешение суд вынес два вопроса: первый — о виновности в умышленном убийстве, второй — о виновности в убийстве в состоянии раздражения. На первый вопрос суд ответил утвердительно и на основании этого вердикта приговорил Бартенева к лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы на восемь лет. Апелляционная и кассационная жалобы Бартенева не были удовлетворены. Но, по Высочайшему Его Императорского Величества соизволению, назначенное судом наказание заменено разжалованием Бартенева в рядовые.