Олег ЗАГНИТКО: «Украинский законодатель инкорпорировал рекомендации FATF без учета особенностей нашей правовой системы»

Украина наконец-то последовала рекомендациям авторитетных международных организаций, прежде всего FATF, и ввела дополнительные меры, направленные на противодействие отмыванию (легализации) денежных средств, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Для этого пришлось принять профильный закон в новой редакции. Положения Закона Украины № 2258-VI вступят в силу через три месяца после его опубликования, то есть уже в августе 2010 года.

Для юридического сообщества перво­очередное значение приобретают нормы, согласно которым нотариусы, адвокаты, лица, предоставляющие юруслуги, а также ­аудиторы отнесены к специальным субъектам ­первичного финансового мониторинга и, соответственно, будут обязаны информировать уполномоченный орган (Государственный комитет финансового мониторинга) о подозрительных финансовых операциях своих клиентов.

Как объясняет партнер Между­народ­ной юридиче­ской фирмы BEITEN BURKHARDT Олег Загнитко, основная модель регулирования зиждется на конфиденциальности отношений между юристом и клиентом, гарантированной законом. Поскольку таким положением можно злоупотребить, в том числе для финансирования терроризма, законодатель должен контролировать финансовые операции юристов, которые часто выступают поверенными клиентов. В идеале все логично, такие меры внедрены в Европейском Союзе в 2007—2009 годах. Однако адаптация к местным условиям, считает г-н Загнитко, должна учитывать ряд факторов. Во-первых, степень конфиденциальности отношений юриста и клиента — по законам Украины лишь адвокаты обладают иммунитетом от разглашения сведений, полученных в процессе представительства интересов клиентов. Во-вторых, украинский юрист (кроме нотариуса), не имеет возможности вести доверительный счет (escrow) в пользу клиентов либо для расчетов по сделкам — в силу закона либо в силу налоговых ограничений. В-третьих, нотариус на Украине открывает такой доверительный счет только в ограниченных законом случаях, после предварительной проверки, при этом банк (который и раньше был субъектом первичного мониторинга) получает всю необходимую информацию. Кроме того, управление средствами клиента может повлечь негативные налоговые последствия как для частного поверенного, так и для нотариуса.

Будучи специальными субъектами первичного финансового мониторинга, нотариусы, адвокаты и частнопрактикующие юристы (а также аудиторы и бухгалтеры, работающие на условиях аутсорсинга) обязаны осуществлять такой мониторинг, если они принимали участие в подготовке и осуществлении сделок относительно купли-продажи недвижимости (при стоимости недвижимости больше 400 тыс. грн, все остальные операции подлежат мониторингу, если их сумма превышает 150 тыс. грн); управления активами клиента; управления банковским счетом или счетом в ценных бумагах; привлечения средств для образования юридических лиц, обеспечения их деятельности и управления ими; создания юридических лиц, обеспечения их деятельности или управления ими, а также купли-продажи юридических лиц.

Однако вернемся к вопросу соблюдения профессиональной тайны. Старший юрист международной юридической фирмы Integrites Артур Яловой отмечает, что согласно пункту 7 статьи 8 Закона № 2258-VI вышеуказанные субъекты финансового мониторинга (за исключением нотариусов) не предоставляют информацию о финансовых операциях, в случае если такая информация стала известна им при обстоятельствах, являющихся адвокатской и профессиональной тайной, во время осуществления обязанностей по защите клиента, представительства его интересов в судебных органах и в процессе досудебного урегулирования споров. Но подобное определение исключений, по его мнению, является неточным и требует детализации. Так, понятие «профессиональная тайна», содержащееся в Законе Украины «О финансовых услугах и государственном регулировании финансовых услуг», к таковой относит только «материалы и документы, иные ведомости, используемые в процессе и в связи с исполнением своих обязанностей должностными лицами государственных органов, которые совершают регулирование рынков финансовых услуг, и лицами, привлекаемыми к выполнению этих функций, и которые запрещено разглашать в любой форме до момента принятия решения соответствующими уполномоченными органами». Таким образом, указанные субъекты финансового мониторинга не являются носителями профессиональной тайны в понимании законодателя, отмечает г‑н Яловой.

Неоднозначным, по его мнению, также является определение «обязанностей по защите клиента», указанное в текс­те Закона отдельно от «представительства клиента в судебных органах и процессе досудебного урегулирования споров». В зависимости от подхода к ширине трактовки практически любая деятельность юристов, выполняемая в интересах клиента, может быть расценена в качестве деятельности, направленной на его защиту от разного рода рисков. Таким образом, неточность в определении информации, являющейся необязательной для раскрытия контролирующим органам, может привести к чрезмерному интересу правоохранительных органов к деятельности лиц, оказывающих юридические услуги, и аудиторских фирм.

Что касается нотариусов, то установлено нераспространение нотариальной тайны на удостоверение сделок купли-продажи недвижимости — как представляется, основной сферы финансового мониторинга, который будут осуществлять нотариусы.

Частный нотариус Киевского нотариального округа Сергей Соколовский однозначно воспринимает нововведения как создающие дополнительные сложности для нотариусов и акцентирует внимание на необходимости принятия соответствующих подзаконных нормативных актов, поскольку неясны практические аспекты осуществления такого контроля.

Для Олега Загнитко введенные обязанности по финансовому мониторингу не представляются адекватными, поскольку члены юридической профессии на Украине имеют слабые возможности по управлению средствами клиента, а также невысокий уровень защиты конфиденциальности информации, полученной от клиента (за исключением адвокатов). Не приходится ожидать, что вслед за запретом законодатель предоставит юристам дополнительные возможности, компенсирующие уход клиентов в тень из-за обязательной идентификации. Хотя такие права облегчили бы коммерческий оборот в целом, да и сектор юридических услуг смог бы развиваться на Украине быстрее, составляя конкуренцию странам региона.

Мнение

Общеевропейская практика

Андрей ЛЯХОВ,
партнер МЮФ Integrites

— Юристы, в силу профессии, чаще других сталкиваются со схемами, которые потенциально могут или реально являются схемами по легализации средств, полученных от преступной деятельности.

Принятые Украиной меры отвечают международным нормам (Страсбургская конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 года — вступила в силу в 1993 году) и во многом повторяют практику, распространенную в других юрисдикциях. Так, например, в Великобритании несообщение адвокатом о подозрении своих клиентов в отмывании денег в Национальную уголовную разведывательную службу (NCIS) является уголовным преступлением. Более того, поскольку все английские адвокаты являются по статусу должностными лицами суда (officers of the court), при наличии подозрений на отмывание денег клиентами адвокат должен не только сообщить в NCIS, но и уведомить суд, в котором рассматривается дело его клиентов. Если дело не судебное, то адвокат должен сообщить в Юридическое общество и после консультаций с регулятором принять решение о наличии обстоятельств, препятствующих ему продолжать обслуживание такого клиента.

Все сотрудники адвокатских контор, объединений барристеров и юристы, предоставляющие юридическую помощь населению через Бюро консультаций граждан (Citizens Advice Bureau), должны регулярно проходить курс обучения по распознаванию признаков деятельности по легализации преступных доходов.

Похожие правила содержатся в законодательстве всех членов ЕС. В России же недавние изменения в законодательстве об отмывании средств обязали профессиональных участников рынка ценных бумаг, риэлтерские, страховые и лизинговые компании, букмекерские конторы, ломбарды, адвокатов и адвокатские объединения, а также некоторых других представлять уполномоченному органу (Комитету по финансовому мониторингу) сведения о каждой операции клиента, если при ее совершении используются наличные денежные средства, а сумма, на которую совершается операция, составляет не менее 600 тысяч рублей. Несообщение, при наличии определенных обстоятельств, может классифицироваться как административное правонарушение или уголовно наказуемое деяние.