Одним из наиболее известных адвокатов XIX века справедливо можно считать Владимира Спасовича.

Стоит отметить, что Владимир Спасович в качестве адвоката известен как с положительной, так и с отрицательной стороны.

Родился адвокат в г. Речице Минской губернии, в 1845 году закончил с золотой медалью Минскую гимназию, а в 1849 году — юридический факультет Петербургского университета. Он работал в Палате уголовного суда, позже защитил магистерскую диссертацию по кафедре международного права. Получил должность руководителя кафедры уголовного права в Петербургском университете. В связи со студенческими волнениями 1861 года оставил университет. Владимир Спасович известен как автор учебника уголовного права, а также многочисленных научных работ, среди которых — «О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством», «О вызове свидетелей к судебному следствию в обыкновенных судах», «Новые направления в науке уголовного права». Среди наиболее известных уголовных процессов, на которых выступал г-н Спасович, следует отметить дело Станислава и Эмиля Янсен и Герминии Акар (1870), запутанное и неоднозначное Тифлисское дело (1878), дело Всеволода Крестовского (автора книги «Петербургские тайны»), дело купца 1-й гильдии Овсянникова (1875).

Известен г-н Спасович и исследованиями по международному и гражданскому праву, публицистическими и даже литературно-критическими статьями. Его вспоминают как автора крылатого высказывания в области наследственного права: «Я понимаю, что можно умереть без завещания, но я не понимаю, как можно жить без завещания».

Однако современникам г-н Спасович запомнился не только и не столько научными работами и блестяще выигранными делами. Он знаменит чуть ли не единственным делом. Его адвокат тоже выиграл, но при этом пренебрег этическими нормами.

В 1876 году в Петербургской судебной палате с участием присяжных заседателей рассматривалось дело Станислава Кронеберга. Он обвинялся в том, что истязал свою семилетнюю дочь Машу, в частности высек ее розгами. Отец признал свою вину и решил не нанимать адвокатов. Поэтому, по закону, совет присяжных поверенных предоставил подсудимому защитника, коим и оказался г-н Спасович. Желая добиться оправдания своего подзащитного, Владимир Спасович произнес длинную и проникновенную речь, которая в результате подействовала на присяжных, и они оправдали Кронеберга.

Защитник обратил внимание на степень тяжести телесных повреждений у девочки и сделал вывод, что они не были тяжелыми. По его мнению, истязания как такового не было, и, соответственно, не было и состава преступления.

Анализируя мотив преступления, адвокат поведал присяжным, что девочка «иногда говорила неправду», что раздражало отца. Один раз она украла из сундука чернослив или кусок сахару. Комментарий г-на Спасовича по этому поводу заслуживает быть занесенным в сборник адвокатского цинизма, если такой когда-либо будет издан: «Я не знаю, господа, можно ли равнодушно относиться к таким поступкам дочери? Говорят: за что же? Разве можно так строго взыскивать за несколько штук чернослива, сахара? — Я полагаю, что от чернослива до сахара, от сахара до денег, от денег до банковских билетов путь прямой, открытая дорога». Как доказывал адвокат, отец вполне имел право возмутиться «кражей» дочери. «Я думаю, что каждый из вас пришел бы в такой же гнев», — обратился адвокат к присяжным.

Общественность выразила свое возмущение действиями адвоката. Об этом «вопиющем» случае писали в газетах, он нашел отображение в произведениях Федора Достоевского. Последним в «Дневнике писателя» была дана эмоциональная, но в то же время справедливая оценка защитной речи г-на Спасовича. «О, оправдайте поскорее вашего клиента, г-н защитник, хотя бы для того только, чтоб поскорее опустить занавес и избавить нас от этого зрелища. Но оставьте нам, по крайней мере, хоть жалость нашу к этому младенцу; не судите его с таким серьезным видом, как будто сами верите в его виновность…»

Однако в оправдание г-на Спасовича, каким бы слабым ни было это оправдание, можно заметить, что он, конечно, совершил противоречащий адвокатской этике поступок, однако этот поступок не был связан с материальной выгодой. В понимании Владимира Спасовича, очевидно, любой судебный процесс должен быть выигран. Любой ценой. Резкая критика со стороны современников доказала адвокату, что он был не прав. Его пример уместно помнить нынешним адвокатам для того, чтобы всегда соотносить свои действия с требованиями этики и морали. Ведь в судебном процессе должно утверждаться правосудие, справедливость, а не просто мнение наиболее красноречивого адвоката.

БОГАЧЕНКО-МИШЕВСКИЙ Александр — юрист, г. Киев