Корпоративное управление в хозяйственном обществе требует постоянного учета интересов всех его участников, поскольку отклонение от баланса интересов сторон и неоправданное ограничение прав одной стороны в пользу другой может иметь негативные последствия для юридического лица, которые выражаются, в частности, в признании решений органов управления обществом недействительными. Нередко положение дел в хозяйственном обществе дополнительно усложняется другими юридическими фактами, одним из которых является смерть участника общества. В данной статье мы рассмотрим некоторые проблемы, которые могут возникнуть в случае смерти участника общества с ограниченной ответственностью (ООО).

В правовом регулировании этой сферы отношений основополагающее значение имеют два нормативно-правовых акта: Гражданский кодекс Украины (ГК) и Закон Украины «О хозяйственных обществах» (Закон о хозобществах).

Согласно части 5 статьи 147 ГК, доля в уставном капитале ООО переходит к наследнику физического лица или правопреемнику юридического лица — участнику общества, если уставом не предусмотрено, что такой переход допускается исключительно по согласию других участников общества. Если рассматривать эту статью безотносительно к другим предписаниям гражданского законодательства Украины, то усматривается, что доля в уставном капитале общества переходит к наследнику автоматически, то есть вместе с другими правами и обязанностями в наследственной массе. При этом, исходя из содержания статьи 147 ГК, единственным возможным ограничением на пути приобретения наследником доли в уставном капитале ООО могут являться положения устава общества о необходимости получения согласия других участников на переход доли. Если иное в уставе не предусмотрено, доля к участнику переходит.

В то же время необходимо принимать во внимание требования пункта 2 части 1 статьи 1219 ГК, где указано, что в состав наследства не входят права и обязанности, неразрывно связанные с лицом наследодателя, в частности, право на участие в обществах и право членства в объединениях, если иное не установлено законом или их учредительными документами. Поэтому необходимо установить, является ли право на долю правом на участие в ООО. Если право на долю тождественно праву на участие либо включает в себя также правомочность участия, то соответственно часть 5 статьи 147 ГК можно рассматривать как исключение из правила, предусмотренного законом. Но если считать, что право на долю и право на участие в ООО — понятия разные, то соответственно вполне логично полагать, что часть 5 статьи 147 ГК не является исключением из правила, установленного пунктом 2 части 1 статьи 1219 ГК, а посему право на участие в обществе не будет переходить к наследнику участника.

Последняя позиция подтверждается также содержанием части 1 статьи 100 ГК, где сказано, что право на участие в обществе является личным неимущественным правом и не может отдельно передаваться другому лицу. Кроме того, о необходимости разграничения права на долю и права на участие свидетельствует также абзац 1 пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Украины «О судебной практике в делах о наследовании» № 7 от 30 мая 2008 года, где говорится, что, решая спор о наследовании доли участника предпринимательского общества, необходимо учитывать, что это допускается статьями 130, 147, 166 ГК, статьями 55, 69 Закона о хозобществах и не подпадает под запрет пункта 2 части 1 статьи 1219 ГК. При этом наследуется не право участия, а право на долю в уставном (составном) капитале.

Аналогичное мнение было выражено в письме Госкомпредпринимательства № 13032 от 23 октября 2009 года, а также в постановлении Высшего хозяйственного суда Украины (ВХСУ) от 16 июня 2009 года по делу № 2/114-76(03/62-76). Суд, в частности, обозначил: «…получив право на долю в уставном капитале общества, наследник приобретает как преимущественное право на вступление в общество (статья 55 Закона о хозобществах), так и право отказаться от вступления в него; при этом ни одна норма действующего законодательства не преду­сматривает соблюдения процедуры выхода наследника из состава участников общества для получения стоимости унаследованной доли в обществе».

Склоняясь к указанному мнению органов государственной власти, есть основание полагать, что в силу части 5 статьи 147 ГК к наследнику переходит право на долю (если по уставу требуется согласие остальных участников, то только при наличии такого согласия) и не переходит право на участие — личное неимущественное право, неразрывно связанное с лицом, которому оно принадлежит (если иное не предусмотрено законом либо уставом). В научной литературе под правом на участие понимается специфическое личное неимущественное право, а именно: вид корпоративных прав, определенных статьей 167 Хозяйственного кодекса Украины и включающих правомочность принимать участие в управлении делами общества, в распределении прибыли общества, право получать информацию о деятельности общества и другие права, определенные законом. В свою очередь право на долю имеет имущественную природу и не связано неразрывно с тем или иным лицом.

С учетом вышеизложенного хотелось бы остановиться на целесообразности и правомерности ограничения, установленного частью 5 статьи 147 ГК, где задекларирована возможность предусмотреть в учредительных документах необходимость получения согласия остальных учредителей на переход доли к наследнику. Вполне очевидно, что такое ограничение введено законодателем с целью недопущения случаев, когда существует угроза управления делами общества лицом, которое в силу тех или иных причин (например, некомпетентность) своими действиями может нанести вред самому обществу либо его участникам. Но, как уже упоминалось выше, право на долю — это не право на участие в обществе, которое приобретается отдельно.

Таким образом, в силу предписаний гражданского законодательства к наследнику не переходят корпоративные личные неимущественные права, соответственно даже при условии перехода к наследнику доли умершего участника ООО наследник не сможет принимать участие в корпоративном управлении — для этого ему необходимо вступить в общество. В этой связи усматривается, что при наличии ограничений в уставе имеет место ограничение наследственного правопреемства в правах, не являющихся неразрывно связанными с умершим, что, во-первых, противоречит статье 1219 ГК, и во-вторых, имеет признаки ущемления возможности физического лица иметь не запрещенные законом права и обязанности.

Учитывая вышеизложенное, считаем целесообразным внести изменения в часть 5 статьи 147 ГК и исключить положения, разрешающие наличие в уставе общества положения о необходимости получения согласия других участников на переход доли в уставном капитале общества к наследнику.

В то же время, даже в случае внесения изменений в часть 5 статьи 147 ГК, действующее законодательство Украины не лишится других проблем и пробелов в сфере регулирования корпоративных отношений, существующих, в частности, на стыке применения норм ГК и Закона о хозобществах. Так, Закон о хозобществах предусматривает качественно иной подход к решению вопроса о наследовании прав участника ООО. Согласно статье 55 указанного Закона, «при реорганизации юридического лица, участника общества, или в связи со смертью гражданина — участника общества, правопреемники (наследники) имеют преимущественное право на вступление в это общество. При отказе правопреемника (наследника) от вступления в ООО или отказе общества в принятии ему в денежной или натуральной форме выдается доля в имуществе, принадлежавшем реорганизованному либо ликвидированному юридическому лицу, стоимость которой определяется на день реорганизации или ликвидации (смерти) участника».

Таким образом, статья 55 Закона о хоз­обществах в императивной форме устанавливает необходимость получения наследником, желающим вступить в ООО, согласия такого общества. Согласно абзацу 1 пункта 30 постановления Пленума Верховного Суда Украины «О практике рассмотрения судами корпоративных споров» № 13 от 24 октября 2008 года, принятие решения о вступлении наследника (правопреемника) участника в ООО (ОДО) принадлежит к компетенции общего собрания участников общества. Это дополнительно подтверждает рассмотренную выше концепцию разграничения принадлежащих участнику ООО имущественных прав (право на долю) и личных неимущественных прав (право на участие, в том числе на управление), поскольку, вступая в ООО, наследник, имея уже имущественное право на долю, приобретает также личное неимущественное право участия в управлении обществом. Однако, несмотря на теоретическую привлекательность такой концепции, на практике все же сталкиваемся с некоторыми проблемами.

Так, если в ООО есть два участника с долями 90 и 10 %, то в случае смерти участника, владеющего 10 % уставного капитала, управление делами ООО остается в том же виде, что и ранее, поскольку участник, владеющий долей в 90 %, спокойно может самостоятельно проводить общие собрания участников (при этом соблюдается установленный статьей 60 Закона о хозобществах кворум в 60 % голосов). После того как наследник умершего участника получает свидетельство о праве на наследство (в том числе право на долю) и обращается с заявлением о вступлении в ООО, участник с долей 90 % также может самостоятельно провести общее собрание без учета голосов наследника и отказать последнему во вступлении в общество. Такая теоретическая конструкция наследования в данной ситуации кажется просто безукоризненной, но если допустить, что доли между участниками распределены не 90 % — 10 %, а 50 % — 50 %, или представить, что умирает участник ООО с долей в 100 %, то решение вопроса значительно усложняется.

Допустим, в уставе ООО с двумя участниками, владеющими долями в размере 50 % от уставного капитала, ничего не говорится о том, что нужно получать согласие на переход доли в уставе ООО, а потому доля в ООО переходит к наследнику с переходом других прав и обязанностей умершего в силу факта принятия наследства. После получения свидетельства о праве на наследство наследник обращается к ООО с заявлением о вступлении в ООО либо с заявлением об отказе вступать в ООО и о компенсации ему стоимости доли в уставном капитале. В связи с тем, что кворум, при наличии которого общее собрание участников является правомочным принимать решения, составляет количество участников, владеющих 60 % и более голосов, возникает закономерный вопрос: может ли высший орган управления ООО — общее собрание участников принять решение по такому заявлению наследника? На сегодня в законодательной и правоприменительной практике существуют следующие позиции по данному вопросу.

Первая позиция была изложена в письмах Госкомпредпринимательства № 7591 от 20 октября 2006 года и № 13032 от 23 октября 2009 года, где сказано, что общество может отказать в принятии в него правопреемника (наследника) только в случае принятия решения простым большинством голосов участников, владеющих в ­совокупности более 60 % общего количества голосов участников общества. Госком­предпринимательства при этом отмечает, что абзацем 3 ­пункта 2.6 рекомендаций ВХСУ «О практике применения законодательства при рассмотрении дел, возникающих из корпоративных отношений» № 04-5/14 от 28 декабря 2007 года (рекомендации ВХСУ) предусмотрено, что в случае смерти физического лица — участника ООО размеры уставного капитала общества и долей его участников не изменяются.

Из этого следует вывод, что при определении правомочности общего собрания участников у суда отсутствуют основания не учитывать долю умершего участника. На основании вышеизложенных обстоятельств, учитывая отсутствие кворума для принятия общим собранием участников решений, Госкомпредпри­нимательства советует наследникам обращаться в суд. Правда, такое мнение несколько противоречит выводам, изложенным в письме Верховного Суда Украины «Практика рассмотрения судами корпоративных споров» от 1 авгус­та 2007 года, где утверждается, что принятие решения о вступлении наследника (правопреемника) участника в ООО (ОДО) принадлежит к компетенции общего собрания участников, а не суда. По сути Госкомпредпринимательства в данном случае констатирует наличие так называемой патовой ситуации.

Интересно, что ранее в письме Гос­компредпринимательства № 4-42-344/6786 от 19 декабря 2002 года прослеживалось другое видение того, как следует применять статью 55 Закона о хозобществах и нужно ли учитывать голоса умершего участника ООО. Так, в соответствии с письмом Госкомпредприниматель­ства кворум общего собрания участников целесообразно определять по аналогии с требованиями, установленными статьей 53 Закона о хозобществах по поводу доли, приобретенной самим обществом, то есть голосование и определение кворума в высшем органе общества производится без учета доли, принадлежащей умершему участнику.

Однако органы судебной власти, очевидно, не поддержали такое мнение, что подтверждается, в частности, содержанием постановления ВХСУ от 17 июня 2010 года по делу № 2-26/2323-2009, где отмечено: ссылка на письмо Государственного комитета Украины по вопросам регуляторной политики и предпринимательства от 19 декабря 2002 года № 4-42-344/6786 правомерно не принята судами во внимание, поскольку обозначенное письмо не является нормативно-правовым актом, регулирующим вопросы определения кворума общего собрания.

Наконец, решающее значение для определения возможности провести общее собрание без учета голосов умершего участника имеет абзац 4 пункта 3.2.4 вышеупомянутых рекомендаций ВХСУ (этот абзац был дополнен изменениями от 28 декабря 2009 года), в соответствии с которым «голоса, относящиеся к доле умершего либо реорганизованного участника, не принимают участия в голосовании по вопросу вступления наследника либо правопреемника в общество. Соответственно, эти голоса не учитываются при определении правомочности общего собрания для принятия решения о вступлении наследника либо правопреемника в это общество».

При толковании абзаца 4 пункта 3.2.4 рекомендаций ВХСУ необходимо первым делом определиться с тем, что следует понимать под понятием «учет голосов умершего участника». Первое понимание соответствует толкованию: «когда голоса участника не учитываются, значит, участник на общее собрание не пришел», то есть наступают такие же правовые последствия, как в случае, если бы живой участник не явился на общее собрание. Такое мнение соответствует абзацу 3 пункта 2.6 тех же рекомендаций ВХСУ, на которые ссылается Гос­компредпринимательства в своем письме № 13032 от 23 октября 2009 года, где сказано, что размеры уставного капитала общества и долей его участников не изменяются, поэтому у суда отсутствуют основания не учитывать долю умершего участника.

В то же время можно рассматривать понятие «учет голосов умершего участника» иначе, а именно следующим образом: «когда голоса участника не учитываются, значит, их не существует». То есть действует презумпция, что второго участника общества не существует, соответственно, голоса остальных участников принимаются за 100 %.

Последний упомянутый способ понимания абзаца 4 пункта 3.2.4 рекомендаций ВХСУ нашел свое отображение в отдельных примерах судебной практики. Так, в ноябре 2009 года компания «Карпатский Петролеум Корпорейшн» (штат Делавер) обратилась в Хозяйственный суд г. Киева с иском к ОАО «Укрнафта» и совместному украино-американскому предприятию «УкрКАРПАТОЙЛ Лтд» о признании недействительным решения общего собрания и о признании права собственности на долю в уставном капитале ответчика в размере 45 %.

Решением Хозяйственного суда г. Киева, оставленным без изменений ­постановлением Киевского апелляционного хозяйственного суда, в удовлетворении иска отказано полностью. Истец обратился с кассационной жалобой в ВХСУ. В ней он просил указанные решения судов отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Но коллегия судей ВХСУ пришла к выводу, что кассационная жалоба не подлежит удовлетворению на основании следующего.

Судами было установлено, что 28 августа 2009 года было проведено общее собрание участников СП «УкрКАРПАТОЙЛ Лтд» (в форме ООО), на котором присутствовал один участник ОАО «Укрнафта» с долей 55 % в уставном капитале. При этом судами было установлено, что второй участник согласно уставу СП «УкрКАРПАТОЙЛ Лтд» — компания «Карпатский Петролеум Корпорейшн» (штат Техас) 22 июля 1996 года прекратил деятельность вследствие реорганизации, а его правопреемником в части всех прав и обязанностей стал истец по делу — компания «Карпатский Петролеум Корпорейшн» (штат Делавер).

Как далее установил суд, руководствуясь частью 3 статьи 5 ГК, с учетом того, что правопреемство имело мес­то до вступления в силу ГК (до 1 января 2004 года), нормы указанного нормативного акта не могут применяться при определении порядка обретения правопреемником участника ООО статуса участника такого общества. По состоянию на дату правопреемства действовали, в частности, статья 55 Закона о хозобществах, которая предусматривает право общества отказать во вступлении наследника (правопреемника) в состав общества, а также статьи 41, 59 данного Закона, предусматривающие, что в уставе предприятия указываются данные об учредителях. Исходя из того, что решение о вступлении правопреемника в общество относится к компетенции общего собрания, в связи с чем правопреемник прав участника не приобрел, суд установил, что истец не мог принимать участия в общем собрании участников. При таких обстоятельствах коллегия судей ВХСУ пришла к выводу, что общее собрание участников, состоявшееся 28 августа 2009 года, в котором принимал участие ответчик ОАО «Укрнафта» с долей 55 %, имело полномочия на принятие обжалованных решений.

Если рассматривать последнее упомянутое решение ВХСУ в комплексном соотношении с пунктом 3.2.4 рекомендаций ВХСУ, как поступают некоторые авторы, то можно сделать вывод, что не учитывать долю умершего (прекратившегося) участника общества необходимо только в тех случаях, когда юридические факты, ставшие основанием для правопреемства, имели место до вступления в силу ГК. Другими словами, такая позиция означает, что до вступления в силу ГК, согласно статье 55 Закона о хозобществах, согласие на вступление наследника (правопреемника) в общество должно быть получено от самого общества в лице общего собрания участников (и тогда голоса умершего либо прекратившегося участника не учитываются). А после вступления в силу ГК статья 147 ГК имеет преимущество над статьей 55 Закона о хозобществах, и тогда в получении согласия общества нет необходимости.

Следуя такой логике, поскольку действующее гражданское законодательство по поводу правоотношений, возникших после вступления в силу ГК, не требует получать согласие общества на вступление в него участников, можно умозаключить, что к таким наследникам (правопреемникам) должно переходить не только право на долю в уставном капитале общества, но и право на участие в обществе.

Однако такой правоприменительный подход не в полной мере соответствует требованиям законодательства, поскольку в статье 1219 ГК установлено, что право на участие в обществе переходит только в том случае, если это установлено законом либо учредительными документами. Но прямо законом не предусмотрено, что право на участие в обществе переходит к наследнику (правопреемнику) одновременно с правом на долю в уставном капитале общества.

Таким образом, можно сделать вывод, что в сфере правового регулирования отношений, связанных с наследованием (правопреемством) корпоративных прав, имеются существенные пробелы и недостатки. Для улучшения сложившейся ситуации, по нашему мнению, в законодательстве необходимо установить, что к правопреемникам умершего физического лица — участника ООО либо прекращенного юридического лица — участника ООО вместе с правом на долю в уставном капитале ООО автоматически переходит также право на участие, то есть весь комплекс прав и обязанностей предыдущего участника ООО, если иное не установлено учредительными документами.

Если участников ООО существующее положение дел не устраивает, то они могут отступить от общего правила, закрепленного пунктом 3 части 1 статьи 1219 ГК, и предусмотреть в уставах ООО переход к правопреемнику участника не только имущественных прав (право на долю), но и неимущественных (право на участие, в том числе в органах управления обществом). Возможность предусмот­реть такое положение в уставе ООО непосредственно следует из содержания пункта 3 части 1 статьи 1219 ГК.

Несмотря на явное противоречие такой концепции существующему в доктрине права подходу о невозможности передачи другим лицам личных неимущественных прав, законодательный отход от этого правила позволил бы достичь явно положительных результатов на практике и исключить риск возникновения патовых ситуаций. Принимая во внимание то, что в Верховном Совете Укра­ины находится проект Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», в котором вышеуказанная ситуация также не урегулирована, такие изменения следовало бы учесть при принятии вышеназванного законопроекта.

ПРОСЯНЮК Ольга — директор судебного департамента, адвокатское объединение «Адвокатская фирма «АКТИО», г. Киев,

РОМАЩЕНКО Иван — юрист, адвокатское объединение «Адвокатская фирма «АКТИО», г. Киев